Форумы-->Творчество-->
1|2
| Автор | Романтики для контраста |
|---|
Поединок
Когда я услышал этот звук, я лежал на горячем песке в одних плавках. Я лежал так уже несколько часов подряд, потому что я видел солнце над морем, потом над собой, а сейчас оно медленно уплывало в джунгли, оставляя за собой багряно-оранжевый шлейф.
Итак, как я уже сказал, это был пляж. Мой пятки были широко расставлены и, иногда, сильно накатывающаяся волна, щекотала их своей соленой нежностью. Моя голова была устремлена в джунгли. Джунгли пугали и вызывали восхищение своим величием. Руки были раскинуты по сторонам. Остальное же тело находилось песередине.
Звук, который я услышал, раздавался из-за головы, что, вытащив меня из утопии моего наслаждения, позволило сделать вывод, что он пришел из джунглей. Это был полный величия, властный, раскатистый звук. Даже в момент эйфории было невозможно удержаться от соблазна посмотреть на источник этой грубой мелодии. Я оставался лежать и лежал до тех пор пока звук не повторился вновь, более громко и уже совсем близко. Я уже знал причину этого клича, но продолжал лежать. Надо мной начало темнеть, тень накрывала мое лицо, а затем грудь, и вскоре над самой моей головой образовалась косматая грива. На меня уставились два огромных, гипнотизирующих глаза. Так на меня смотрел сам царь, он был рожден чтобы быть царем, и он был в самом расцвете сил. В нем сочеталось все: величие, грация, сила, гибкость, красота и властность. И.... он вызывал меня на бой. Он нашел, а точнее выбрал, себе соперника, а я не мог выбирать. Словно давая мне возможность вступить в бой честно, он сделал несколько шагов назад. Я встал. Наши взгляды встретились – он источал уверенность и силу, я – сметение и испуг. Не было ненависти, просто два существа должны были сразиться на смерть за право жить. Я стоял ссутулившись, каждая моя жилка была натянута как тетива, страх придавал силы; отчаяние и безнадежность – упрямство и стойкость, надежда вселяла – веру. Мой соперник олицетворял царское спокойствие...
Я пропустил тот момент, когда он одним прыжком взмыл в воздух и одним ударом железной лапы сбил меня с ног. Едва я опомнился, как он навалился на меня тяжелым мохнатым телом. На солнце блестнули клыки. Слюна капнула мне на лицо. Собрав все свои силы, я обрушил кулак на его массивную голову. Он слегка пошатнулся. Этого мгновения мне хватило чтобы быстро выбраться из под него, вскочить на ноги и, с охватившей меня яростью, броситься ему на шею. Что есть мочи я впился в нее зубами. Он издал стон и повалился на бок, придавив мои ноги. Он стал рвать их своими стальными когтями. От боли у меня начал мутиться рассудок, но я знал, что разожми я челюсть – я проиграл. Громадным усилием воли, я, задыхаясь от боли, плотнее сжал челюсти. Я почувствовал как порвалась кожа и теплая кровь заполнила мой рот. Я продолжал сжимать челюсти. Он взвыл бешенным диким воплем, но даже сейчас это был истинно королевский вопль. Вопль, не молящий пощады, вопль сердца. Бой был далеко не закончен. Даже раненный он был безумно силен. От дикой боли он стал метаться как бешенный, пытаясь сбросить меня. В какой-то момент мое колено попало под его прыжок. Я услышал хруст собственной кости. Мой организм не выдержал и я вскричал. Это был крик достойный соперника. Он залил все побережье и еще долго висел туманом над джунглями. Сметение моего врага, который был мне братом, длилось недолго. Он прыгнул на меня и сомкнул свои челюсти на моем плече. Волна крови, его крови, которая окатила мое лицо, говорила о том, что он тоже обречен. Собрав остатки сил, из самых недр угасающего тела, одной, еще подвижной рукой, я размахнулся и воткнул палец ему в глаз. Он отпрянул, а в зубах его остались куски моей плоти. В глазах темнело, но я услышал, как рухнуло о землю его тело. Еще пару секунд я слышал хрипы из его горла. Моя бездействующая рука была откинута в сторону, я откинул другую руку в другую сторону. За моей головой расстилались джунгли, я уже не чувствовал, как волны щекочат мои пятки. Нас было двое в этой утопии: рожденный царствовать и рожденный умерет | За моей головой расстилались джунгли, я уже не чувствовал, как волны щекочат мои пятки. Нас было двое в этой утопии: рожденный царствовать и рожденный умереть свободным.
Солнце уплывало за джунгли, а на берегу умирали два льва. | | Красиво | | Жизнь на необитаемом острове напоминает! | Страсть
Я зашел к ней быстро, грубо и решительно. Еще не утих отголосок захлопнувшейся двери, как я уже схватил ее, готовый расшибить об стену. Я задыхался, как задыхается одержимый яростью берсеркер или почуявший запах крови голодный хищник. Я хотел одного – навсегда уничтожить ее, ту, которая приносит мне столько счастья и страданий. Глядя, наполненными кровью глазами, на ее побледневшее лицо, я отчетливо представлял, как легко мне будет ее убить, и я хотел этого, но почему-то буйство и непроглоченное бешенство, которое сдавило горло и рвалось наружу, просочилось словно вода сквозь песок и исчезло.
Я держал ее маленькое, хрупкое, испуганное тело и был совершенно опустошен. Она часто моргала и видимо пыталась что-то произнести, но лишь захлебывалась словами и страхом. Я продолжал ее держать, не произнося ни слова. Взгляд мой наверное по инерции сохранил выражение ярости и сумасшествия. Время замерло в мертвом танце.
В это время, другой я видел происходящее со стороны. Он видел дикого мужчину с растрепанным видом и бешенным взглядом и испуганную женщину в легкой ночной рубашке, мягко обволакивающей плавные линии. Он наблюдал немую сцену, где мелодией служило возбужденное прерывистое дыхание и слабый сдавленный крик. Он смотрел безучастно или скорее с любопытством, как смотрит любой посторонний на чужие страсти и трагедии или как зевака смотрит на казнь. Он ждал развязки, которая нагнетая кульминацию, не спешила наступать. Он мог ждать столько же сколько может ждать время, которое всегда при любом исходе, оказывается победителем. Он смотрел, как в этой молчаливой сцене проживается жизнь.
Я не знаю сколько времени я пребывал в таком состоянии, но наверное не очень долго потому что когда мое раздвоение прошло, я увидел, что и она еще не успела прийти в себя.
В следующий момент я уже испытывал совершенно другое чувство, которое всесокрушающим водопадом обрушилось на меня, не давая ни единого шанса уцелеть: я хотел обнять ее так же бешенно, как только что хотел задушить, хотел почувствовать каждую клеточку ее тела, зарыться у нее в волосах, целовать ее, впиться в нее губами, зубами, пальцами, кожей. Я кинул ее на кровать. В моих глазах стояли слезы. Я повернулся чтобы уйти. А через секунду, я уже летел в аккробатическом прыжке к ней. И она приняла меня. С хрустом порвалась ее ночная рубашка, дерзко обнажив всю нежность ее прекрасного тела. Вся моя агрессия превратилась в безумную страсть, а она желала поглотить ее всю без остатка. Шея, грудь, живот, бедра. От кончиков пальцев ног, до кончиков волос – не осталось ни сантиметра, который избежал бы встречи с моими губами. Время замерло в танце жизни. Как же все-таки я ее любил! |
1|2К списку тем
|
