Форумы-->Форум для внеигровых тем-->
1|2|3|4
| Автор | Шутошные песенки В. Высоцкого |
|---|
Кто верит в Магомета, кто - в Аллаха, кто - в Иисуса,
Кто ни во что не верит - даже в черта, назло всем,-
Хорошую религию придумали индусы:
Что мы, отдав концы, не умираем насовсем.
Стремилась ввысь душа твоя -
Родишься вновь с мечтою,
Но если жил ты как свинья -
Останешься свиньею.
Пусть косо смотрят на тебя - привыкни к укоризне,-
Досадно - что ж, родишься вновь на колкости горазд.
И если видел смерть врага еще при этой жизни,
В другой тебе дарован будет верный зоркий глаз.
Живи себе нормальненько -
Есть повод веселиться:
Ведь, может быть, в начальника
Душа твоя вселится.
Пускай живешь ты дворником - родишься вновь прорабом,
А после из прораба до министра дорастешь,-
Но, если туп, как дерево - родишься баобабом
И будешь баобабом тыщу лет, пока помрешь.
Досадно попугаем жить,
Гадюкой с длинным веком,-
Не лучше ли при жизни быть
Приличным человеком?
Так кто есть кто, так кто был кем?- мы никогда не знаем.
С ума сошли генетики от ген и хромосом.
Быть может, тот облезлый кот - был раньше негодяем,
А этот милый человек - был раньше добрым псом.
Я от восторга прыгаю,
Я обхожу искусы,-
Удобную религию
Придумали индусы! | Догонит ли в воздухе - или шалишь -
Летучая кошка летучую мышь?
Собака летучая - кошку летучую?
Зачем я себя этой глупостью мучаю?
А раньше я думала, стоя над кручею:
Ах, как бы мне сделаться тучей летучею!
Ну вот я и стала летучею тучею,
и вот я решаю по этому случаю:
Догонит ли в воздухе - или шалишь -
Летучая кошка летучую мышь? | Давно, в эпоху мрачного язычества,
Огонь горел исправно, без помех,-
А ныне, в век сплошного электричества,
Шабашник - самый главный человек.
Нам внушают про проводку,
А нам слышится - про водку;
Нам толкуют про тройник,
А мы слышим: "на троих".
Клиент, тряхни своим загашником
И что нас трое - не забудь,-
Даешь отъявленным шабашникам
Чинить электро-что-нибудь!
У нас теперь и опыт есть, и знание,
За нами невозможно усмотреть,-
Нарочно можем сделать замыкание,
Чтоб без работы долго не сидеть.
И мы - необходимая инстанция,
Нужны, как выключателя щелчок,-
Вам кажется: шалит электростанция -
А это мы поставили "жучок"!
"Шабашэлектро" наш нарубит дров еще,
С ним вместе - дружный смежный "Шабашгаз".
Шабашник - унизительное прозвище,
Но что-то не обходятся без нас! | У вина достоинства, говорят, целебные.
Я решил попробовать. Бутылку взял, открыл.
Вдруг оттуда вылезло что-то непотребное:
Может быть зеленый змий, а может, крокодил.
Если я чего решил, я выпью-то обязательно,
Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно.
А оно зеленое, пахучее, противное,
Прыгало по комнате, ходило ходуном.
А потом послышалось пенье заунывное,
И виденье оказалось грубым мужиком.
Если я чего решил, я выпью-то обязательно,
Но к этим шуткам отношусь я очень отрицательно.
И если б было у меня времени хотя бы час.
Я бы дворников позвал бы с метлами, а тут
Вспомнил детский детектив - старика Хоттабыча -
И спросил: товарищ Ибн, как тебя зовут?
Так, что хитрость, говорю, брось свою иудину,
Прямо, значит, отвечай, кто тебя послал?
И кто загнал тебя сюда - в винную посудину?
От кого скрывался ты и чего скрывал?
Тот мужик поклоны бьет, отвечает вежливо:
Я не вор, я не шпион, я вообще-то дух!
И за свободу за свою, захотите ежели,
Изобью за вас любого, можно даже двух.
Тут я понял: это джин, он ведь может многое,
Он ведь может мне сказать: вмиг озолочу.
Ваше предложение, - говорю, - убогое.
Морды после будем бить. Я вина хочу!
Ну а после - чудеса по такому случаю!
Я до небес дворец хочу, ведь ты на то и бес.
А он мне: мы таким делам вовсе не обучены,
Кроме мордобития - никаких чудес.
Врешь,-кричу,-шалишь,-кричу.Ну, и дух в амбицию.
Стукнул раз - специалист, видно по нему.
Я, конечно, побежал, позвонил в милицию.
Убивают,-говорю,-прямо на дому.
Вот они подъехалм, показали аспиду!
Супротив милиции он ничего не смог!
Вывели болезного, руки ему за спину
И с размаху кинули в черный воронок.
Что с ним стало? Может быть, он в тюряге мается.
Чем в бутылке, лучше уж в Бутырке посидеть.
Ну, а может, он теперь боксом занимается?
Если будет выступать, я пойду смотреть. | Ой, Вань! Смотри, какие клоуны!
Рот - хоть завязочки пришей!
А до чего ж, Вань, размалеваны.
И голос, как у алкашей.
А тот похож, нет, правда, Вань,
На шурина - такая ж пьянь!
Нет, нет, ты глянь, нет, нет,
Ты глянь, я вправду, Вань!
- Послушай, Зин, не трогай шурина!
Какой ни есть, а он - родня!
Сама намазана, прокурена...
Гляди, дождешься у меня!
А чем болтать, взяла бы, Зин,
В антракт сгоняла в магазин.
Что? Не пойдешь? Ну, я один.
Подвинься, зин!
Ой, Вань. Гляди какие карлики!
В джерси одеты, не в шевиот.
На нашей пятой швейной фабрике
Такое вряд ли кто пошьет.
А у тебя, ей-богу, Вань,
Ну все друзья - такая рвань!
И пьют всегда в такую рань такую дрянь!
- Мои друзья, хоть не в болонии,
Зато не тащат из семьи.
А гадость пьют из экономии,
Хоть поутру, да на свои.
А у тебя самой-то, Зин,
Приятель был с завода шин,
Так тот вообще хлеб_ал бензин.
Ты вспомни, Зин!
- Ой, Вань, гляди-кось, по_пугайчики.
Нет, я ей-богу закричу!
А это кто в короткой маечке?
Я, Вань, такую же хочу.
В конце квартала, правда, Вань,
Ты мне такую же сваргань...
Ну, что "Отстань"? Опять "Отстань"?
Обидно, Вань!
- Уж ты бы лучше помолчала бы:
Накрылась премия в квартал.
Кто мне пи_сал на службу жалобы?
Не ты? Да я же их читал.
К тому же эту майку, Зин,
Тебе напяль - позор один.
Тебе шитья пойдет аршин.
Где деньги, Зин?
- Ой, Вань, умру от акробатика.
Гляди, как вертится, нахал.
Завцеха наш, товарищ Савтюхов,
Недавно в клубе так скакал...
А ты придешь домой, Иван,
Поешь - и сразу на диван.
Иль вон кричишь, когда не пьян.
Ты что, Иван?
- Ты, Зин, на грубость нарываешься,
Все, Зин, обидеть норовишь.
Тут за день так накувыркаешься,
Придешь домой - там ты сидишь...
Ну, и меня, конечно, зин,
Сейчас же тянет в магазин
А там друзья. Ведь я же, Зин,
Не пью один.
- Ого, однако же, гимнасточка.
Ой, что творит, хотя в летах.
У нас в кафе молочном "Ласточка"
Официантка может так.
А у тебя подруги, Зин,
Все вяжут шапочки для зим.
От ихних скучных образин
Д_уреешь, Зин.
Как, Вань? А Лилька Федосеева,
Кассирша из ЦПКО
Ты к ней все лез на новоселье...
Она так очень ничего
А чем ругаться, лучше, Вань,
Поедем в отпуск в Еревань.
Ну, что "Отстань"? Всегда "Отстань".
Обидно, Вань! | Я вчера закончил ковку,
Я два плана залудил,-
И в загранкомандировку
От завода угодил.
Копоть, сажу смыл под душем,
Съел холодного язя,-
И инструктора прослушал -
Что там можно, что нельзя.
Там у них пока что лучше бытово,-
Так чтоб я не отчубучил не того,-
Он мне дал прочесть брошюру - как наказ,
Чтоб не вздумал жить там сдуру как у нас.
Говорил со мной как с братом
Про коварный зарубеж,
Про поездку к демократам
В польский город Будапешт:
"Там у них уклад особый, -
Нам - так сразу не понять.
Ты уж их, браток, попробуй
Хоть немного уважать.
Будут с водкою дебаты - отвечай:
"Нет, ребяты-демократы,- только чай!"
От подарков их сурово отвернись,-
"У самих добра такого - завались."
Он сказал: "Живя в комфорте -
Экономь, но не дури.
И, гляди, не выкинь фортель -
С сухомятки не помри!
В этом чешском Будапеште
Уж такие времена -
Может, скажут "пейте-ешьте",
Ну, а может, - "ни хрена".
Ох, я в Венгрии на рынок похожу.
На немецких на румынок погляжу!
"Демократки,- уверяли кореша,
Не берут с советских граждан ни гроша".
"Буржуазная зараза
Всюду ходит по пятам.
Опасайся пуще глаза
Ты внебрачных связей там.
Там шпионки с крепким телом,-
Ты их в дверь - они в окно!
Говори, что с этим делом
Мы покончили давно.
Но могут действовать они не прямиком:
Шасть в купе - и притвориться мужиком,-
А сама наложит тола под корсет.
Проверяй, какого пола твой сосед!"
Тут давай его пытать я:
"Опасаюсь - маху дам!
Как проверить - лезть под платье?
Так схлопочешь по мордам..."
Но инструктор - парень дока,
Деловой - попробуй срежь!
И опять пошла морока
Про коварный зарубеж.
Популярно объясняю для невежд:
Я к болгарам уезжаю - в Будапешт.
Если темы там возникнут - сразу снять,-
Бить не нужно, а не вникнут - разъяснять!
Я ж по-ихнему - ни слова,-
Ни в дугу и ни в тую!
Молот мне - так я любого
В своего перекую.
Но ведь я - не агитатор,
Я - потомственный кузнец.
Я к полякам в Улан-Батор
Не поеду наконец!
Сплю с женой, а мне не спится: "Дусь, а Дусь!
Может, я без заграницы обойдусь?
Я ж не ихнего замесу - я сбегу,
Я ж на ихнем - ни бельмеса, ни гугу!"
Дуся дремлет, как ребенок,
Накрутивши бигуди.
Отвечает мне спросонок:
"Знаешь, Коля,- не зуди!
Что ты, Коля, больно робок -
Я с тобою разведусь!
Двадцать лет живем бок о бок -
И все время: "Дуся, Дусь..."
Обещал,- забыл ты, нешто? Ох, хорош!..-
Что клеенку с Бангладешта привезешь.
Сбереги там пару рупий - не бузи.
Мне хоть че! - хоть черта в ступе - привези!"
Я уснул, обняв супругу,
Дусю нежную мою.
Снилось мне, что я кольчугу,
Щит и меч себе кую.
Там у них другие мерки,-
Не поймешь - съедят живьем,-
И все снились мне венгерки
С бородами и с ружьем,
Снились Дусины клеенки цвета беж
И нахальные шпионки в Бангладеш...
Поживу я, воля божья, у румын,-
Говорят, они с Поволжья,- как и мы!
Вот же женские замашки!-
Провожала - стала петь.
Отутюжила рубашки -
Любо-дорого смотреть.
До свиданья, цех кузнечный,
Аж до гвоздика родной!
До свиданья, план мой встречный,
Перевыполненный мной!
Пили мы - мне спирт в аорту проникал,-
Я весь путь к аэропорту проикал.
К трапу я, а сзади в спину - будто лай:
"На кого ты нас покинул, Николай?!" | | я его люблю | Я - Баба-Яга,
Вот и вся недолга,
Я езжу в немазанной ступе.
Я к русскому духу не очень строга:
Люблю его... сваренным в супе.
Ох, надоело по лесу гонять,
Зелье я переварила...
Нет, что-то стала совсем изменять
Наша нечистая сила!
- Добрый день! Добрый тень!
Я - дак Оборотень!
Неловко вчерась обернулся:
Хотел превратиться в дырявый плетень,
Да вот посередке запнулся.
И кто я теперь - самому не понять,-
Эк меня, братцы, скривило!..
Нет, что-то стала совсем изменять
Наша нечистая сила!
- Я - старый больной
Озорной Водяной,
Но мне надоела квартира:
Лежу под корягой, простуженный, злой,
Ведь омуте - мокро и сыро.
Вижу намедни - утопленник. Хвать!
А он меня - пяткой по рылу!..
Нет, перестали совсем уважать
Нашу нечистую силу!
- Такие дела: Лешачиха со зла,
Лишив меня лешешевелюры,
Вчера из дупла на мороз прогнала -
У ней с Водяным шуры-муры.
Со свету стали совсем изживать -
Прост-таки гонят в могилу...
Нет, перестали совсем уважать
Нашу нечистую силу! | Лукоморья больше нет, от дубов простыл и след.
Дуб годится на паркет, - так ведь нет:
Выходили из избы здоровенные жлобы,
Порубили те дубы на гробы.
Распрекрасно жить в домах на куриных на ногах,
Но явился всем на страх вертопрах!
Добрый молодец он был, ратный подвиг совершил -
Бабку-ведьму подпоил, дом спалил!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Здесь и вправду ходит кот, как направо - так поет,
Как налево - так загнет анекдот,
Но ученый су_кин сын - цепь златую снес в торгсин,
И на выручку один - в магазин.
Как-то раз за божий дар получил он гонорар:
В Лукоморье перегар - на гектар.
Но хватил его удар. Чтоб избегнуть божьих кар,
Кот диктует про татар мемуар.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Тридцать три богатыря порешили, что зазря
Берегли они царя и моря.
Каждый взял себе надел, кур завел и там сидел
Охраняя свой удел не у дел.
Ободрав зеленый дуб, дядька ихний сделал сруб,
С окружающими туп стал и груб.
И ругался день-деньской бывший дядька их морской,
Хоть имел участок свой под Москвой.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
А русалка - вот дела! - честь недолго берегла
И однажды, как смогла, родила.
Тридцать три же мужика - не желают знать сынка:
Пусть считается пока сын полка.
Как-то раз один колдун - врун, болтун и хохотун,-
Предложил ей, как знаток бабских струн:
Мол, русалка, все пойму и с дитем тебя возьму.
И пошла она к нему, как в тюрьму.
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Бородатый Черномор, лукоморский первый вор -
Он давно Людмилу спер, ох, хитер!
Ловко пользуется, тать тем, что может он летать:
Зазеваешься - он хвать - и тикать!
А коверный самолет сдан в музей в запрошлый год -
Любознательный народ так и прет!
И без опаски старый хрыч баб ворует, хнычь не хнычь.
Ох, скорей ему накличь паралич!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
Нету мочи, нету сил, - Леший как-то недопил,
Лешачиху свою бил и вопил:
-Дай рубля, прибью а то, я добытчик али кто?!
А не дашь - тогда пропью долото!
-Я ли ягод не носил? - снова Леший голосил.
-А коры по сколько кил приносил?
Надрывался издаля, все твоей забавы для,
Ты ж жалеешь мне рубля, ах ты тля!
Ты уймись, уймись, тоска
У меня в груди!
Это только присказка -
Сказка впереди.
И невиданных зверей, дичи всякой - нету ей.
Понаехало за ней егерей.
Так что, значит, не секрет: Лукоморья больше нет.
Все, о чем писал поэт, - это бред.
Ну-ка, расступись, тоска,
Душу мне не рань.
Раз уж это присказка -
Значит, дело дрянь. | Я бегу, топчу, скользя
По гаревой дорожке,-
Мне есть нельзя, мне пить нельзя,
Мне спать нельзя - ни крошки.
А может, я гулять хочу
У Гурьева Тимошки,-
Так нет: бегу, бегу, топчу
По гаревой дорожке.
А гвинеец Сэм Брук
Обошел меня на круг,-
А вчера все вокруг
Говорили: "Сэм - друг!
Сэм - наш гвинейский друг!"
Друг-гвинеец так и прет -
Все больше отставание,-
Ну, я надеюсь, что придет
Второе мне дыхание.
Третее за ним ищу,
Четвертое дыханье,-
Ну, я на пятом сокращу
С гвинейцем расстоянье!
Тоже мне - хорош друг,-
Обошел меня на круг!
А вчера все вокруг
Говорили: "Сэм - друг!
Сэм - наш гвинейский друг!"
Гвоздь программы - марафон,
А градусов - все тридцать,-
Но к жаре привыкший он -
Вот он и мастерится.
Я поглядел бы на него,
Когда бы - минус тридцать!
Ну, а теперь - достань его,-
Осталось - материться!
Тоже мне - хорош друг,-
Обошел на третий круг!
Нужен мне такой друг,-
Как его - забыл... Сэм Брук!
Сэм - наш гвинейский Брут! | Когда провалишься сквозь землю от стыда
Иль поклянешься: "Провалиться мне на месте!" -
Без всяких трудностей ты попадешь сюда,
А мы уж встретим по закону, честь по чести.
Мы - антиподы, мы здесь живем!
У нас тут анти-анти-антиординаты.
Стоим на пятках твердо мы и на своем,-
Кто не на пятках, те - антипяты!
Но почему-то, прилетая впопыхах,
На головах стоят разини и растяпы,
И даже пробуют ходить на головах
Антиребята, антимамы, антипапы...
Мы - антиподы, мы здесь живем!
У нас тут анти-анти-антиординаты.
Стоим на пятках твердо мы и на своем,
И кто не с нами, те - антипяты! | Вы мне не поверите и просто не поймете -
В космосе страшней, чем даже в Дантовском аду!
По пространству-времени мы прем на звездолете,
Как с горы на собственном заду,
От Земли до Беты - восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска - ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом космическая тьма.
На Земле читали в фантастических романах
Про возможность встречи с иноземным существом.
Мы на Земле забыли десять заповедей рваных,
Нам все встречи с ближним нипочем!
От Земли до Беты - восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска - ох, влипли как!
Наизусть читаем Киплинга,
А кругом космическая тьма.
Нам прививки сделаны от слез и грез дешевых,
От дурных болезней и от бешеных зверей.
Нам плевать из космоса на взрывы всех сверхновых -
На Земле бывало веселей!
От Земли до Беты - восемь ден,
Ну, а до планеты Эпсилон,
Не считаем мы, чтоб не сойти с ума.
Вечность и тоска - игрушки нам!
Наизусть читаем Пушкина,
А кругом космическая тьма.
Прежнего, земного не увидим небосклона,
Если верить россказням ученых чудаков.
Ведь когда вернемся мы, по всем по их законам
На Земле пройдет семьсот веков.
То-то есть смеяться отчего -
На Земле бояться нечего!
На Земле нет больше тюрем и дворцов!
На Бога уповали, бедного,
Но теперь узнали - нет его
Ныне, присно и вовек веков! | А ну отдай мой каменный топор
И шкур моих набедренных не тронь
Молчи, не вижу я тебя в упор,-
Сиди вон и поддерживай огонь
Выгадывать не смей на мелочах,
Не опошляй семейный наш уклад!
Не убрана пещера и очаг,-
Разбаловалась ты в матриархат
Придержи свое мнение:
Я - глава, и мужчина - я
Соблюдай отношения
Первобытнообщинныя.
Там мамонта убьют - поднимут вой,
Начнут добычу поровну делить...
Я не могу весь век сидеть с тобой -
Мне надо хоть кого-нибудь убить
Старейшины сейчас придут ко мне, -
Смотри еще - не выйди голой к ним!
Век каменный - и не достать камней,-
Мне стыдно перед племенем моим!
Пять бы жен мне - наверное,
Разобрался бы с вами я!
Но дела мои - скверные,
Потому - моногамия.
А все - твоя проклятая родня!
Мой дядя, что достался кабану,
Когда был жив, предупреждал меня:
Нельзя из людоедов брать жену!
Не ссорь меня с общиной - это ложь,
Что будто к тебе кто-то пристает, -
Не клевещи на нашу молодежь,
Она - надежда наша и оплот!
Ну что глядишь - тебя пока не бьют, -
Отдай топор - добром тебя прошу!
А шкуры - где? Ведь люди засмеют!..
До трех считаю, после - задушу! | Тропы еще в антимир не протоптаны,
Но, как на фронте, держись ты!
Бомбардируем мы ядра протонами,
Значит, мы - антиллеристы.
Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,-
Лежат без пользы тайны, как в копилке.
Мы тайны эти скоро вырвем у ядра,
На волю пустим джинна из бутылки!
Тесно сплотились коварные атомы,-
Ну-ка, попробуй прорвись ты!
Живо по коням - в погоню за квантами!
Значит, мы - квантолеристы.
Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,-
Лежат без пользы тайны, как в копилке.
Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра,
На волю пустим джинна из бутылки!
Пусть не поймаешь нейтрино за бороду
И не посадишь в пробирку,-
Было бы здорово, чтоб Понтекорво
Взял его крепче за шкирку!
Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,-
Лежат без пользы тайны, как в копилке.
Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра,
На волю пустим джинна из бутылки!
Жидкие, твердые, газообразные -
Просто, понятно, вольготно!
А с этой плазмой дойдешь до маразма,- и
Это довольно почетно.
Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,-
Лежат без пользы тайны, как в копилке,
Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра,
На волю пустим джинна из бутылки!
Молодо - зелено! Древность - в историю!
Дряхлость - в архивах пылиться!
Даешь эту общую, эту теорию,
Элементарных частиц нам!
Нам тайны нераскрытые раскрыть пора,-
Лежат без пользы тайны, как в копилке.
Мы тайны эти с корнем вырвем у ядра,
И вволю выпьем джинна из бутылки! | Когда лакают
Святые свой нектар и шерри-бренди
И валятся на травку и под стол,
Тогда играют
Никем непобедимые "Медведи"
В кровавый, дикий, подлинный футбол.
В тиски медвежие
Попасть к нам - не резон,
Но где же наши лапы - нежные
Для наших милых девочек и жен.
Нам выпадает карта
От травмы до инфаркта.
Мы ожидаем фарта,
Мы - ангелы азарта!
Вперед, к победе!
Соперники растоптаны и жалки,-
Мы проучили, воспитали их.
Но вот "Медведи"
Приобретают свежие фиалки
И навещают в госпитале их.
Тиски медвежие
Не выдержит иной,
Но, в общем, мы - ребята нежные
С пробитою, но светлой головой.
Нам выпадает карта -
От травмы до инфаркта.
Мы ожидаем фарта,
Мы - дьяволы азарта!
А нам забили,-
Не унывают смелые "Медведи",
Они не знают на поле проблем.
А на могиле
Все наши мэри, доротти и сэди
Потоки слез прольют в помятый шлем.
В тиски медвежие
К нам попадет любой,
А впрочем, мы - ребята нежные
С травмированной детскою душой.
Нам выпадает карта -
От травмы до инфаркта.
Мы ожидаем фарта,
Мы - ангелы азарта!
И пусть святые
Пресытившись едой и женским полом,
На настоящих идолов глядят,-
"Медведи" злые
Невероятным, бешеным футболом
Божественные взоры усладят.
Тиски медвежие
Смыкаются, визжат.
Спасите наши души нежные,
Нетронутые души медвежат! | Считай по-нашему, мы выпили не много,-
Не вру, ей-бога,- скажи, Серега!
И если б водку гнать не из опилок,
То что б нам было с пяти бутылок!
...Вторую пили близ прилавка в закуточке,-
Но это были еще цветочки,-
Потом - в скверу, где детские грибочки,
Потом - не помню,- дошел до точки.
Я пил из горлышка, с устатку и не евши,
Но - как стекло был,- остекленевший.
А уж когда коляска подкатила,
Тогда в нас было - семьсот на рыло!
Мы, правда, третьего насильно затащили,-
Ну, тут промашка - переборщили.
А что очки товарищу разбили -
Так то портвейном усугубили.
Товарищ первый нам сказал, что, мол, уймитесь,
Что - не буяньте, что - разойдитесь.
На "разойтись" я тут же согласился -
И разошелся,- и расходился!
Но если я кого ругал - карайте строго!
Но это вряд ли,- скажи, Серега!
А что упал - так то от помутненья,
Орал не с горя - от отупенья.
...Теперь дозвольте пару слов без протокола.
Чему нас учит семья и школа? -
Что жизнь сама таких накажет строго.
Тут мы согласны,- скажи, Серега!
Вот он проснется утром - протрезвеет - скажет:
Пусть жизнь осудит, пусть жизнь накажет!
Так отпустите - вам же легче будет:
Чего возиться, раз жизнь осудит!
Вы не глядите, что Сережа все кивает,-
Он соображает, все понимает!
А что молчит - так это от волненья,
От осознанья и просветленья.
Не запирайте, люди,- плачут дома детки,-
Ему же - в Химки, а мне - в Медведки!..
Да, все равно: автобусы не ходят,
Метро закрыто, в такси не содят.
Приятно все-таки, что нас здесь уважают:
Гляди - подвозят, гляди - сажают!
Разбудит утром не петух, прокукарекав,-
Сержант подымет - как человеков!
Нас чуть не с музыкой проводят, как проспимся.
Я рупь заначил,- опохмелимся!
И все же, брат, трудна у нас дорога!
Эх, бедолага! Ну спи, Серега! | От скучных шабашей
Смертельно уставши,
Две ведьмы идут и беседу ведут:
"Ну что ты, брат-ведьма,
Пойтить посмотреть бы,
Как в городе наши живут!
Как все изменилось!
Уже развалилось
Подножие Лысой горы.
И молодцы вроде
Давно не заходят -
Остались одни упыри..."
Спросил у них леший:
"Вы камо грядеши?"
"Намылились в город - у нас ведь тоска!.
"Ах, глупые бабы!
Да взяли хотя бы
С собою меня, старика".
Ругая друг дружку,
Взошли на опушку.
Навстречу попался им враг-вурдалак.
Он скверно ругался,
Но к ним увязался,
Кричал, будто знает, что как.
Те к лешему: как он?
"Возьмем вурдалака!
Но кровь не сосать и прилично вести!"
Тот малость покрякал,
Клыки свои спрятал -
Красавчиком стал,- хоть крести.
Освоились быстро,-
Под видом туристов
Поели-попили в кафе "Гранд-отель".
Но леший поганил
Своими ногами -
И их попросили оттель.
Пока леший брился,
Упырь испарился,-
И леший доверчивость проклял свою.
А ведьмы пошлялись -
И тоже смотались,
Освоившись в этом раю.
И наверняка ведь
Прельстили бега ведьм:
Там много орут, и азарт на бегах,-
И там проиграли
Ни много ни мало -
Три тысячи в новых деньгах.
Намокший, поблекший,
Насупился леший,
Но вспомнил, что здесь его друг, домовой,-
Он начал стучаться:
"Где друг, домочадцы?!"
Ему отвечают: "Запой".
Пока ведьмы выли
И все просадили,
Пока леший пил-надирался в кафе,-
Найдя себе вдовушку,
Выпив ей кровушку,
Спал вурдалак на софе. | Дорогая передача! Во субботу чуть не плача,
Вся Канатчикова Дача к телевизору рвалась.
Вместо, чтоб поесть, помыться, уколоться и забыться,
Вся безумная больница у экрана собралась.
Говорил, ломая руки, краснобай и баламут
Про бессилие науки перед тайною Бермуд.
Все мозги разбил на части, все извилины заплел,
И Канатчиковы власти колят нам второй укол.
Уважаемый редактор! Может лучше про реактор,
Про любимый лунный трактор? Ведь нельзя же, год подряд
То тарелками пугают, дескать, подлые, летают,
То у вас собаки лают, то руины говорят.
Мы кое в чем поднаторели - мы тарелки бьем весь год,
Мы на них уже собаку съели, если повар нам не врет.
А медикаментов груды - мы в унитаз, кто не дурак,
Вот это жизнь! И вдруг Бермуды. Вот те раз, нельзя же так!
Мы не сделали скандала - нам вождя недоставало.
Настоящих буйных мало - вот и нету вожаков.
Но на происки и бредни сети есть у нас и бредни,
И не испортят нам обедни злые происки врагов!
Это их худые черти бермутят воду во пруду,
Это все придумал Черчилль в восемнадцатом году.
Мы про взрывы, про пожары сочиняли ноту ТАСС,
Тут примчались санитары и зафиксировали нас.
Тех, кто был особо боек, прикрутили к спинкам коек,
Бился в пене параноик, как ведьмак на шабаше:
"Развяжите полотенцы, иноверы, изуверцы,
Нам бермуторно на сердце и бермутно на душе!"
Сорок душ посменно воют, раскалились добела.
Вот как сильно беспокоят треугольные дела!
Все почти с ума свихнулись, даже кто безумен был,
И тогда главврач Маргулис телевизор запретил.
Вон он, змей, в окне маячит, за спиною штепсель прячет.
Подал знак кому-то, значит, фельдшер, вырви провода.
И нам осталось уколоться и упасть на дно колодца,
И там пропасть на дне колодца, как в Бермудах, навсегда.
Ну а завтра спросят дети, навещая нас с утра:
"Папы, что сказали эти кандидаты в доктора?"
Мы ответим нашим чадам правду, им не все равно:
Удивительное рядом, но оно запрещено!
А вон дантист-надомник Рудик,у него приемник "Грюндиг",
Он его ночами крутит, ловит, контра, ФРГ.
Он там был купцом по шмуткам и подвинулся рассудком,
А к нам попал в волненьи жутком,
С растревоженным желудком и с номерочком на ноге.
Он прибежал, взволнован крайне, и сообщеньем нас потряс,
Будто наш научный лайнер в треугольнике погряз.
Сгинул, топливо истратив, весь распался на куски,
Но двух безумных наших братьев подобрали рыбаки.
Те, кто выжил в катаклизме, пребывают в пессимизме.
Их вчера в стеклянной призме к нам в больницу привезли.
И один из них, механик, рассказал, сбежав от нянек,
Что Бермудский многогранник - незакрытый пуп Земли.
"Что там было, как ты спасся?"- Каждый лез и приставал.
Но механик только трясся и чинарики стрелял.
Он то плакал, то смеялся, то щетинился, как еж.
Он над нами издевался. Ну сумасшедший, что возьмешь!
Взвился бывший алкоголик, матерщинник и крамольник,
Говорит: "Надо выпить треугольник. На троих его, даешь!"
Разошелся, так и сыплет: "Треугольник будет выпит.
Будь он параллелепипед, будь он круг, едрена вошь!"
Пусть безумная идея, не решайте сгоряча!
Отвечайте нам скорее через доку-главврача.
С уваженьем. Дата, подпись... Отвечайте нам, а то,
Если вы не отзоветесь мы напишем в "Спортлото". | В заповеднике (вот в каком - забыл)
Жил да был Козел - роги длинные, -
Хоть с волками жил - не по-волчьи выл -
Блеял песенки, да все козлиные.
И пощипывал он травку, и нагуливал бока,
Не услышишь от него худого слова, -
Толку было с него, правда, как с козла молока,
Но вреда, однако, тоже - никакого.
Жил на выпасе, возле озерка,
Не вторгаясь в чужие владения, -
Но заметили скромного Козлика
И избрали в козлы отпущения
Например, Медведь - баламут и плут -
Обхамит кого-нибудь по-медвежьему, -
Враз Козла найдут, приведут и бьют:
По рогам ему и промеж ему...
Не противился он, серенький, насилию со злом,
А сносил побои весело и гордо.
Сам Медведь сказал: "Робяты, я горжусь Козлом -
Героическая личность, козья морда "
Берегли Козла как наследника, -
Вышло даже в лесу запрещение
С территории заповедника
Отпускать Козла отпущения.
А Козел себе все скакал козлом,
Но пошаливать он стал втихимолочку:
Как-то бороду завязал узлом -
Из кустов назвал Волка сволочью.
А когда очередное отпущенье получал -
Все за то, что волки лишку откусили, -
Он, как будто бы случайно, по-медвежьи зарычал, -
Но внимания тогда не обратили.
Пока хищники меж собой дрались,
В заповеднике крепло мнение,
Что дороже всех медведей и лис -
Дорогой Козел отпущения
Услыхал Козел - да и стал таков:
"Эй, вы, бурые, - кричит, - эй вы, пегие
Отниму у вас рацион волков
И медвежие привилегии
Покажу вам "козью морду" настоящую в лесу,
Распишу туда-сюда по трафарету, -
Всех на роги намотаю и по кочкам разнесу,
И ославлю по всему по белу свету
Не один из вас будет землю жрать,
Все подохнете без прощения, -
Отпускать грехи кому - это мне решать:
Это я - Козел отпущения "
... В заповеднике (вот в каком забыл)
Правит бал Козел не по-прежнему:
Он с волками жил - и по-волчьи взвыл, -
И орет теперь по-медвежьему. | В заповедных и дремучих,
Страшных Mуромских лесах
Всяка нечисть бродит тучей
И в проезжих сеет страх,
Воет воем, что твои упокойники,
Если есть там соловьи, то разбойники.
Страшно, аж жуть!
В заколдованных болотах
Там кикиморы живут,
Защекочут до икоты
И на дно уволокут.
Будь ты пеший, будь ты конный - заграбастают,
А уж лешие - так по лесу и шастают.
Страшно, аж жуть!
А мужик, купец иль воин
Попадал в дремучий лес
Кто - зачем, кто - с перепою,
А кто - сдуру в чащу лез.
По причине пропадали, без причины ли -
Только всех их и видали: словно сгинули.
Страшно, аж жуть!
Из заморского, из леса
Где и вовсе сущий ад,
Где такие злые бесы,
Чуть друг друга не едят,
Чтоб творить им совместное зло потом,
Поделиться приехали опытом.
Страшно, аж жуть.
Соловей-разбойник главный
Им устроил буйный пир,
А от них был змей трехглавый
И слуга его вампир.
Пили зелье в черепах, ели бульники,
Танцевали на гробах, богохульники.
Страшно, аж жуть!
Змей Горыныч влез на дерево,
Ну раскачивать его:
Выводи, разбойник, девок,
Пусть покажут кой чего,
Пусть нам лешие попляшут, попоют,
А не то, я, матерь вашу, всех сгною.
Страшно, аж жуть!
Соловей-разбойник тоже
Был не только лыком шит.
Гикнул, свистнул, крикнул: - рожа!
Гад заморский, паразит!
Убирайся без боя, уматывай
И вампира с собою прихватывай.
Страшно, аж жуть!
Все взревели, как медведи:
Натерпелись! Сколько лет!
Ведьмы мы или не ведьмы?
Патриоты или нет?
Налил бельмы, ишь ты, клещ, отоварился
А еще на наших женщин позарился.
Страшно, аж жуть!
А теперь седые люди
Помнят прежние дела:
Билась нечисть груди в груди
И друг друга извела,
Прекратилось навек безобразие,
Ходит в лес человек безбоязненно,
И не страшно ничуть! |
1|2|3|4К списку тем
|
