Форумы-->Кланы-->
<<|<|41|42|43|44|45|46|47|48|49|50|51|>|>>
| Автор | #259. Братство крови (боевой клан) |
|---|
Девиз - "Никто кроме Нас".
Клан объявлен боевым ко Дню ВДВ 2009г.
Клан состоит из бойцов ВДВ, ДШВ, ВВС, Аэромобильных войск, Войск Спец.назначения, Спецназа ГРУ, ПВО, Бронетанковых и Погранвойск, прошедших ДРА и другие контингенты.
А также из очаровательных и милых Леди, которые как розы украшают наш герб и клан.
Не важно кто ты - ВДВ, ВВС, ВМФ, ПВО, "шнурок", "трак" или вообще не служил. Но если в тебе есть то, чем дорожит каждый из нас, если ты знаешь слова - "Армейская Дружба", будь с нами.
ВМЕСТЕ МЫ - СИЛА. НИКТО, КРОМЕ НАС.
Нас не интересует количество, а интересуют верные друзья и дружный коллектив.
Вступление 15к, налогов нет. | Он был диверсантом,
он дьяволом был
В песках чернокожей Анголы.
Полковник спецназа
работу любил,
Хоть был
не в ладах
с Интерполом.
Полковник спецназа
такой молодой,
Агент нелегальной разведки,
В огне не сгорел, не пропал под водой,
За две боевых пятилетки.
Полковник спецназа
с холодным лицом,
Налил полстакана и выпил,
Полковник спецназа был лучшим бойцом,
В команде с названием "Вымпел".
В ущельях Паншера под серой чалмой,
Он прятал славянские скулы,
От страха его называли чумой,
Душманы далёких аулов.
Потом Никарагуа, Куба, Фидель,
Потом в Мозамбик перелёты,
Потом в Эквадоре на наркокортель,
Он сам поднимал вертолёты.
Потом в Эквадоре на наркокортель,
Он сам поднимал вертолёты.
Полковник спецназа
с холодным лицом,
Налил полстакана и выпил,
Полковник спецназа был лучшим бойцом,
В команде
с названием "Вымпел".
В Америке "Дельта",
В Иcпании "Галл "
Его безуспешно искали,
А он, в это время рыбешку тягал,
Из речки на среднем Урале.
А ночью покинув родные места,
Летел он над Сектором Газа,
Быть может, в стране, где распяли Христа,
Сегодня полковник спецназа. | Моему другу майору Варьего посвящается.
*****
Небес родных голубизна, мне снится ночи напролёт.
Там в Белоруссии весна, а здесь - сам чёрт не разберёт.
Увы, всё было не во сне, войны той шёл последний год.
А под Кабулом, весь в огне, в ущелье падал вертолёт.
Кабина полная огня, окончен мой последний бой.
В ближайшем будущем меня, ждёт смерть в стране совсем чужой.
Зажат я огненым кольцом "МОЙ БОРТ ГОРИТ" - кричу в эфир.
Навек безжизненным лицом уткнулся в ручку командир.
И за спиной борттех молчит, проклятый холодок внутри.
А ДШК он всё строчит, да не один их штуки три.
Во идиоты, что стрелять и так горю уже придел.
Мне больше в жизни не летать. Каюк здесь я. Я ПРИЛЕТЕЛ.
А в это время за рекой, там где в бою не умереть.
У русской матери одной, вдруг сердце начало болеть.
Увы, всё было не во сне. Войны той шёл последний год.
А под Кабулом, весь в огне, в ущелье падал вертолёт.
Ревёт и стонет вертолёт - не хочет тоже умирать.
Нам с ним сегодня не везёт, летать ещё бы и летать.
А о себе вообще молчу, сейчас бы спирта мне до дна.
В последний путь к земле лечу, ах эта чёртова страна.
В ушах радистки слёзный крик "БОРТ 37, ответьте мне".
А жизни мне остался миг. Молчу как рыба, весь в огне.
А здесь угрюмые места, в ущелье падать глубоко.
Хоть бы увидел кто куда, да наши где то далеко.
А в это время за рекой, как будто свет вокруг погас.
У русской матери одной и слёзы падали из глаз.
Увы, всё было не во сне, войны той шёл последний год.
А под Кабулом весь в огне, в ущелье падал вертолёт.
Судьба, здесь видно не при чём, хоть не такого ждал конца.
Я не жалею ни о чём, вот жаль лишь маму и отца.
А говорят пред смертью враз, перед глазами жизнь пройдёт.
И надож было сбить им нас и борт наш врятли кто найдёт.
Как не охота умирать. В огне я вспомнил здесь о ней.
Я так хочу её обнять И ЖИТЬ ОХОТА - ХОТЬ УБЕЙ.
Я вспомнил тот осенний вечер, под грохот как горох об стенку.
Я вспомнил даже нашу встречу, Я ВСПОМНИЛ ВСЁ !!!
Ах, Ленка... | | Моё почтение воинам. | Привет Винтяра!!!
Ты помнишь, как сидели на броне?
А солнце поднималось над Гератом...
А мы тогда друг друга звали братом,
И вдруг совсем забыли о войне..
Ты говорил про свой любимый Львов,
А он твердил, что лучше нет Кубани
Сержант за Минск подраться был готов,
А взводный вспоминал жену в Рязани.
Прощались, слезы пряча во хмелу,
Запоминая лишь родные лица.
Не знали Мы тогда в одном строю,
Что скоро лягут между нас границы.
Ты помнишь, как сержант тащил меня?
И все твердил, что к свадьбе боль проходит.
Во сне все это часто вижу я,
И память снова в прошлое уводит.
Вдруг вспомню искореженный КАМаЗ,
И надпись на кабине "УКРАИНА".
Война тогда связала кровью нас,
И вдруг граница душу разделила... | Мы с тобой как вино и как мед.
Мы с тобой одинаково разные.
Глушим боль и обиду об лед.
Мы нежны и ранимы, но страстные.
Мы с тобою как два одуванчика -
Так желты, так просты, легкомысленны.
Можем спрятать все чувства в карманчики.
Можем выдать в лицо им всю истину.
Недалекий не видит причины
Почему мы так рано остались?
Почему ставим нож к горловине?
Почему до сих пор не расстались?
Потому что построили стены,
Потому что сожгли все мосты,
Чтобы люди-ублюдки наверно
Не смогли нам обрезать пути.
Мы с тобой так давно и недавно!
Мы с тобой любим пиво и дев.
Мы с тобой не хотим их подавно.
Мы хотим только секса и гнев.
Но любовь мы с тобой уважаем,
Только странная штука она.
Мы ей нас задушить не мешаем,
Только душит нас больно она.
Мы нежны и ранимы, но страстные.
Глушим боль и обиду об лед.
Мы с тобой одинаково разные.
Мы с тобой как вино и как мед... | "Рассказ танкиста"
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
А как зовут, забыл его спросить.
Лет десяти-двенадцати. Бедовый,
Из тех, что главарями у детей,
Из тех, что в городишках прифронтовых
Встречают нас как дорогих гостей.
Машину обступают на стоянках,
Таскать им воду вёдрами - не труд,
Приносят мыло с полотенцем к танку
И сливы недозрелые суют...
Шёл бой за улицу. Огонь врага был страшен,
Мы прорывались к площади вперёд.
А он гвоздит - не выглянуть из башен, -
И чёрт его поймёт, откуда бьёт.
Тут угадай-ка, за каким домишкой
Он примостился, - столько всяких дыр,
И вдруг к машине подбежал парнишка:
- Товарищ командир, товарищ командир!
Я знаю, где их пушка. Я разведал...
Я подползал, они вон там, в саду...
- Да где же, где?.. - А дайте я поеду
На танке с вами. Прямо приведу.
Что ж, бой не ждёт. - Влезай сюда, дружище! -
И вот мы катим к месту вчетвером.
Стоит парнишка - мины, пули свищут,
И только рубашонка пузырём.
Подъехали. - Вот здесь. - И с разворота
Заходим в тыл и полный газ даём.
И эту пушку, заодно с расчётом,
Мы вмяли в рыхлый, жирный чернозём.
Я вытер пот. Душила гарь и копоть:
От дома к дому шёл большой пожар.
И, помню, я сказал: - Спасибо, хлопец! -
И руку, как товарищу, пожал...
Был трудный бой. Всё нынче, как спросонку,
И только не могу себе простить:
Из тысяч лиц узнал бы я мальчонку,
Но как зовут, забыл его спросить.
(Александр Твардовский) | Запылился на полке парадный мундир,
Точит моль золотые погоны,
Нам досталась судьба защищать этот мир
Вне закона, вне закона.
Нынче древнее зло не боится креста,
Беспредел примеряет корону,
Значит каждый, в ком совесть поныне чиста
Вне закона, вне закона.
На паркетных фронтах генералов не счесть,
Но в связи с театральным сезоном
В новой драме страны офицерская честь
Вне закона, вне закона.
Под оплаченный скрежет газетных писак
И чиновников всех эшелонов
Мы идём на заданье, где каждый наш шаг
Вне закона, вне закона.
В этой нищей, бесправной, забитой стране
Так похожей на общую зону
Кто-то должен остаться в гражданской войне
Вне закона, вне закона. | Свет тревожной ракеты - в бессонных очах!
И на марше в колонну повзводно –
АКС и десантный рюкзак на плечах,-
В ночь уходят гвардейцы сегодня…
Нам понятен приказ,
Что никто, кроме нас!
И рассвет не догонит на взлёте.
Только здесь и сейчас!
Ритм сердец, чёткость фраз
Сил прибавят крылатой пехоте.
И в маргеловском славном строю,
Шаг равняя по нашему Бате,
Мы добудем победу в бою,-
Знамя Родины высветим в злате!
Только здесь и сейчас
С неба в пламя – на раз!
И земля задрожит под ногами.
Ведь никто, кроме нас!
Мы исполним приказ.
И Василий Филиппович – с нами! | Умрет война и скалы замолчат,
Отстрелянные гильзы проржавеют,
Но песни этих лет не отзвучат,
Ведь в песнях, как и в нас, не холодеет
Горячий пот, не выцветает кровь,
В них ветер не стихает.
Пускай нехитро строчки рифмовались,
Жизнь рифмовала «кровь – любовь»,
И в песнях смерть и молодость братались.
Умрет война и скалы замолчат.
О правде нашей в общем и в деталях
Отплачут дети. Вдовы откричат,
Останутся могилы да медали.
И репортер порой бывает слеп,
Не сдать души в набор.
Увидят в песнях, не срезая угол,
Как фляга чая, как последний хлеб
На всех легко разделится по кругу.
Умрет война и скалы замолчат,
Научимся ходить по тротуарам,
Не автомат движением плеча
Солдат привычно вскинет, а гитару.
И песня вновь поднимет за собой
Как будто взмах рукой
В бой с черствостью,
Да и с враньем сусальным.
Вся жизнь похожа на афганский бой,
Где нет фронтов и полосы нейтральной.
Умрет война и скалы замолчат…(М.Михайлов) | Господа, господа
Никогда, господа,
Нам другими не стать.
Тот не прав кто сказал -
Время вылечит раны.
Раны наши болят
И мы будем страдать.
И мы будем любить
Запах Русского поля,
И мы будем мечтать
О дороге назад,
Но назад нам нельзя
И поэтому болью
В нас живет, и звучит
Колокольный набат.
И в глазах нет огня,
Потому что потушен,
Ведь судьба столько лет
Безнадежно врала,
И поэтому там мы оставили души,
И поэтому здесь
Только наши тела.
И не бросок наш жест,
И тусклы эполеты,
И дорога домой
В нашей Русской крови.
Не печальтесь друзья,
Не стреляйтесь поэты,
Пусть вернуться нельзя,
Пусть Россия вдали. | Хоть глаза мои печальны,
ты езжай, родной!
Не скучай! в дороге дальней
сердцем я с тобой.
Если сядет рядом птица,
знай, что это — я.
И снежинкой на ресницы —
это тоже — я!
И котёночком несмелым
под рукою я…
Пульсом жизни в наших венах —
вот судьба моя!
Если солнце в небе чистом —
это точно — я!
Улыбнись ты мне лучисто —
радость я твоя!
За тобою неуклонно,
чтоб от бед спасти,
Стану я для них заслоном
на любом пути!
Чтоб молитвою моею
был от бед заговорён,
Сил своих я не жалею,
будешь ты спасён! | В неумении прощаться
есть особенная прелесть.
В перекрестье анимаций
бьется тухленькая серость.
Есть искусство выйти чистым
из любой тошнотной грязи.
Главное - идти на приступ
бессердечный. Без фантазий.
Главное - отверзнуть очи
и поднять стальные веки.
Отказаться от примочек,
и, помахивая стеком,
щелкнув им по голенищу,
выкупить свою свободу -
за немыслимые тыщи,
но в любое время года!
Что нам сцена у фонтана
в именинно-летнем парке?
Ссохлись крылья дельтаплана -
видно, было слишком жарко.
Видно, было слишком страшно
длить фиесты этой сказку -
это как е…ть монашку,
возжелав господней ласки.
Я твои сжимаю пальцы…
осторожно… будто другу…
Неумение прощаться -
бег по замкнутому кругу,
по запретному квадрату,
по проторенному тору.
Неумелы адвокаты
и продажны прокуроры.
Из двенадцати присяжных
десять, вроде как, не дышат,
двое - слишком уж вальяжны
в платьях цвета дикой вишни.
Хочешь, я останусь стервой
в череде воспоминаний,
кем-то, кто мотает нервы
и за кнут считает пряник?
Хочешь, я останусь блядью,
не прощающей ухода,
знающей противоядье
от рождения уродов?
Хочешь, я останусь сукой,
той, что в сны твои ворвалась
и без вежливого стука
содрала с тебя забрало?
Это - гонки на тележках.
Не умрет мой светлый образ.
Слишком судорожна нежность,
да, к тому же, сломан тормоз.
Так вперед, без размышлений!
Гонка в поисках прощанья
без намека на прощенье,
как у Блока - на герани,
как у Фрейда - сексуально,
как у Цвейга - истерично,
как у Юнга - аномально,
как у Скотта - романтично.
Вьется череда наречий,
злится, верно, строгий критик.
Я играю. Я беспечна.
Я умею много гитик.
Драгоценная икона
глупо не влезает в сканер.
Плачет рыцарь из картона -
меч сломался деревянный.
Проскачи по жизни "зайцем",
легкой неприметной тенью.
В неумении прощаться
есть особое уменье. | Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Слишком глупо просить «Не грусти»,
И нечестно совсем - «Обещаю»,
Безнадежно звучит «Я был должен…»,
И обманчиво - «Знаешь, я тоже…»,
Непонятно - «Я думал, мы сможем…»,
Как-то робко совсем - «Быть может…»,
Проникновенно - «Сказать я хочу…»,
И с надеждой - «Не стоит, может…»,
И нежданно - «Тебя все люблю…»,
И печально - «И я тебя тоже…»,
Грустно - «Часто тебя вспоминаю…»,
И с печалью в глазах - «Я знаю»,
И вздыхая - «Мне сны снятся…»,
И в ответ - «В них тебя обнимаю…»,
Твердо - «Я во всем виноват…»,
Со слезами - «Не стоит, мы оба…»,
Горько - «Как вернуть все назад?»,
Плача - «Если бы знала, давно бы…»,
Нежно за руки взяв - «Прости…»,
Губ коснувшись слегка - «Я прощаю…»,
Крепко-крепко обняв - «Не грусти»,
И поддавшись - «Я обещаю…»,
Очень страшно услышать «Пора…»,
Слишком сложно ответить «Мне тоже…»,
И наивно - «Мы встретимся вновь?…»,
И жестоко ответить «Быть может…»,
Слишком мало - сказать «Прости»,
Слишком много - ответить «Прощаю»,
Очень страшно сказать «Отпусти…»,
Невозможно сказать «Отпускаю…»… | Громкий крик упадёт. Разобьётся о плиты.
Город спит. Тишина. Ночь. Тревоги забыты.
Полный мрак. Закружил. Стены чёрной вуалью.
Ты ушёл? Или жив? Я не знаю. Не знаю.
Что-то вверх. Или вниз. Я срываюсь с обрыва.
Ты летишь. Улыбнись. И дыханье с отрывом.
Красный цвет. Горечь слёз. Ты с ладоней не смоешь.
Оглянись. Потолок. Больше глаз не откроешь.
Ветер. Крик. Облака. В клочья рваные крылья.
И река глубока. И они не доплыли.
Можно спать. Пустота. Но уже не проснёшься.
Можно лгать. Привяжи. Убежать. Не вернётся.
Синий шёлк. Обожглась. И любовь. И победа.
Трудно ждать. Сорвалась. Или был. Или не был.
Не кричать. Не успеть. Улететь. Не молиться.
Не мечтать. Не хотеть. Не летаем как птицы.
Прошептать. Не смотри. Не уметь. И страдать.
Магистраль. Фонари. Я хочу. Буду ждать.
Голоса. Сердца стук. Навсегда. Это ложь.
Позвони. Странный звук. Ты меня не поймёшь.
Без тебя. Всё равно. Я живу? Существую.
Нет любви. Или есть. Не меня. Не другую.
Больно спать. Больно ждать. Это я виновата.
Не любить. И не ждать. Обещала когда-то. | Я усталым таким еще не был.
В эту серую морозь и слизь
Мне приснилось рязанское небо
И моя непутевая жизнь.
Много женщин меня любило,
Да и сам я любил не одну,
Не от этого ль темная сила
Приучила меня к вину.
Бесконечные пьяные ночи
И в разгуле тоска не впервь!
Не с того ли глаза мне точит,
Словно синие листья червь?
Не больна мне ничья измена,
И не радует легкость побед, -
Тех волос золотое сено
Превращается в серый цвет.
Превращается в пепел и воды,
Когда цедит осенняя муть.
Мне не жаль вас, прошедшие годы, -
Ничего не хочу вернуть.
Я устал себя мучить бесцельно,
И с улыбкою странной лица
Полюбил я носить в легком теле
Тихий свет и покой мертвеца...
И теперь даже стало не тяжко
Ковылять из притона в притон,
Как в смирительную рубашку,
Мы природу берем в бетон.
И во мне, вот по тем же законам,
Умиряется бешеный пыл.
Но и все ж отношусь я с поклоном
К тем полям, что когда-то любил.
В те края, где я рос под кленом,
Где резвился на желтой траве, -
Шлю привет воробьям, и воронам,
И рыдающей в ночь сове.
Я кричу им в весенние дали:
"Птицы милые, в синюю дрожь
Передайте, что я отскандалил, -
Пусть хоть ветер теперь начинает
Под микитки дубасить рожь". | Заметался пожар голубой,
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Был я весь - как запущенный сад,
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Мне бы только смотреть на тебя,
Видеть глаз злато-карий омут,
И чтоб, прошлое не любя,
Ты уйти не смогла к другому.
Поступь нежная, легкий стан,
Если б знала ты сердцем упорным,
Как умеет любить хулиган,
Как умеет он быть покорным.
Я б навеки забыл кабаки
И стихи бы писать забросил,
Только б тонко касаться руки
И волос твоих цветом в осень.
Я б навеки пошел за тобой
Хоть в свои, хоть в чужие дали...
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить. | Такие грустные стихи.
Груснее, чем мои, так нельзя, ну его нафик.
Ждёт впереди дорога дальняя,
Я назову её Судьбой.
А ты такая сексуальная,
Мне ненасытится тобой...))) | Пускай ты выпита другим,
Но мне осталось, мне осталось
Твоих волос стеклянный дым
И глаз осенняя усталость.
О возраст осени! Он мне
Дороже юности и лета.
Ты стала нравиться вдвойне
Воображению поэта.
Я сердцем никогда не лгу,
И потому на голос чванства
Бестрепетно сказать могу,
Что я прощаюсь с хулиганством.
Пора расстаться с озорной
И непокорною отвагой.
Уж сердце напилось иной,
Кровь отрезвляющею брагой.
И мне в окошко постучал
Сентябрь багряной веткой ивы,
Чтоб я готов был и встречал
Его приход неприхотливый.
Теперь со многим я мирюсь
Без принужденья, без утраты.
Иною кажется мне Русь,
Иными - кладбища и хаты.
Прозрачно я смотрю вокруг
И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,
Что ты одна, сестра и друг,
Могла быть спутницей поэта.
Что я одной тебе бы мог,
Воспитываясь в постоянстве,
Пропеть о сумерках дорог
И уходящем хулиганстве. | Хоть глаза мои печальны,
ты езжай, родной!
Не скучай! в дороге дальней
сердцем я с тобой.
Если сядет рядом птица,
знай, что это — я.
И снежинкой на ресницы —
это тоже — я!
И котёночком несмелым
под рукою я…
Пульсом жизни в наших венах —
вот судьба моя!
Если солнце в небе чистом —
это точно — я!
Улыбнись ты мне лучисто —
радость я твоя!
За тобою неуклонно,
чтоб от бед спасти,
Стану я для них заслоном
на любом пути!
Чтоб молитвою моею
был от бед заговорён,
Сил своих я не жалею,
будешь ты спасён! |
<<|<|41|42|43|44|45|46|47|48|49|50|51|>|>>К списку тем
|
