Форумы-->Творчество-->
| Автор | Истории 2. |
|---|
https://www.heroeswm.ru/forum_messages.php?tid=2322032
Продолжение.
Несколько слов о ней.
Почему-то все говорят, будто Надежда – светловолосая девочка, которая дарит жизнь, дарит Волю двигаться вперед. Говорят, что она не покинет тебя, а еще, она умирает последней. Хм… Последнее, пожалуй, верно.
Но я не могу понять, как можно эту сгорбленную, покрытую язвами и гнойными струпьями старуху, от которой разит смрадом тысячи трупов, назвать светловолосой девочкой, приносящей радость. О, нет. Я не испытываю радости, когда она вновь и вновь принимается водить своим длинным коричневатым когтем по моему окну и полуистлевшими губами шептать мне что-то. Иногда она подбирается ближе и заключает меня в свои мерзкие объятья. И у меня не хватает сил вырваться, я не могу даже закричать, а ее руки стискивают мои внутренности, будто перебирая их, пробуя на ощупь. Ее смрадное дыхание забивает мои легкие, она что-то неразборчиво шепчет, что-то о том, что я утерял еще не все. Что я должен…
- Пойди… - шепчет она, - Борись…
И тогда я собираю последние крохи силы, и бью ее ногой прямо в изуродованное лицо. Но ей уже не больно, она отступает ненадолго, прячась где-то в тени, так, чтобы лишь изредка я мог почувствовать запах ее гниющей плоти. И каждый раз, когда я чувствую ее, мое сердце сковывает ледяной рукой, я боюсь, что сейчас она снова выйдет, снова будет меня мучить.
Я пытаюсь забыться в алкогольном угаре, лишь бы не думать о ней. Но я глуп, ведь алкоголь не может прогнать ее. Просто ее касания становятся не такими мерзкими, не такими ощутимыми.
Впрочем, она не всегда была такой. Я помню, когда-то мы росли вместе и улыбались друг другу. Я старался делать то, что она говорила, мы были, наверно, друзьями. Но потом что-то пошло не так. Я принимал свои удачи прямо на грудь, стараясь притереться, стать тверже, сильнее. Но я вдруг перестал ее слышать. Она что-то кричала мне, царапая окровавленными пальцами холодные стены моей души, она верещала и била меня ногами, стараясь достучаться до меня. Изломанными зубами она кусала мою черствеющую плоть, а я думал, что так и надо. Так я стану сильнее. Я не слушал и не слышал ее. | И тогда она стала стареть, странным образом перенимая мои раны на собственное тело. О, я не так много страдал, но она сама находила мне страдания, будто сама желала себя изуродовать. И я мирился с этим, хоть и побаивался.
И вот, теперь я с нею неразлучен. И я боюсь, что она точно умрет последней. Позже меня.
- Прочь, мерзкая старуха! – кричу я ей в сердцах.
А она лишь ехидно улыбается, обнажая свои почерневшие зубы. И шепчет, шепчет, что она не уйдет, что она нужна мне. Мол, каждому человеку нужна Надежда, иначе жить нельзя.
Но я так не думаю. О, я с ней не согласен в корне. Мне точно не нужно это сгнившее чудовище, которое только и может, что приносить мне страдания. Зачем человеку Надежда? Уж не лучше ли знать наверняка, каков будет твой путь?
- Нет, не лучше. Тебе будет скучно, все предопределено, вот только ты этого знать не должен, - отвечает она.
А я думаю: «Ну, уж нет, ведь все, что мне мешает знать мое будущее, это ты, грязное создание!». А вслух соглашаюсь с ней, лишь бы она отошла на минуту, лишь бы отдохнуть. Вот только она знает мои мысли.
И ведь у каждого человека есть своя Надежда. Не знаю, как она выглядит у других, вот только есть она у каждого. И каждую секунду этой жизни она бежит или волочится рядом. Будь то бильярдист перед ударом или опьяненный Любовью юноша, что читает стихи у балкона своей пассии. Первый точно знает, какой он собирается произвести удар, как должны столкнуться шары. Но ему остается лишь надеяться на сукно, на то, что стол действительно ровно стоит, а мел обеспечит сцепление меж кием и шаром, чтобы придать последнему должную скорость и вращение. Второй же знает наизусть стихи, уверен в своих чувствах, но может лишь надеяться, что стихи эти придутся по вкусу его возлюбленной, а ее папенька не выбежит во двор с ружьем, прогнать незадачливого Дон Жуана. И рядом с ними переминается с ноги на ногу их Надежда.
Моя же Надежда несколько иного толка. Порой, я ее почти не слышу и не вижу. И это лучшие моменты моей жизни. У меня ничего не получается, но я ведь знаю, что боль всех неудач заберет она. Я счастлив, что ее рядом нет, и я наперед знаю, что будет дальше. | Хуже, когда она приходит мне показывать свои раны. Она смотрит на меня заплывшими глазами, которые уже не передают эмоций, но я точно знаю, что она смотрит с укоризной. Она винит меня. И она права. Да, права. Только от этого мне не легче.
Она же часто шепчет мне о Любви, которая должна быть ее сестрой. Её я никогда не видел, разве что пересекался с ее кузиной, та имени не носит.
Я не знаю, какова сестра этой уродливой старухи, но мне кажется, что она поистине хороша. Вот она-то действительно прекрасная светловолосая девушка с бездонными васильковыми глазами и манящим румянцем на щеках. Должно быть, когда она беззаботно идет рядом, изредка переходя на бег вприпрыжку, можно расслышать в тихом шелесте травы и крон деревьев музыку. Ту музыку, которой одинаково хорошо успокоить плачущего младенца или отправить в бой солдат. Определенно, мир станет куда ярче и красочней, если рядом идет Любовь. Она, должно быть, и есть тот глоток воды, что нужен умирающему на пыльной дороге путнику. Даже если он не напьется, то умрет счастливым. Любовь, наверно, способна была бы вылечить любую рану одним лишь прикосновением. Жаль, что она не коснется моей Надежды.
А та вновь и вновь просит найти свою сестру. Бывает, она старается быть со мной нежной, но это решительно невозможно. Не в ее состоянии. Тогда она, взбешенная моей неприступностью, начинает терзать меня своими когтями, бить, истязать. Но я знаю, что это она умоляет меня. Я знаю, что она однажды все-таки издохнет, а я стану свободен. Свобода, вот чего не обещает мне даже Надежда. Конечно, ведь она знает, что это её смерть.
Нет в этом мире свободных людей. Сколь бы ни были близки к этому тибетские монахи, отшельники и прочие уподобленные им. Не свободны и богатеи. У всех есть Желания. Вплоть до Желания самосовершенствования.
Само слово Свобода редко бывает в одиночестве. Всегда подразумевается свобода от чего-то. Будь то татаро-монгольское иго или никотиновая зависимость, предрассудки или Татьяна Петровна, первый учитель. И это верно, ведь ничего абсолютного не бывает. Тысячи философов, вероятно, мыслили над этим вопросом. Быть может, кто-то и нашел ответ и даже записал его на бумаге. Но я не видел. А вот моя Надежда видела, раз вкрадчиво шепчет мне на ухо, что я еще познаю этот ответ, эту истину. | Она много чего шепчет, и я вынужден слушать. Смешно и страшно, однако, пожалуй, синоним слова Свобода – Смерть. И правда, мертвым не страшно. Мертвые ничего не желают, ничем не тревожатся, ничего не ждут. Но моя Надежда шепчет мне, что я не прав, и я, кусая губы, соглашаюсь с ней. Верно, эта старуха не просто так бродит за мной, мучая меня. Верно, она все же бывает права, что-то видела, и что-то знает.
Вот она вновь выглядывает из-за спины, обдав мои плечи могильным холодом. Она читает, что я пишу. Она всегда интересуется тем, что я делаю. Участливо хлопает по плечу, заставляя меня содрогаться, и говорит, срываясь на утробный вой, что я во всем хорош. Что однажды это заметят иные. Я отворачиваюсь от неё, не желая слушать ее причитаний. Что эта старуха, с насквозь прогнившими мозгами, может что-то знать о таланте?
Когда-то, когда я еще слушал её, я пытался стать музыкантом. Даже горделиво нарекал себя этим словом. Тогда она была молода и красива. Она улыбалась всякий раз, как я вымучивал из себя какое-то подобие мелодии. Хлопала в ладоши и танцевала. «Дура»: думал я. Ведь я никогда не писал хорошей для танца музыки. Более того, я не писал хорошей музыки. Пожалуй, я вообще не писал Музыки.
Потом у нее проступили мешки под глазами, тут и там виднелись крохотные ссадины, она стала прихрамывать. Тогда она говорила мне, что я еще и поэт. Я не верил ей, но эти дрянные стишки так и лезли из меня наружу, будто я прыщ на лице подростка. Я выбрасывал это из себя, а она, пусть и не так бодро, но аплодировала мне. И во мне просыпалось что-то, я начинал ей верить. Украдкой, я и сам говорил себе, что бываю в чем-то неплох. Что я не похож, что я, наверно, лучше многих. Смешно. Но она не смеялась.
А теперь она старуха, а я… Я пытаюсь её убить.
Но она умирает последней. | Надька шепчет, что тут будут комменты, и, трудно себе представить, не только мои.
Далее будет смешнявочка. Следуя традициям. | Интересное представление о надежде..
Хотя в этом реально что-то такое правдоподобное есть. А теперь она старуха, а я… Я пытаюсь её убить.
Но она умирает последней.
Похоже на борьбу с самим собой.. | Похоже на борьбу с самим собой.. нужно избавляться от Надюхи...
мешает жить в реальном мире.. и Веру тем же путем) как два костыля для слабых
людей. Вера и Надежда ... когда ты ждешь помощи извне, зависимость
А вот Любовь пожалуй пусть будет, то что исходит от тебя в мир | Надька шепчет, что тут будут комменты
Они будут, хотя с моей стороны и было обещание сделать это вчера, но и без того навалившуюся депрессию и ощущение того, что заболеваю - усугубило прочтение твоего труда. Болела голова, хотелось поболтать с близким человеком, а не думать над словами уместными здесь.
Красиво, талантливо, но и неимоверно печально и тяжело это читать.
Мех, творчество твое все-таки суицидально. | для Efemera:
А что поделать. Впрочем, в прошлой теме есть и иные примеры. Я, скажем, разносторонний.
для Glamur-2:
Ты все верно подметила=)
для _ Flare _:
И ты тоже=) | для Efemera:
Да что там суицидного?))
Смерть по большому счету не страшна... если жизнь была яркой, просто отдых после
трудового дня перед новыми приключениями.
Саня хорошо пишет, словно слушаешь за чашкой чая интересного собеседника... с чем
то не соглашаешься, а в другом видишь для себя новое и можно поразмышлять над таким поворотом | | Надя идет мимо, лучшая подруга с косой ростовой, только её советов стоит слушать) | У каждого своя надежда,
твоя помогла взглянуть на прописные истины в несколько ином свете.
КОроче не бухай)) | И забыть по-прежнему нельзя
Все, что мы когда-то не допели,
Милые усталые глаза,
Синие московские метели...
Снова между нами города,
Жизнь нас разлучает, как и прежде...
В небе незнакомая звезда
Светит, словно памятник надежде.
Надежда - мой компас земной,
А удача - награда за смелость.
А песни... довольно одной,
Чтоб только о доме в ней пелось. | | Я считаю, Авелимех - дело пишет. Ведь на самом деле, для человека очень важно убить в себе надежду. Говорят, надежда умирает последней. Я бы убила ее первой. Потому что, ..убита надежда - и исчез страх, убита надежда - и человек стал деятельным, убита надежда - появилась самостоятельность. Нужно убить в себе надежду, что все обойдется, стерпится, слюбится. Нет, не перемелется, не утрясется, не обойдется, не стерпится, не слюбится!... Не надежда, а действия делают человека свободным... . | Если человек живёт надеждами, коих, замечу, легион зачастую, а не одна малахольная - и старухи, может, и молодухи - так это не их вина.
У меня никаких проблем с Надей , так как если она и есть, то это циничная курящая и наглая девка - пришла, плржала и испарилась.
Мне не понравились все эти назойливые описания уродств старухи, именно за переизбыток метафор. Окей, все поняли, что она не фонтан, но напористость впаривания читателю где, как и что у нее разлагается и какого оно цвета ... Есть мнение, что если убрать эти "краски" сути останется на мизинец. И суть эта связана скорее с самобичеванием нежели с чем-то еще. |
К списку тем
|
