Форумы-->Творчество-->
1|2|3
| Автор | [Работы] Убить комарика, пока горят фонарики [Работы] |
|---|
Или вообще всех, кто держит дома любимцев.
Так устроен этот мир. Мир сильных чувств. Мир любви и ненависти.
Мир, в котором жестокость порождает жестокость.
p.s. название работы: мир мести | | Поднимаю тему для судей и для для всех желающих почитать. | ================КОНКУРС ВНЕКОНКУРСНЫХ РАБОТ========================
Работа №1
- Здравие желаю товарищ генерал, (генерал полковник МВД Фёдор Сергеевич Оборотнев). Вызывали?
- Вызывал. Присаживайтесь майор (майор МВД Андрей Кондратьевич Шестеренко). Я слышал, вы ведёте новое дело.
- Да, передали от прошлого следователя Правдолюбова.
- Вкратце можешь изложить ситуацию по делу?
- Из уголовного дела под №24583 следует:
Дедов Виктор Силантьевич, (известный более как дед) федеральный судья Междуречного района, посадил Репова Василия Петровича (в криминальных кругах известного под кличкой Репа) местного бизнесмена за уклонение от налогов. Хотя на самом деле, таким образом, он просто-напросто избавился от конкурента на время проведения тендера разыгрываемого некой фирмой ООО "трансплодоовощбазхолдинг" на поставку йогуртов. В тендере, как, оказалось, участвуют две фирмы.
- Репова и Дедова?
- Логично, но так как Дедов федеральный судья, не имеющий право на частную деятельность, второй фирмой участвующей в тендере, руководила Дедова Анастасия Владимировна (более известна как бабка).
- Вот оно как... что дальше?
- А дальше интереснее. Тендер заканчивается из-за неявки одного представителя фирмы, т.е. Репова.
Контракт уходит фирме гражданки Дедовой, а Репова после тендера отпускают с извинениями, мол ошибочка вышла, извините в налоговой что то напутали. Поняв, что к чему, кто упёк его за решётку и по каким причинам, Репов решает отомстить. Подняв все свои связи, он устраивает нападение с нанесением тяжких увечий гражданке Дедовой. Из протокола судебно-медицинской экспертизы: у Дедовой поломаны рёбра, проломлена голова, перебита переносица, порвана селезёнка, не говоря о множестве синяков и гематом. Ребята серьёзно постарались.
- Как думаешь, заказ на устранение был?
- Не думаю, ребята, которые её колошматили даже чутка своего добавили, на мой взгляд.
- Где сейчас находится Дедова и как отреагировал муж на эту новость?
- Дедова сейчас в первой городской в травматологии. Дедов же в свою очередь, стал пробивать, кто же мог такое сотворить с его возлюбленной... и нашёл ведь. Из своих источников он узнал, что
заказал его жену Репов. Чтобы не кидать след на себя, Дедов решает действовать через свою родственницу в прокуратуре, Дедову Алису Михаловну, (известную более как внучка). Та в свою очередь, насылает проверку на фирму Репова и выискивает многочисленные нарушения ведения бизнеса.
Фирму прикрывают на неопределённый срок для разбирательств. А Репов, терпящий убытки и, понимая, откуда прерогатива пришла, решается на ужесточение мер в отношении Дедова. Это следует из следующего документа. 18 марта на пересечении улиц Парковой и Гагариной произошла авария с участием Джулии Мернез, (известной более как Жулька, или по-простому Жучка, любовница Дедова). Выехавший на красный цвет грузовой автомобиль КамАЗ, протаранил БМВ 7 серии, в которой и находилась гражданка Мернез.
После ДТП КамАЗ скрылся с места происшествия. Гражданка Мернез же по иронии судьбы попала в травматологию первой городской.
- Удобнее апельсины носить... На что же Дедов додумался в своей мести?
- Дедов опять же по своим связям, узнал о некоем пристрастии Репова к животному миру.
- В смысле? Репов зоофил?
- Вы меня не так поняли. У Репова есть... то есть уже был, любимец... Василий, (в зоологических кругах известный как кот Васька). Из заявления гражданина Репова:21 марта я вернулся домой,
в квартире было всё разгромлено, а в дверном проёме между залом и кухней, болтался на галстуке вздёрнутый кот Василий.
- Да тут кровная война прямо. Что же Репов?
- Репов отомстил аналогично.
- В смысле тоже кота вздёрнул?
- Нет, он так же узнал о пристрастии Дедова, но в данном случае - это были автомобили.
Точнее серый Бугатти Веерон (мышка как сам называл её владелец).
- Он что машинам имена давал?
- Представьте себе, да. | Так вот из материалов всё того же уголовного дела. 25 марта на улице Ленина 143 произошёл взрыв, прибывшая на место бригада, определила что машина Бугатти Веерон была взорвана обычной магнитной миной, которая крепится под дно машины и запускается пультом дистанционного управления.
- Быстры же они на месть.
- Не то слово и не говорите товарищ генерал.
- Что же у нас получается? Мышка пострадала за кошку, кошка за жучку, жучка за внучку, внучка вступилась за бабку, бабка попала в больницу за дедку. А всё из-за того что дедка посадил репку.
- Прям сказка, какая то получается товарищ генерал.
- Дурдом и беззаконие получается, а не сказка. Надеюсь, вы разберётесь в этом деле товарищ подполковник.
- Но я... но у меня нет таких полномочий. С Реповым ещё можно разобраться, но у Дедова неприкосновенность федерального судьи.
- Товарищ майор, я не спрашиваю, какие трудности стоят перед выполнением этого дела. Это приказ.
- Есть, товарищ генерал.
- Ах да майор... чуть не забыл. Что мы поимеем, в случае устранении обоих и на долгий срок?
- Фирму Репова, процентов двадцать от бизнеса можно будет отхватить у гражданки Дедовой за мужа, точнее, что бы он не сел и что бы он остался в кресле. А так же вечная благодарность семьи Дедовых и свой федеральный судья, если правильно провести дело.
- Правильно думаете товарищ подполковник. Всё по старой схеме, плохой и хороший полицейский, в лучших традициях голливуда. Ты сажаешь, я вытаскиваю, за хорошую компенсацию, разумеется.
- Каков мой процент?
- Не боись, не обижу. Дачу на Бали сможешь достроить, да и на тот ресторанчик хватит что ты присмотрел, когда мы последний раз обедали.
- Но… он же не продаётся.
- Как не продаётся, а если проверить, чем они вместо муки кексы заправляют? Что мне тебя учить, как работать надо?
- Я Вас понял товарищ генерал, всё сделаю, в лучшем виде.
- Вот и отлично, товарищ полковник, встретимся в суде. | Работа №2
Лето. Гармония.
Торопливо скрипит перо, выводя чернильные буквы. Писатели, улыбаясь, склонились над листом бумаги, и теплые их взгляды скользят по грубоватым волокнам желтоватого полотна, на котором, повинуясь их воле, возникает сказочный мир.
Вон, на холме, мимо которого тянется утоптанная тропинка, играет на лютне король Дроздобород своей королевне. Бременские музыканты, подхватив мотив, вторят ему. Кот, распушив хвост, ловко зажав скрипку в лапах, орудует смычком. Осел, сидя на повозке и покачивая копытом в такт, играет на гитаре, а собака, высунув язык, старательно бьет лапой в небольшой барабан. Железный Ганс стоит рядом и, держа на ладони короля-лягушонка, смущенно улыбается. Барабанщик с отважным портняжкой, деловито помешивая ложкой в горшочке с горячей, аппетитно пахнущей кашей, то и дело поглядывают в сторону Белоснежки и Краснозорьки, которые, держа в руках по белой и красной розе, кружатся в танце. Им тоже не терпится пуститься в пляс, но нужно приготовить угощение, ведь вскоре прибудут остальные. Соломинка, уголек и боб, госпожа Метелица, даже храбрецы должны явиться все всемером, а уж они мастаки кашу уплетать.
Мальчик с девочкой, взявшись за руки, бегут по тропинке к холму. Ветер мягко поглаживает золотистые волосы детей, приветствуя их после долго отсутствия. Сочная зеленая трава, которая тянется к летнему солнцу, словно отдыхающему на невесомых облаках, что-то нашептывает, нежно касаясь босых детских ног.
Черный лес, где обитают великаны, виднеется вдалеке темной размытой полоской. Стеклянной горы со старухой-ведьмой тоже давно не видать. Все это осталось позади, а впереди ребят ждут друзья. Девушка-безручка, озорные домовые и Красная Шапочка.
Перо отложено в сторону, листок бумаги, бережно влекомый рукой за самый краешек, плавно опускается и поднимается несколько раз. Чернила просыхают, а это значит, что пришло время писать далее.
Осень. Неизбежность.
Торопливо скрипит перо, выводя чернильные буквы. Очень многое может оно написать, все, что только пожелает сердце. Но как рассказать о том, о чем даже подумать невозможно?
Вильгельм, отложив в сторону перо, задумчиво потирает пальцы, сгоняя с кожи чернильное пятно. Якоб стоит рядом и хмуро смотрит в окно. Мысли его сейчас в том самом дремучем лесу.
- Папа, папа, не уходи!
Гретель растерянно смотрит на брата.
И тут мальчик понимает. В один миг, в один момент все, что происходило, сложилось в единую мозаику. И почему с месяц назад зарезали единственную козу, которую они так любили, и почему мать поджимала бледные губы, когда они спрашивали: - Мам, а что сегодня покушать? И то, почему мать напихала им полные карманы хлеба, когда они отправлялись в лес за дровами. Весь хлеб, какой только был в доме.
Он бежит рядом с отцом и пытается ухватить его за рукав куртки. Тот одергивает руку. Дети бегут, едва поспевая за ним.
- Пап, а помнишь, - сбивчиво шепчет Гензель, - помнишь, как к нам в сарай забрался барсук_ и напугал Гретель? Помнишь, как ты прогнал его, как он смешно убегал? А Гретель все плакала? Помнишь?
Отец молчит. Он прикладывает руки к ушам и ускоряет шаг.
- А помнишь, как я на рыбалке без разрешения взял твой нож, тот, с резной рукояткой, и порезался? А ты приложил мне к ладони подорожник и дул? Пап?
Отец не выдерживает и бежит. Гензель делает последнюю попытку ухватить его за рукав и тут слышит крик: - Гензель! | Он оборачивается. Гретель лежит на земле и держится за лодыжку. Лицо ее плаксиво сморщено. Он останавливается, а потом возвращается к сестре. Присев рядом с ней, одной рукой он обнимает ее, а второй трет ей лодыжку.
- Он не вернется? – спрашивает Гретель.
Гензель молчит. Он не хочет отвечать, потому что ответ будет таким же коротким, как и хруст ветки под тяжелой поступью отца.
Зима. Пустота.
Торопливо скрипит перо, выводя чернильные буквы.
Отец сидит за столом и помешивает деревянной ложкой в глубокой плошке. Луковица и остатки пшена. Больше в доме ничего нет.
- Стук, стук, планк! – выдает ложка, и это унылое постукивание звучит с самого утра. Отец просто сидит и смотрит на жену, сидящую на лавке в углу.
- Папа, папа, не уходи!
- Стук, стук, планк!
Отец старается не думать, пытается хоть чем-то занять себя, помешивая ложкой в давно остывшей кашице, но мысли его беспокойными воронами, истошно крича и размахивая крыльями, тянут его туда, в лес, где осталось самое дорогое, что у него было в жизни.
Он ускоряет движения. – Стук, стук, планк!
Он противится, пытается провалиться в бездумье, он не желает думать о том, что стало с детьми, но не может. Голод, который выкосил уже половину деревни, изводит его. Но не скручивающей болью в желудке, а обжигающим рассудок чувством того, что уже ничего не исправить. Отец не хочет думать, что стало с его детьми. Он отгоняет от себя мысли о том, что случится с Гензелем и Гретой, если им вдруг посчастливится выбраться из леса. Он не хочет думать о том, что с ними сделают изголодавшиеся люди. Гонит прочь он и мысли о том, если дети так и остались в самой чаще. Нет, он даже подумать не может о том, что его ребята, его сын и дочь, в отчаянии, наевшись травы или каких ядовитых ягод, сидят сейчас под вековечным дубом и, слабо хватаясь пальцами друг за друга, медленно усыхают. Глаза их тускнеют, вздувшиеся животы изводит резями, а сами они непонимающе смотрят, словно спрашивая: - Почему так?
Нет, пусть это будет не голод. Пусть это будет… ведьма. Как раз такая, о каких рассказывала ему мать, садясь в непогоду на его постель и прижимая к себе. А ей – ее мама.
Да, это ведьма! С длинными крючковатыми пальцами, с буроватой взятой морщинами кожей на лице, седыми грязными волосами и свирепым взглядом. Стая волков, которых она послала за детьми, зловеще приближается к его ребятам. Дети в страхе бегут, но слабеющие ноги уже не так быстры. Гретель падает, и старуха успевает ухватить ее за ногу.
- Гензель! – кричит она. Брат останавливается, смотрит на сестру, переводит взгляд на ведьму и возвращается. Как и в тот раз.
Отец не понимает, что сейчас изможденный от голода и страданий разум подсовывает его воображению картину, в которой он должен был сам поступить так, как его первенец, его сын. Он должен был тогда вернуться и взглянуть тому, что заставило его пойти на такое, принудило бросить детей одних в лесу, прямо в глаза, какой бы ужас в них не отражался, что бы его ни ждало дальше.
Но он не понимает этого. Он стучит ложкой, и видения того, что может произойти с детьми, мрачно пляшут перед глазами. Изможденные мысли, черные от голода. Пусть это будет… ведьма. Вот только…
Старая, подслеповатая, неловкая. Его ребята юркие, они справятся с ней, они умнее, они смогут обвести ее вокруг пальца и спастись. А еще пусть они найдут дом из пряников. Да, именно так. Пряничный дом. Они ведь любят сладкое, они всегда были сладкоежками. Так пусть эта избушка, где и обитает ведьма, будет целиком из еды. | Из хлеба, много-много хлеба. Крыша из пряников, окна – разноцветные леденцы, и застывший карамельный невысокий забор. Они ведь так это любят, это так вкусно!
- Стук, стук, планк!
Мать, сжавшись, сидит в углу, комкая в руках посеревший платок.
Якоб склоняется над плечом Вильгельма и отрицательно качает головой. Вильгельм вопросительно смотрит секунду на брата, а потом понимает. Нельзя, нельзя так писать. Возможно, это и правда, и было все именно так. Но… нельзя! Вильгельм негромко скрипит пером, зачеркивая. Мачеха. Только так хоть как-то можно оправдать то, что произошло. Пусть это будет мачеха. Не мама, не матушка. Мачеха.
Она сидит и по-прежнему теребит платок. Прячет глаза от пустого взгляда мужа. Он с самого утра так сидит, а она не знает что делать. За окном стылой поступью бредет зима, накрывая крыши крестьянских хижин шапкой липкого снега. Тихо, подло.
- Стук, стук, планк! – все, что она слышит.
Она не выдерживает, роняет платок на земляной пол и начинает выть, точно раненная волчица. В этот безумном крике звучит звенящее лезвие зимы, рассекающее время на «до» и «после». Словно половинка сердца отлетает, уходит прочь, та, которой еще предстояло жить. Она понимает – жить нечему. Неважно, дотянут они до весны или нет. Все это уже неважно. Потому что жить с этим стуком ложки они уже никогда не смогут.
Весна. Надежда.
Торопливо скрипит перо, выводя чернильные буквы. Быстрее, чем правильно выстроившийся косяк диких гусей, летящих в небе.
Добрый десяток глаз наблюдает, как соседка, скинув платок, бежит, а сырой весенний ветер трепещет поношенной юбкой. Выставив в руки вперед, она бежит к холму, снося пощечины ветра, который хлопает запутанными грязными волосами по ее лицу.
Муж женщины выходит во двор и несмело шепчет: - Дети?
Он не верит, не верит и жена, никто не верит, но она все равно бежит, словно на холме ее ждет спасение. И так каждый день. С того самого времени, как ушла зима. Одно и то же, одно и то же…
В какой-то момент жители деревни не выдерживают. Каждый ждал весну как мог. У каждого за душой грехи, которые не отмолит даже сам Папа. Но зачем вспоминать о них, зачем бежать, надеясь на то, чего просто не может быть?
Все, что требуется, это забыть, а эта семья, на окраине, этого не дает.
Толпа приближается. Гневные крики подгоняют ее. Мужчина не сопротивляется. Он, словно блаженный, смотрит сквозь толпу палачей и шепчет: - Дети?
Все, молча, ждут женщину. Все знают, что едва добежав до вершины холма, она упадет на колени, а потом, не видя ничего перед собой, будет, пьяно пошатываясь, спускаться обратно. Она вернется. Это все знают. Поникшая, уничтоженная.
А пока она бежит. Бежит, хотя знает, что жестокости, пусть и оправданной, логически выверенной, обоснованной… не будет прощения. Никогда! Но она все равно бежит. Остаются какие-то метры, но она так хочет увидеть, обнять любимые колени, схватиться за них и, роняя слезы, надеяться на то, что в каком-то из миров, из времен, уже есть два писателя, которые приготовили последнюю страницу для этой истории. Пусть она, эта страница, раздвинет серые стены мира и прорвется в него, зазвенев детским радостным, всепрощающим голосом: - Мама, мамочка, мы вернулись! | Работа №3
Маша и Алеша смотрели телевизор, в программе про животных показывали сюжет про медведей, затаив дыхание они смотрели на этих замечательных хищников, далее стали рассказывать про муравьев, детям стало скучно и они убежали.
Летом семья Маши и Алеши уехали жить к папиному знакомому егерю, в лесной домик. Папа взял в поездку два слоновьих ружья для охоты на кабанов и белок. Лес им понравился, правда было много муравьев и комаров, а кабанов и белок мало. Папин друг, егерь, куда-то позвонил и вскоре над лесом пролетел кукурузник и распылил химикаты, насекомых стало меньше.
Однажды детишки убежали без спроса гулять в лес и конечно заблудились. Разволновавшись, они взялись за руки и брели по лесной траве крича "Ауу!" Внезапно из кустов малинника, мимо которого они проходили донеслось хриплое ворчание. Радостные дети бросились в кусты, думая что там спит грибник или охотник, но там спал медведь. Они очень испугались, но не успели затормозить и ткнулись в теплого, мягкого и пушистого медведя. Резко проснувшийся медведь тоже очень сильно испугался и немного обделался, но этого никто не заметил.
Дети очень быстро бежали по лесной тропе, а за ними гнался мохнатый шар на четырех лапах. Ловко проскакивали они между стволами деревьев, пролетали под бревнами, перегораживающими дорогу, и всюду застревающий медведь никак не мог их догнать, через несколько часов погоня вышла в перелесок, где было больше свободного пространства и медведь смог поймать Машу.
Машин визг придал Алеше дополнительное ускорение, через несколько минут он вбежал в дом и вкратце обрисовал ситуацию. Папа схватил оба своих ружья в каждую руку, а егерь взял вилы. Вбежав в лес они увидели довольно чавкающую тушу медведя. Недолго думая, папа разворотил медведя разрывными из обоих ружей, а егерь всадил в медвежий бок вилы и перевернул его.
Под медведем лежала невредимая Маша. Что вы наделали? - кричала Маша, медведь спас меня, у меня аллергия на насекомых, а мишка ел муравьев которые меня облепили когда я упала! И, рыдая упала в кровавые лохмотья, подоспевший Алеша плюхнулся рядом и тоже заплакал. Растроганный отец тоже зарыдал, вспомнив каждую убитую белку и даже суровый егерь пустил слезу.
Когда люди ушли, медведя облепили муравьи, так много запасов у них еще никогда не было, за несколько дней они перетаскали медведя к себе в кладовые. Численность их росла в геометрической прогрессии, а муравейник стал самым настоящим муравьиным небоскребом.
Через несколько месяцев муравейник сровняли с землей трактором и залили бетоном, потом поставили на гранитной основе бронзовый памятник медведю-спасителю. Страж леса и друг людей, одной лапой закрывал маленькую девочку, а другой указывал в направлении Большой Медведицы, как бы намекая, что все сущее бренно.
Один муравей из разоренного муравейника спасся, со сломанной лапкой он смог запрыгнуть и оседлать бабочку и вместе с ней улетел в поисках новой жизни. Пролетая над понравившейся поляной он захотел сойти, но бабочка не остановилась, тогда он откусил ей голову и они упали в мягкую траву, муравей зорко огляделся и перевязал свою лапу травяным волокном. Над лесом шумно гудя пролетел очередной кукурузник, оставляя за собой следы ядовитого дыма. | | [Сообщение удалено смотрителем -Аннушка- // ] | Работа №4
У Кати, родился сын. Здоровый малыш, нормального веса, красивый, весь в папу.
Но роддом, отказывался выписать ребенка, пока родители не принесут денег, за роды. А денег, у молодых не было. Супруг Кати, Ваня недавно остался без работы. Да и занять, было не у кого. Ваня вырос в приюте, родителей у него не было, друзей тоже. А просить у родителей Кати, не было смысла, так как они были алкоголиками.
Ваня пытался, занять деньги в банке, но ни один банк не хотел иметь дело с безработным.
Окончательно убедившись, что денег взять негде, Ваня решил просто выкрасть ребенка из роддома.
Он пришел в больницу, якобы проведать жену.
Они с женой положили новорожденного в корзину, привязали её верёвкой, и осторожно спустили из окна во двор.
После чего, Ваня спокойно вышел в коридор, и пошел во двор через центральный выход клиники.
Но выйдя во двор, он услышал вопли Кати. Весь двор бежал в направлении крика, Ваня тоже бросился в ту сторону.
А добежав, он увидел страшную картину. Ребенок был съеден, а врачи и охранники разгоняли уличных псов с окровавленными мордами. В окне пятого этажа, билась в истерике Катя, через минуту она прыгнула вниз, и разбилась насмерть.
Ваня достал свой нож, подошел к главврачу клиники, который тоже выбежал на крики, и перерезал ему горло. Потом он ударил ножом ещё кого то в белом халате, потом ещё. Он уже не различал лиц, а просто бил по белым халатам. Пака его не застрелили подоспевшие милиционеры... | | Поднимаю тему для судей и для для всех желающих почитать. | | [Сообщение удалено смотрителем -Аннушка- // ] | для KRIGAREN:
В этой теме никто ничего не пишет. Есть тема для обсуждения. | Работа №5
Лес внезапно закончился, и Кристоф выскочил на залитую солнечными лучами большую круглую поляну, полностью заросшую цветами всех возможных видов, размеров, красок и оттенков. Это был многоцветный пестрый ковер, от которого рябило в глазах. Он застыл на краю этой сказочной поляны и залюбовался великолепным творением природы.
- Я догнал тебя, брат! - услышал он молодой и звонкий голос.
Из лесу выбежал его родной брат, - двенадцатилетний мальчишка. Он встал рядом и открыл рот от удивления, так как тоже был поражен раскинувшимся впереди удивительным многоцветием. Младший был ниже ростом на целую голову, хотя разница в возрасте между ними была не более двух лет.
- Кристоф, побежали на тот холм, теперь ты меня догоняешь! - крикнул мальчишка, и, не дожидаясь ответа, бросился бежать к центру поляны. Он как будто нырнул в озеро из цветов, которые скрыли его худую фигуру, оставив на поверхности только мелькающую белобрысую голову.
Теперь, когда глаза немного привыкли к многоцветию, старший и сам увидел, что на середине поляны есть возвышение - небольшой холм, который, как и вся поляна, зарос цветами. "Как интересно его природа замаскировала". - подумал он, и бросился догонять брата. Бежать было нелегко. Приходилось пробираться сквозь опутывающую ноги высокую траву, стебли самых разных цветов, и подныривать под кустами с яркими розовыми бутонами цветов, которые разрослись до огромных размеров и переплелись между собой. Несмотря на многочисленные падения, ушибы и царапины на руках и ногах, расстояние между братьями постепенно сокращалось, но и до холма бежать оставалось совсем немного. Кристофу необходимо было сделать последнее усилие, чтобы догнать убегающего брата. Вдруг тот пропал из виду, и одновременно с его исчезновением, он услышал короткий мальчишеский вскрик: "Ай!"
Кристоф сразу остановился и осмотрелся. Он находился у подножия холма, и до него оставалось сделать всего несколько шагов. Руками он раздвинул стебли цветов перед собой, и уже хотел шагнуть, но нога так и осталась занесенная, но не над подъемом на холм, а над черной дырой - провалом в яму. Он склонился над ямой и крикнул в нее.
- Тим, братишка, ты здесь?
- Да, я провалился в яму. - услышал он в ответ его голос. Тим всхлипывал через каждое слово. - Здесь темно и страшно.
- Ничего не болит? - Кристоф ощутил беспокойство за брата.
- Вроде, нет. А здесь могут жить змеи? - голос младшего брата почти переходил на плач.
- Ничего не бойся, я тебя сейчас вытащу. - очень уверенно сказал Кристоф, и сам удивился своей уверенности.
Затем он свесился в яму, так низко, как только смог. Там было темно, и глаза еще не привыкли к темноте, но он уже увидел под собой светлое пятно - белобрысую голову брата. Их разделяло каких-то два метра.
- Ты меня видишь?
- Да.
- Сможешь допрыгнуть до моей руки? - и он вытянул руку вниз как мог.
Послышались неудачные и частые прыжки.
- Нет, не смогу. Высоко.
- Пощупай там, на земле, может, найдешь палку или ветку.
- Я боюсь. Здесь ничего нет, но очень сыро и страшно. И это не земля, тут каменные пол и стены. А посередине, на каменной глыбе, стоит большой гроб.
- Тим, ты провалился в склеп, здесь похоронен древний воин. Помнишь, нам дедушка рассказывал, как хоронили в древности. - быстро сообразил Кристоф.
- Мне страшно!
- Не бойся, братишка, я обязательно тебя вытащу. - уверенность росла с каждым словом. - Но мне придется оставить тебя здесь одного, ненадолго. Я вернусь в лес, найду длинную жердь и вытяну тебя.
- Нет, не уходи! Я еще могу прыгать! Я буду стараться!
- Это бесполезно. Так быстро устанешь. Береги силы, чтобы выбраться.
- Крис, не уходи, пожалуйста! - в голосе младшего брата опять послышались плаксивые нотки.
- Я тебя очень люблю, и обязательно вытащу, слышишь?
- Да. - очередное всхлипывание.
- Представь, что мы играем в прятки. Закрой глаза. Ты - водишь, но считаешь не до десяти, а до ста. Когда досчитаешь - я уже вернусь.
- Только до ста, и ты уже вернешься? | - Конечно, вернусь. Не думай ни о чем, просто считай до ста.
- Хорошо. - Кристоф услышал уже более спокойный голос младшего брата. - Я начинаю. Один. Два...
Тим принял его уговоры и условие, значит, он не имеет права подвести младшего брата, и он побежал обратно к лесу так быстро, как только мог.
"Пять..., шесть..." - Кристоф тоже считал про себя.
"Обратно уже проще, - думал он. - зелень уже примята, и наметилась дорожка, значит, будет быстрее бежать по их следу сюда... - десять..., одиннадцать..."
"Двадцать два..., - Кристоф на полной скорости нырнул под большой куст с шипами на ветках. - двадцать три..., - рубашка порвалась, зацепившись за шипы, а на плече и шее добавились новые царапины, из которых незамедлительно выступила кровь. - двадцать четыре..."
"Тридцать девять... - впереди уже был виден лес, осталось совсем немного. - сорок..."
"Сорок пять... - удачно, вот лежит ствол сухой сосны - как раз подходящая жердь длиной метра четыре, только отломать тонкую верхушку - сорок восемь..., - нужно бежать обратно, но нет сил, и не хватает воздуха, а сердце молотит так быстро, что вот-вот выскочит из груди. - пятьдесят..."
Собрав все оставшиеся силы, он бросился обратно. Сосновую жердь тащил за собой.
"Семьдесят пять... - а Кристоф не пробежал и половину обратного пути, руки и ноги гудели от усталости, все тело было мокрым от пота и крови, текущей из царапин. - восемьдесят... - вот и проклятые колючие кусты, и уже не пригибаясь, он пробирался через них, не принимая во внимание на боль и усталость. - девяносто один..., - кусты пройдены".
"Девяносто восемь... - быстрее, неужели он не успевает? - девяносто девять... - еще быстрее, сжать зубы и бежать, бежать, бежать. - сто..., сто один..., сто два..., сто три... - ну, где же эта дыра!?"
Кристоф внезапно выскочил перед ямой и без сил рухнул на землю у самого ее края. В голове шумело, перед глазами расплывались круги, а в груди бешено колотилось сердце. Но сквозь весь этот внутренний протест организма к немыслимой нагрузке, он расслышал голос младшего брата из ямы, который, к его удивлению, продолжал громко считать вслух.
- Девяносто девять. Сто. Крис, ты уже вернулся? - тут же спросил Тим из ямы.
- Да. - коротко ответил Кристоф. На большее не было сил. Но он был счастлив, потому, что успел.
- И давно ты вернулся?
- Давно. - соврал старший брат, и улыбнулся через боль.
- А почему сразу не сказал, как только вернулся?
- Слушал, правильно ли ты считаешь до ста...
- Давай скорее палку, хочу вылезти. Здесь холодно.
- Потерпи еще минутку, я немного отдохну, и сам спущусь к тебе.
- Зачем?
- Интересно же, кто захоронен в этом склепе. А вдруг там воин? Тогда у него должны быть доспехи и оружие.
- Разве можно брать из могил вещи погребенных? - резонно спросил Тим.
- Конечно можно, что в этом плохого? Мы же не воруем. Помнишь, мы мечтали стать рыцарями? А какой же рыцарь без доспехов и оружия? - начал уговаривать Кристоф младшего брата. - Ведь, не интересно играть в рыцарей с деревянными мечами. Вот с настоящим бы поиграть! Поиграем и вернем обратно.
- Мне страшно, а если мертвец не отдаст свои вещи? - младший брат не сдавался.
- Наслушался сказок о покойниках. - продолжал Кристоф. - Ерунда все это, страшилки придуманы для девчонок и трусов, ты же не такой!
- Вот сам спускайся сюда и узнаешь! Оттуда легко быть смелым...
- Ладно, я сам посмотрю. - старший брат уступил младшему, с этими словами он опустил в яму сосновую жердь толстым концом вниз. К этому моменту он уже отдохнул, и вытянул брата из склепа.
- Ох, и влетит же нам дома. - сказал Тим, когда выбрался на поверхность и посмотрел на Кристофа.
Действительно, вся одежда на нем была изорвана и выпачкана в крови. Все тело покрывали царапины и ушибы.
- Не впервой. - ответил старший брат, и стал спускаться вниз. | | Когда ноги коснулись каменного пола, по всему телу пробежали мурашки. В склепе было гораздо прохладнее. Воздух был влажным - пахло сыростью и плесенью. Глаза привыкли к темноте не сразу, и он смог осмотреться только через минуту пребывания там. Недалеко от того места, где он спустился, у стены лежала расколотая пополам каменная плита, которая упала сверху и разбилась при ударе. Видимо, дожди подмыли опору этой плиты, и она провалилась вниз, образовав отверстие в своде склепа. Затем, Кристоф стал медленно двигаться к центру. Как и говорил младший брат, посередине, на каменном возвышении стоял большой гроб - прямоугольный ящик из камня. Сверху гроб закрывала массивная каменная крышка-плита. Кристоф пытался сдвинуть крышку, он толкал ее со всей силы, но она была очень тяжелой, и не стронулась с места даже чуть-чуть. Тогда он стал искать хоть малейшую щель между гробом и крышкой, методично двигаясь вокруг и ощупывая каждый дюйм. Все усилия были тщетны, щели не было, - каменная плита плотно прилагала к гробу и надежно охраняла покой погребенного внутри от внешнего мира. Но когда Кристоф проходил у изголовья гроба, то случайно наступил ногой на что-то, и это что-то провалилось в пол. Тут же раздался приглушенный шум - от каменной педали были задействованы древние механизмы, и крышка гроба со зловещим звуком трущихся каменных поверхностей медленно сдвинулась. Гроб приоткрылся, и образовалась щель между покоем мертвого из далекого прошлого и миром живым и настоящим. По спине Кристофа пробежали мурашки, волосы на голове встали дыбом и он оцепенел от ужаса. Но ничего ужасного не произошло, как и прежде, склеп хранил гробовую тишину. Прошла не одна минута, прежде чем он смог перебороть свой страх и сделать первый маленький шаг к открытой щели. Потом еще несколько неуверенных шагов и он приблизился вплотную. Кристоф осторожно заглянул в гроб и увидел там белый череп. На черепе погребенного воина сохранились седые волосы, которые были прижаты к макушке короной, украшенной разноцветными камнями. Ниже были черные провалы - пустые глазницы и треугольник в том месте, где у живых находится нос. Всех зубов во рту не было, отчего череп смотрелся страшнее. Тело было накрыто плотной тканью - плащом. Кристоф медленно и аккуратно откинул ткань и увидел белые кости ключиц и ребер. Кости рук были сложены на груди, а из-под костяшек пальцев торчала рукоятка клинка. Мальчик двумя пальцами зацепил за шарик на рукояти и потянул на себя древний артефакт. Но мертвый не отдавал своё оружие - не отпускал клинок. Тогда мальчик перехватил рукоять всей кистью и с силой дернул его на себя. Костяшки пальцев раскрылись и тут же рассыпались во все стороны, - звонко застучали по стенам и дну гроба. Скелет повернул голову к Кристофу, а нижняя челюсть черепа отвалилась. На мальчика теперь угрожающе смотрели пустые глазницы... | Старший брат не помнил, как он так быстро очутился под солнечным светом, где его с нетерпением ждал Тим, который тут же бросился на шею старшего брата со словами:
- Чего так долго?
Братья обнялись, и в этот момент Кристоф увидел, что в правой руке сжимает легкий клинок из черного металла великолепной красоты и филигранной точности линий. Клинок был точно от балансирован. По всему лезвию его украшали незнакомые древние символы-буквы в виде золотистой гравировки. Рукоятка очень удобно лежала в руке, и он почувствовал исходящую от оружия силу, желание рубить и кромсать все вокруг.
- Смотри, что я там нашел. - с этими словами Кристоф показал свою находку.
- Ты залезал в гроб!? - широко раскрытые глаза младшего брата смотрели с ужасом.
- Нет, я в гроб не залезал. - соврал старший.
- А почему твои темные волосы на висках стали седыми?
Кристоф потрогал свои волосы на висках, но ничего необычного на ощупь не почувствовал.
- Что, правда чтили? Там действительно было страшно... - признался Кристоф. - Этот кинжал я нашел на полу.
- Все равно - это очень плохо. - настаивал Тим.
- Ерунда. Если бы вещи принадлежали похороненному - их положили бы к нему в гроб. Эти - лежали снаружи.
- А если, мертвый воин охраняет эти вещи?
- Ничего он не охраняет. Там нет никого в гробу. Спустись сам и проверь. - еще раз соврал старший брат. - Приготовили вещи к захоронению, а потом, по какой-то причине, хоронить не стали. А про вещи забыли.
- Дай подержать. - попросил Тим.
Старший брат с большой неохотой протянул добычу младшему.
- Ух ты! - воскликнул младший, когда взял оружие. - Так и хочется помахать им!
Он повернулся и стал рубить стебли травы и цветов. Клинок был очень острым, и зелень обильно сыпалась на землю после каждого взмаха. Природная красота молчаливо уступала перед слепым натиском бессмысленной силы. | - Отдай обратно. - Кристоф вдруг страстно захотел сам овладеть клинком и срубить торчащую из дыры сосновую жердь.
- Не отдам, я еще порублю вон те кусты.
- Быстро отдай мне! - зло потребовал старший брат. - Это я достал его из склепа, он принадлежит мне! А ты - трус и девчонка!
- Трус? Попробуй, отними, раз такой смелый! - губы Тима скривились в недоброй ухмылке.
Он развернулся к Кристофу лицом, направил острие на брата и стал медленно приближаться.
- Сейчас его у тебя вон тот мертвяк отнимет. - пошел на хитрость старший брат. - Вон он вылезает.
Его взгляд был устремлен на яму, которая находилась за спиной младшего.
Тим обернулся назад всего на секунду, и в этот момент Кристоф поднырнул под клинком и всем телом врезался в брата. Младший брат упал на спину. Рука лежащего Тима после падения сжимала острое оружие над головой. Кристоф тут же бросился на поверженного брата и сел на него сверху, прижимая того всем телом к земле. Тим очень быстро понял проигрышность своего положения и стал отчаянно извиваться и наносить рукояткой клинка удары по спине и голове брата. Тогда Кристоф одной рукой перехватил кисть, в которой Тим сжимал оружие, прижал ее к земле, а другой рукой добрался до горла и стал душить. Младший брат захрипел, своей свободной левой рукой он стал бить по лицу, царапать брата ногтями. Но Кристоф не обращая внимания на разбитый нос, губу, многочисленный царапины на лице и шее продолжал сжимать свои пальцы. Через короткое время сопротивление Тима ослабло, его глаза закатились. Клинок выпал из ослабшей руки. Помогая шее свободной рукой - отжимая пальцы от горла, его последних сил хватило на то, чтобы с трудом втянуть в себя глоток воздуха и с выдохом тихо прошептать: "я ЛЮБЛЮ тебя, Крис".
Эти слова подействовали на Кристофа как вылитый ушат холодной воды. Старший брат снял руку с шеи брата, слез с него, поднял голову младшего и положил ее себе на колени. Затем он стал гладить его рукой по голове.
- Что же я наделал!? Что же это со мной!? Я оскорбил тебя, а потом чуть не убил... Прости меня, Тим, я тебя тоже очень ЛЮБЛЮ! - сказал Кристоф, и первая крупная капля слезы прокатилась по его щеке и упала на лицо брата.
Младшему брату потребовалось более десяти минут, чтобы вернуться из переходного состояния к жизни. Все это время он кашлял и тер горло руками. Из его глаз текли слезы боли. Наконец Тим пришел в нормальное состояние.
- И ты меня... прости, брат... Мне кажется..., что этот клинок... во всем виноват. Давай его бросим... обратно в склеп... и пойдем домой. - сказал младший брат между всхлипываниями.
- Конечно, Тим. - Кристоф подошел к лежащему на земле проклятому кинжалу и ногой столкнул его в яму.
Раздался звон ударяющегося о каменный пол металла.
- И поклянемся сейчас, что больше никогда в жизни не будем причинять друг другу боль, и сюда больше никогда не вернемся. - продолжил старший брат.
- Клянусь. - тихо сказал Тим.
- Клянусь. - громко сказал Кристоф.
Братья взялись за руки и поспешили домой. | | Читателям. ПЗС ждет) | | Читатели, разместите пожалуйста свой выбор ПЗС в теме с обсуждениями, до 21.00 по серверу. Больше времени выделить не могу, так как именно сегодня будет открытие авторства работ. |
1|2|3К списку тем
|
