Форумы-->Творчество-->
1|2|3
| Автор | Истории. |
|---|
- Люди очень любят смеяться и абсолютно не умеют плакать. Зачастую они рыдают, заламывают себе руки и клянут весь мир, за его несправедливость. Это подобно детишкам, у которых отобрали любимую игрушку. Право, это смешно, - он говорил с чуть заметной хрипотцой, всем видом показывая, как мудр и умен он, в своем-то возрасте, - но сегодня вы Хотите услышать какую-нибудь грустную историю, не так ли?
Оба сидели у камина, источавшего приятное тепло и, даже, некоторую, чуть эротичную, атмосферу. Но об эротике Вероника не думала, тем более что напротив, в мягком и объемном кресле, сидел уже совсем пожилой человек. Она была студенткой, училась на журналиста, и ей позарез нужно было какое-нибудь интервью с какой-нибудь личностью. Хотя бы личностью.
Найти такую оказалось не так просто, но вот удача, ее сосед имел в друзьях бизнесмена, вроде как отошедшего от дел. Методом простого упрашивания удалось договориться с ним о встрече и откровенной беседе.
Уже исчерпались все вопросы, и теперь Вероника просто слушала, пытаясь найти момент для элегантного ухода. Это было труднее, чем может показаться.
- Кхм,- она прокашлялась, подбирая нужные слова, - я…
- Вы еще так молоды, потому и ищете в жизни только хорошее и, скажем так, занятное, - перебил старик якобы умной фразочкой.
Вероника начинала нервничать, нравоучений она не любила, в крайнем случае можно было почитать кого-нибудь из философов древности или современности, но явно не выслушивать человека, который обрел кое-какие сбережения, пользуясь обстановкой в стране, царившей в 90ые.
- Я расскажу Вам грустную историю, - он сидел в одном и том же положении уже час, но теперь закинул ногу на ногу и слегка приподнял брови, - Я знавал одного парня, у него не было отца, погиб в Афгане. Это не сильно-то помогло мальчишке в борьбе с этим миром, тем более что его мать заболела. У нее обнаружили рак. Она отказалась от госпитализации, а денег на достойное лечение не было. На смертном одре он держал ее за руку, глядя в закрывающиеся глаза. Думаю, ему не легко далось проститься с матерью именно так, когда человек, который тебе ближе всех, лежит перед тобой и умирает на глазах, а ты ничего не можешь сделать. Ничего. | Тут Виктор выдержал многозначительную паузу, которую Вероника было приняла за конец этой трогательной истории. Но, глотнув виски из бокала, что стоял рядом, играя отблесками огня в камине, Виктор продолжил:
- Дальше хуже. Врачи редко приносят хорошие вести, особенно здоровым людям. До определенного момента. Сказали, что это наследственное, и что он тоже болен. Рак головного мозга это не шутки. А у парня даже не было толковой работы. Не трудно представить, что лечиться ему было не на что, а все эти акции, они только по телевизору. Врач, главный в отделении онкологии, сказал тому парню прямо: «Мы могли бы отрезать тебе пол головы, но это сильно сократит твое время пребывания в нашем бренном мире. Примерно до конца операции.» В общем, нужно было ехать за границу, там еще были шансы, но он плюнул на все это. Обрился налысо, знаешь, так делают больные раком, чтобы не наблюдать выпадения волос. И пытался как-то жить свой остаток времени. Сразу рисовал картины, писал стихи. В общем, сильно ударился в творчество, вот только таланта ему природа не дала. Только рак. Он тоже умер. Правда, не в той квартире, где жил. Рядом с тем местом, где он жил, был прекрасный мост с видом на железную дорогу, окруженную леском. Она уходила вдаль, перепрыгнув реку. Красивое зрелище для тех, кто не лишен эстетизма. Лишившись последних сил, он почувствовал, что это последние часы в его жизни. Он, наверно, ускорил приход старухи с косой, когда поплелся на тот мост. По дороге его тошнило. С кровью, говорят. Там он и умер.
Виктор снова умолк, но Вероника, наученная горьким опытом, не спешила радоваться.
- Самое грустное в этой истории даже не то, что сюжет на местном телевидении об этой семье сняли не до, а после, когда, быть может, это им бы помогло. Самое грустное в другом. Когда умерла мать, этот парень завел себе котенка. Махонького такого, белого. Отличный был кот, он заметно подрос и повзрослел к моменту безвременной кончины своего хозяина. И вот уж незадача, когда он уходил на мост, что бы помереть там, дверь в дом он запер, окна тоже. Котик не болел раком, но тоже умер. С голоду. Неприятная смерть, особенно для ни в чем не виновного животного, которое заперли в клетке. Забыли, знаешь ли. Телевизионщики потом долго жаловались на дикую вонь в квартире, о которой снимали сюжет. Смерть это не так поэтично, как многие толкуют. А самое грустно в том, что умирая люди часто, хоть и подсознательно, тащат с собой в могилу еще кого-нибудь. Чтобы не обидно было, наверно.
Виктор замолчал в третий раз, но теперь-то Вероника была уверена, что если у истории и есть продолжение, то слушать она его не станет. Втайне от своего собеседника она включила мелодию на телефоне и ответила, испросив прощения, на не существующий звонок.
- Да, прямо сейчас. Я… Я скоро буду.
Она начала было прощаться, врать, что ей было интересно и такое прочее, но Виктор, наверно, и впрямь был мудрее.
- Иди, тебе пора.
Огонь в камине несколько похолодел, или это только показалось Веронике? Не теряя времени, она собралась и ушла, оставив Виктора наедине со своими воспоминаниями и недопитым виски. | для ГрязныйРодригес:
вот чорт
пробрало | для ГрязныйРодригес:
Ясн. | для _Кас_:
Буду стараться=) | Мы играем в ГВД и поэтому я решил написать про ГВД. Если есть желание, можете скинуть мне лог интересного вам боя и я, если найду в себе сил, опишу его. Потому что описанного ниже боя не было, хотя нет, он определенно был=)
Итак:
Цикл рассказов о Рыцаре.
Рыцарь родился в латах. К тому же сразу большим, у него даже было несколько крестьян и лучников, которые родились с ним. Это радовало Рыцаря. Хотя, конечно, у других детей тоже были свои воины, и порой рыцарю казалось, что их воины более могущественные, чем его собственные. Но Рыцарь был счастлив своим благородным происхождением, ведь, как известно, сама повелительница и главный воевода были рыцарями, а это, знаете ли, не последние люди. Что главное, они – люди.
Рыцарь рос, и у него появлялись все новые воины, он посмотрел на свое большое войско и сказал:
- Какое большое у меня войско.
И решил пойти в турнир.
Первым боем ему встретился Маг.
- Привет, Маг, - сказал Рыцарь и помахал своим мечом.
- Здравствуй, - ответил Маг.
Маг постоянно почесывал свою стильную бородку и, будто не веря своим глазам, мацал живот. Живот, к слову, был плоским, а Рыцарь помнил, что Маг родился пузатым.
«Турнички творят чудеса!»: подумалось рыцарю, и он приказал своим грифонам лететь ввысь, прямо к солнцу, а оттуда приземлиться на гаргулий.
Его прекрасные всадники, его отборная кавалерия из целых шести человек на конях с деревянными палками в руках устремилась вперед, а угрюмые инквизиторы, носившие ведро на голове и рясу на теле, наложили заклинание ускорения на могучих латников, которые переминались с ноги на ногу и блистали доспехами. После этого они стали быстрее переминаться с ноги на ногу, а солнце заиграло на их доспехах бешеными бликами. В остальном ничего не поменялось, латники стояли.
Маг в это время открыл свою книгу и стал в ней что-то читать. Читал он долго, Рыцарь даже забыл про него, глядя на поле боя, где бородатые волшебники швыряли огненные шары в войска бронированных людей. Те горели и стонали, а Рыцарь кусал локти. Когда он сломал себе зубы о латную накладку на локте, Маг наконец-то прочитал, что было написано в книге:
- Мо- мо- мо-л-л-н-н-ния! | И тут же небо разразил гром, и огромная молния, разветвившись на четыре части поразила огромную кавалерию Рыцаря. Погибло четыре коня, а один дурак из кавалеристов лизнул наэлектризованный доспех, и его долбануло током, сильно. Он даже потерял половину своего здоровья. Может быть тому виной был СПИД, который он подхватил ранее в порочных связях с эльфийскими нимфами, но все-таки, для инквизиторов, было приятнее считать, что это был ток.
А латники наконец-то пошли. Они прошли много, как им показалось, но ни до кого не дошли, лишь понюхали кучки навоза, которые оставили за собой кавалеристы.
- А командир наш колдовать же умел эту, магию света! Почему бы ему не наколдовать нам какое-нибудь благословление Господне, что бы наши мечи разили точнее?
- Так уже инквизиторы наколдовали нам такое благословление.
- Странно, я ничего не почувствовал.
- Наш командир сегодня забыл всю магию, но надел нам еще более тяжелые латы и даже сопротивляется чужой магии!
- Сильно сопротивляется?
- Даже язык показывает, говорят!
- А давайте у кавалеристов спросим? Вон они… Лежат…
- Отдыхают, поди, на конях-то бегаючи. Это не пешком ходить! Ууу, сволочи, повезло им на тренировках, коней дали!
- Да они что-то мертвые совсем.
- Перепились!
- Ничего святого!
- Позовите монахов!
- Нет уже монахов, только инквизиторы остались.
- Так еще и лучше, пусть инквизиторы ими займутся!
- Ребята, они и вправду дохлые!
- Наверно, командир зря язык показывает…
Обычно латники всегда много говорили, так как заняться на поле боя им было больше нечем, а так они коротали время. В латники отбирали самых болтливых арбалетчиков и ополченцев. Потому что арбалетчикам говорить некогда, они сразу умирают, иногда даже заранее, от сердечного приступа или гонореи. А ополченцы. Они ополченцы.
Рыцарь в это время устало показывал язык Магу, его учили, что это ослабляет магию противника. Рыцарь даже подумывал, не показать ли ему филейную часть этому чалматому, но задуманному сильно мешали латные поножи.
Маг, видимо, запомнил слово «молния», написанное в книге, и каждый раз успевал его прочитать чуть быстрее, чем предполагал Рыцарь.
Битва кипела, латники все-таки дошли до Раджей Ракшас, которые воевали за Мага.
- Втащим, ребятушки!
- Эгегей!
- Уух!
- Йихааа!
И латники ударили, все разом, и убили целых пять Раджей, а одного оставшегося пожалели, он очень смешно размахивал сабельками и похрюкивал.
- Говорят, у них там в Индии все такие!
- А давайте его заберем в казарму, он такой миленький!
- Да ну, страшилище!
- Пойдемте дальше, над нами золотой орел пролетел, у нас много бодрости, вы чувствуете?
- Да, а командир что говорит?
- К големам, вон они. | И латники дружно потопали бить големов. Даже убили, что очень их всех удивило, потому что големов было много, они не заметили, что до этого об големов умерли последние кавалеристы, поломав свои палки о сталь големов. Правда, сталь была не очень качественная, и палки все-таки нанесли урон.
Куриные грифоны упали с небес, но гаргульи успели оттуда убежать до падения. К счастью у грифонов были шлемы и не было мозгов, поэтому ушиблись они не сильно. К слову, по причине отсутствия мозгов эти птицы забывали, что с них сняли ответку, и всегда давали сдачи. Выкопав свои головы из грунта, многие из птичек почувствовали некоторые неудобства. В частности это были невесть откуда берущиеся железные кулаки, а потом еще и жгучая молния. Птицы кричали, многие были вынуждены проститься с этим бренным миром от поражающего дискомфорта.
- Эк курей прижарило, мясом пахнет!
- Эх, сейчас бы туда, присели бы на полянке, там и речка недалеко, покушали бы…
- А я давно предлагал одного грифона зарезать!
- Минибаланс был недавно, уже зарезали, вкусный был.
- А меня чего не позвали?!?!
- Тебя тоже срезали, потом вернули, командир наконец-то стал Рыцарем чуть больше, чем был до этого, купил себе стальные трусы, говорят.
- Эвоно как!
К этому времени маг весь побагровел и надрывно выдыхал, с хрипотцой:
- Молния!
Рыцарь очень боялся за здоровье Мага, да и за свое тоже, его язык пересох, но очень была нужна защита от чужой магии и он боялся вернуть язык на привычное место.
«Может отрезать его и на латы приклеить?»: мелькнула мысль в голове у Рыцаря.
Тем временем инквизиторы в прогоревших рясах и расплавленных ведрах на голове били гаргулий. Били слабо, потому что булава одна, а гаргулий много.
Латники тем временем наконец-то поняли, что врагов нигде нет, и они, наверно, всех победили.
- Э, командир, мы победили, или как? Давай уже грифонов есть, пока не остыли!
- Разреши латы снять, очень жарко что-то стало!
- Вообще жарко! Прям пекло! И паленым воняет!
Последнее донеслось из задних рядов, туда угодила молния и спалила добрую дюжину латников.
- Нет, латнички мои родненькие, не победили мы врага окаянного, гаргулии у него остались и летают по полям, по лесам. Далеко они от вас, но вы идите за ними и мы победим!
Латники почесали шлемы на уровне затылка и пошли. Шли медленно.
- Было, помню время, как-то ободряюще командир говорил, правда били мы слабже тогда, но зато как красноречив был, что твой Цицерон!
- Цезарь!
- Гитлер!
- Молчи! Это мы не в ассоциации играем. | Латники шли, а с неба сыпались молнии, они гибли пачками, и вскоре от могучего войска остались куцые огрызки. Десятник с последним своим десятком продолжал топтать пыльную землю:
- Мы уже тут шли, сержант!
- Да, уже седьмой раз тут идем. Сколько у нас раненых?
- Как всегда один, ничего нового.
- Да уж, странно это, всегда раненый кто-то один.
- Это да, вон, я слыхал, вампиры с собой все трупы носят, потом кровью их поливают, а те оживают. Вот чудные.
- Ну, этого кровью не отпоить, тут водка надобна.
Латники шли, а Рыцарь плакал. Но латники не плакали, они были стойкие ребята, терпеливые. Они несли в себе скорбь о загубленных товарищах, им было трудно, но они всегда были готовы атаковать врага, несмотря ни на какие потери и лишения. А Рыцарь плакал, он рыдал, но не переставал показывать язык, соленые капли ниспадали на распухшую кожу языка, обильно смачивая ее. Скупые мужские слезы сегодня были в изобилии, Рыцарю даже нравилось плакать, он вспомнил, что так всегда делают эльфы, что бы удобрять поля с дубами, а заодно и наудачу.
« А вдруг повезет моим ребятушкам золотым, вдруг догонят они гаргулию, всего их там 70 штук осталось-то»: Рыцарь понял, что не повезет, он был глуп, но не настолько. Но надежда в нем всегда жила.
- О, летит что-то!
- Так это гаргулии, догнали мы их, выходит!
- Так нам… конец?
Латники встали полукругом, изготовившись к защите, покрепче перехватили мечи и щиты. Рой каменных бездушных созданий атаковал горстку воинов. Погибло всего три, они просто задохнулись в каменных объятьях. Дать сдачи вышло плохо, убили всего семь каменных летучих статуй.
- Слушай, командир, хреново ты от магии защищаешься, ты язык-то спрячь уже и взгляни своим воинам в глаза, в последний раз, а?
Рыцарь потупил голову, язык плохо повиновался, но он его таки упрятал, и наконец взглянул на своих латников, на свою опору, на свою надежду и защиту. И искренне молвил он:
- Простите меня, ребятушки, тупой я прост…
Маг хихикал и кричал:
- Ни дагонишь, ни дагонишь, тупой рицар!
- Да ты сам рыцарь был, думаешь новомодного бренди выпил, бороденку налепил, сажей обмазался и закутался в наряд султанский и все, магом стал? Да ты предатель, су… супец ты!
- Я в ПиЗе напишу, ти плахой тупой рицар!
- Да пиши ты хоть в Советскую Правду, слушай!
- Молния! - злобно выкрикнул маг.
Латники обнялись и пели походную песню, сержант снял свой шлем и бросил его в голову одной из летающих рядом гаргулий, солдаты поступили так же, скончалось еще пять каменных тварей. А в следующий миг смеющихся ребят, гордых сторонников честного поединка и праведного боя, поразила молния. Сожгла дотла всех и каждого, оставив лишь расплавленные доспехи, напоминающие о силе их бывшего хозяина своими размерами и легким золотистым блеском.
Рыцарь развернулся и ушел. Впереди его ждали новые битвы. | | В конце сам чуть не заплакал. | Сказания о Егорке.
"Егорка молодец!": сутулый паренек сиял лучезарной улыбкой на характерно широковатом, с заплывшими, честными глазами, лице. Сегодня он впервые смог самостоятельно завязать шнурки. За все 30 лет тренировок, за эти годы стараний он наконец-то смог. Радовалась и мать, давно поседевшая Матрена Матвеевна, что продолжала покупать своему единственному сыну обувь со шнурками, свято веря в то, что однажды он завяжет, сможет. Смог.
Егорка страдал одним синдромом, синдромом Дауна. На многих детях с таким синдромом ставят крест еще при рождении, отдают в детские дома. Это где-то далеко, на Западе, такие люди получают высшее образование, находят свое место в жизни, но не тут. Не в этом случае.
Матрена растила сынишку без отца, тот так обрадовался своему сыну, что перепился технического спирта. Появление Егорки отметили на поминках его отца. Благо все грустили, порой опуская глаза в пол, что бы поднять из затем, и с натянутой улыбкой отпустить что-нибудь вроде: "главное это жизнь и надежда, все еще образумится, не опускай рук, Матрена".
И Матрена не опускала, она ухаживала за сыном как могла, отдала ему всю любовь, что могла уместиться в человеке, а может и больше. Но бедность имела свои последствия, в специализированных школах где действительно занимаются с детьми Егорке было не место, а в бюджетных место было, но не было результата. Егорка не достиг уровня развития, который бы позволил ему работать. Но зато он много улыбался, и Матрена Матвеевна улыбалась вместе с ним, наверно, искренее, чем когда-то в детстве. | Егорка свершил свой подвиг в день, который вместе с радостным событием принес и вполне сносную погоду. А значит Егорка мог предаться любимому делу, посвятить несколько часов прогулкам вокруг дома. Он редко куда-то отходил, мама говорила, что это может кончится плохо. Егорка знал, что такое плохо, это так же, как обжечь руку расскаленной сковородкой. Или как упасть с лестницы, ударившись головой о плитку. Из-за развязанных шнурков. Развязанные шнурки - плохо. Это Егорка знал, а потому и не ходил дальше уже проторенной дорожки.
Дом его стоял на главной улице небольшого городка N. Там всегда было людно, и у Егорки всегда была возможность вдоволь насмотреться на жизнь других, улыбнуться каждому, и жучку, и машинке, и девочке и бабушке. Всем.
Егорка очень любил, когда ему улыбались в ответ, это была редкость. Люди редко глядя на него улыбались, Егорка не понимал, почему. Ведь мама говорила, что улыбаться это хорошо. Люди же стеснялись улыбаться, будто это могло что-то нарушить. Многие всерьез считали, что это некультурно и может ранить Егора. А его ранило отсутствие улыбок.
А потому он любил детей, ведь те любили смеяться, любили Егорку. Порой они, конечно, хулиганили, кидали в Егорку каштаны, во время их цветения, или пачкали ему одежду чем-нибудь. Но Егорка смеялся, это казалось ему очень забавной игрой, а игры - это хорошо. Так говорила мама. А мама всегда говорила только правду. | | Выйдя на улицу он не спешно потопал вдоль дома, держась края тротуара, что бы не мешать прохожим. Вот мимо прошла тетенька, она громко говорила по телефону и смеялась. Она понравилась Егору, потому что она смеялась, и у нее была короткая юбка, светлые колготки, длинные ноги. "Удобно бегать": подумалось Егорке, у него были короткие ноги, сам он вышел невысоким, чуть сгорбленным, и уже понемногу толстел. Месяц назад у него было День Рождения, мама спекла вкусный торт, и сказала, что теперь Егорке 34 года. Еще подарила новые кроссовки, шнурки на которых он наконец-то завязал самостоятельно. Егорка много улыбался в тот день, тогда к ним приехала бабушка. Бабушка была старой и очень слабенькой, так говорила мама. А еще бабушка много улыбалась, но почему-то плакала. Егорка не понимал, почему его бабушка плачет, когда шероховатой ладонью теребит ему щеки. Но она часто так делала, даже в детстве. Мама называла это странным словом, сентиментальность. Но Егорка все равно не понимал. | Егорка много чего не понимал, как ему казалось, но жизнь ему нравилась, в ней было много интересного и веселого. А еще мама вкусно готовила, это ему тоже нравилось.
Мимо прошла семейная пара с ребенком, тот усердно поедал шоколадный батончик, испачкав губы. Мать вытирала ребенку губы салфеткой, для этого семья остановилась. Ребенок отворачивался, не давая себя вытереть, а мать бранила его за непослушность, отец же безучастно стоял. В конечном итоге мать, пусть и не очень сильно, но все же ударила ребенка. Тот заплакал, и бросил батончик на землю, отец продолжал делать вид, что ничего не происходит, а мать лишь громче принялась отчитывать ребенка. Ухватив его за руку, она потащила его за собой. Прогуливаться.
Егорка смотрел на брошенный батончик. "Должно быть он вкусный, но мама всегда ругает, если что-то подобрать с земли": думал он.
Тогда он подошел ближе к брошенной сладости, что бы разглядеть поближе. Вокруг шоколадного угощения уже ползали муравьи, их жилище было неподалеку. Эти создания тут и там сновали, видимо, отрывая по кусочку от внезапного подарка, что бы унести это детям. Егорка наблюдал за этим еще минут пять, а потом пошел.
"Муравьи любят своих детей, и меня мама любит. А того мальчика, наверно, нет":сделал вывод Егорка и побрел дальше. | Пройдя очередной круг, Егорка встретил девочку Машу. Она жила в одном подъезде с Егором и они часто вместе играли. Маше было около 10 лет, ее отец был знаменит во дворе большой любовью к выпивке и малой зарплатой, а тучная мама девочки постоянно кричала и ворчала, даже на Егорку. Но девочка, в отличие от своих родителей была на редкость доброй и светлой, как лучик солнца в пустыне мрака.
- Привет, - озарив Егорку улыбкой, поздоровалась Маша.
- Привет, - улыбнувшись в ответ, сказал Егор.
Разговоры не были коньком Егора, Маша это знала, а потому они просто продолжили прогулку вместе. Даже без разговоров Егору было гораздо веселее созерцать мир, если рядом была Маша.
Они гуляли около часа, практически без слов. Но все-таки Маша нарушила тишину и рассказала Егорке о проблемах в семье. Отец вновь сильно запил, и избил вечно злую мать, та сорвала злобу на Маше. Егорка удрученно слушал, но он никак не находил слов, что бы помочь девочке, утешить ее. Маша это знала, он была умной девочкой и о своих проблемах она рассказывала только Егорке, потому что он быстро забывал о грустном, стоило лишь ему заметить листик интересной формы или какого-то зверька. В то же время Маше становилось немного легче, когда она с кем-то делилась.
Они вновь шли возле подъезда, где оба жили. С уровня третьего этажа донесся голос матери Егора.
- Егор, иди домой!
Он всегда слушался маму, с Машей пришлось попрощаться. Уже поднимаясь по лестнице он подумал: "Маше очень грустно, жаль, что у нее нет такой мамы, как у меня". | В его доме не было лифтов, с каждым прожитым годом Егорке все труднее становилось подниматься по лестнице. Он медленно перебирал ступеньки под своими стопами, глядя на кроссовки. Он очень умело завязал шнурки, они даже не развязались до сих пор. Из Машиной квартиры, а жила она на втором этаже, доносился шум скандала. Егор испугался и ускорил шаг. Слегка запыханным он вошел в свою квартиру.
- Мама, я пришел, - оповестил он мать.
- Разувайся, мой руки и садись кушать, - донеслось из кухни.
В квартире аппетитно пахло жареной рыбой и вареной гречкой. Любой продукт Егоркина мама готовила с особым изыском, по-домашнему сытно, с душой. Егор очень любил кушать.
Он сел за стол, взял в руки ложку и принялся жевать гречку. В квартире раздался звонок, кто-то звонил в дверь. Матрена Матвеевна неспешно подошла к двери и глянула в глазок.
- Опять пришел... - проворчала она и открыла дверь. | - Матвеевна, займи деньжат, с получки все отдам,- раздался хрипловатый голос соседа снизу, отца Маши.
- Нет у меня, до пенсии еще неделя, а жить как-то надо, такие нынче времена, - отказала Матрена.
- Да я отдам, вот у меня получка послезавтра, Матвеевна, очень надо! - не сдавался Николай.
Егорка отложил в сторону ложку, с целой тарелкой гречки было покончено едва ли меньше, чем за две минуты. На глаза ему попались кухонные резиновые перчатки желтого цвета, в них его мать мыла посуду, что бы не разъедать старческие руки моющими средствами. Он никогда раньше не обращал внимания на этот предмет, он вообще мало интересовался кухонной утварью, если в ней не было чего-то съестного.
- Нет, Коля, нету у меня, вчера последнюю сотню разбила, на хлеб и осталось только, - Матрена была непреклонна, говорила убедительно.
Но сосед Николай давно знал, что эта пенсионерка ежемесячно откладывает деньги, что бы отдать сына в "хорошие руки", когда ее собственные руки утеряют силу окончательно. Знала это и Матрена, но она никогда и никому не давала денег из этой копилки, и даже себе, как бы ни было трудно, брать оттуда денег она не позволяла. | - Ты же знаешь, Матрена, я всегда отдаю, позарез нужно, - Николай знал, что отступать нельзя, и кроме добросердечной соседки никто ему денег не займет.
Егорка в это время решил пройти в свою комнату, что бы немного передохнуть лежа на диване. В такое время он часто дремал.
- Привет, Егор, - поздоровался сосед, неуклюже махнув рукой.
Его немного повело в сторону, он ухватился за бронзовую статуэтку, что бы устоять на ногах. Падения не случилось, разве что немного пошатнулась тумбочка, на которой стояла статуэтка, бог весть откуда и когда привезенная отцом Егора.
- Здравствуйте, - вежливо ответил Егор, будто здоровался с очень уважаемым человеком преклонного возраста, хотя на деле с Николаем они были ровесниками.
Николай отпустил статуэтку, аккуратно восстановив равновесие, его слегка покачивало. Егор же удалился в свою комнату и лег на диван, в нем блуждало легкое беспокойство, хотя обычно он не придавал значения подобным посещениям соседа, ведь подобное происходило не впервые.
Почему-то сегодня Матрена сдалась быстрее. Николай действительно всегда отдавал деньги в срок, по крайней мере этому кредитору. Может быть утреннее событие со шнурками, а может и желание побыстрее спровадить соседа оказало на нее небывалый эффект, она пригласила Николая за собой в свою комнату.
- Сколько? - донесся голос пенсионерки.
Егора быстро забрал сон, приятная тяжесть в животе, казалось, тащила его в объятья Морфея. Он не расслышал, что отвечал сосед, и что было дальше. Он сладко спал. | Его разбудили расстолкав. В комнате было много людей, они почему-то были в форме. Рядом с ними была пенсионерка из соседней квартиры, Тамара, она часто приходила к матери Егора, что бы поболтать на общие темы или занять стакан сахара или муки. Лицо ее выглядело крайне обеспокоенным, глаза были красными и несколько распухшими. В комнате как-то странно пахло, чем-то кисловатым, дурманящим и неприятным.
- Парень, вставай, - высокий мужчина в фуражке несильно толкал Егора в плечо.
На плечах мужчины красовались три небольшие звезды и красная полоса посередине погона.
- Что такое? - промямлил сильно перепуганный Егор, он абсолютно ничего не понимал, такое случилось в его жизни впервые.
Он знал от матери, что такие формы носят милиционеры, они ловят преступников, которые делают плохо. Мама говорила, что милиция - это хорошо, и Егор даже иногда представлял, как он сам станет однажды милиционером и словит преступника. Но сегодня он был напуган, и не считал, что милиция это очень хорошо.
- Ты все время спал? - сразу же задал вопрос мужчина в форме
- Нет, я гулял, а потом пришел покушать и лег спать, - честно ответил Егор, он никогда не умел врать, потому что не знал, зачем это может быть нужно.
- А что было до того, как ты лег спать? - продолжал вопросы милиционер, - к вам приходил ваш сосед, Николай Митрофанов? Так его зовут?
Последний вопрос он задал уже Тамаре, которая все это время стояла рядом, держась за сердце. В ответ она лишь кивнула.
- Да, он приходил, я кушал тогда, - Егор отвечал на вопросы, осматривая комнату.
- А что он хотел, он просил денег?
- Да, он хотел взять у мамы денег в долг, - Егор искал взглядом свою мать, но ее нигде не было, - а где моя мама?
- Парень... - начал было милиционер.
Его прервала на полуслове Тамара, чуть ли не вскрикнув:
- Товарищ старший лейтенант... Егорка, твоя мама уехала по делам... Отдыхать, она скоро вернется, и все будет хорошо, - подойдя ближе, она ласково, как могла позволить дрожащая рука, погладила Егора по голове, - просто расскажи дяде, все, то помнишь.
- А когда она вернется? - Егорка не успокаивался, начиная волноваться еще сильнее.
- Скоро, парень, скоро, - вступил в разговор милиционер, - расскажи, мама дала денег Николаю?
- Я... Я не знаю, я уснул тогда, - слегка смутившись ответил Егор.
Милиционер еще много спрашивал, а Егор отвечал, сам не слушая своих ответов. Он рассказал все, что только помнил. Что сосед был пьян, так говорила мама про людей, которые не слишком хорошо стоят на ногах, что Николай просил денег, что они пошли в комнату к матери. А дальше он ничего не помнил, так как спал. | для ГрязныйРодригес:
а почему ГрязныйРодригес? почему не ЧистыйРодригес ? |
1|2|3К списку тем
|
