Форумы-->Творчество-->
| Автор | Путешествие (НФ) |
|---|
Четвёртый день он брёл по этим краям. Шёл и не знал, куда и зачем. Но точно знал, что надо идти. Он не помнил, как очутился здесь. Не знал, как его зовут и кто он. Но знал что он – это Он. В памяти не было ни одной картинки из прошлого, да и было ли это прошлое, тоже было, неизвестно. Ни родных, ни друзей, ни врагов для него не существовало. Он – это всё что осталось у него. Он либо знал, либо нет. Но не ведал, откуда мог узнать, что лес – это лес, а река – это река. Первый день своего скитания он помнил смутно, будто сквозь туман. Второй день, шёл по какому-то полю. К концу третьего, вышел к лесу. Он очень устал. Пил из ручейков, ел траву и коренья, спал очень мало, наверное, по 4 – 5 часов. За все три полных дня он не встретил ни одного себе подобного. Даже намёков на существование здесь людей. Почему-то он был уверен, что и не встретит, даже если проживёт здесь всю жизнь. Было одиноко. Когда солнце клонилось к закату, и четвёртый день путешествия подходил к концу, он вышел из леса и обнаружил что стоит на тропинке. Он мог поклясться, что мгновением раньше её тут не было, она просто появилась и вела к реке. Он понял, что ему надо идти по дорожке, для этого он здесь.
«Удивительно – подумал он – я точно знаю, что этого я и ждал и шёл к этой тропе. Но почему? Всё же интересно, кто же я? Откуда? Стоп. Откуда?! На каком языке я говорю и думаю?»
- Кто я, и откуда? – внятно, по слогам произнёс он.
«Странно. Я говорю, на каком то языке, а на каком не могу понять. Ладно, может ответы на том конце тропинки. Вперёд».
Когда стемнело, он улёгся посередине тропы, закрыл глаза и сразу заснул. Проснулся затемно, огляделся. Тропинка на месте, до реки рукой подать. Дойдя до реки, первым делом он напился, потом пожевал каких то растений. Усталость пропала, надежда на скорое избавление от этого ужаса придавала ему сил. Дорожка какое-то время проходившая вдоль реки вдруг закончилась. Оглядевшись, продолжение тропинки обнаружилось на другом берегу реки. Река была не очень широкая, её спокойно можно было переплыть. Но он не знал, умеет ли он плавать. Выход был один – проверить. Вошёл в реку по пояс, оттолкнулся от дна, и чуть не захлебнулся. Вытянул ноги, но дно нащупать не удалось. Его объял ужас, страх утонуть был настолько сильным, что все мышцы одеревенели, и он пошёл ко дну. Собрав остатки мужества, до которых ещё не добрался страх, он начал быстро перебирать ногами и руками. Через несколько мгновений, он всплыл, набрал полную грудь воздуха, и по собачьи поплыл в сторону противоположного берега. Добравшись до суши и отползя от воды метра на три, упал на землю и потерял сознание.
- Значит, не умею, – констатировал он, очнувшись, и улыбнулся. – Хоть что-то о себе узнал.
Пережив такое сильное потрясение, он несколько часов неподвижно лежал, приходя в себя.
«Надо продолжить путь, ну не зря же я это всё пережил. Не может это всё быть напрасным трудом».
Почему? Да кто ж его знает. Обычная «домашняя» логика тут ну ни как не помогала. Просто было осознание того, что всё это не просто так, не шутка, не издёвка. Тропинка ведёт его, к какой то пока ещё не ведомой ему цели.
Он поднялся, посмотрев на солнце, стало понятно, что уже довольно давно перевалило за полдень. Надо было найти, что-то поесть и восполнить утраченные силы. Пройдя по берегу реки, не отходя далеко от тропинки, обнаружились кое какие травы, коренья и кувшинки. Не мясо конечно, да и не рыба, по калорийности не дотягивало, но хоть что-то чем можно было заполнить пустой и требующий еды желудок. Покушав, если это можно было так назвать, он отправился в путь, постепенно приближаясь к горе видневшейся у горизонта. Этот день, как и последующий никаких сюрпризов или опасностей не принесли.
Зато на седьмой день он вместе с тропинкой вышел на болотистую местность, через которую пролегала эта самая его тропинка. Отломав себе, ещё в лесу, палку с него ростом, он проверял топи по обе стороны от дорожки – было очень глубоко и вязко. Выходило, что тропинка на этой местности бы | Зато на седьмой день он вместе с тропинкой вышел на болотистую местность, через которую пролегала эта самая его тропинка. Отломав себе, ещё в лесу, палку с него ростом, он проверял топи по обе стороны от дорожки – было очень глубоко и вязко. Выходило, что тропинка на этой местности была единственной твердью земной. Болото было не очень то и большим. Он подошёл к нему вечером шестого дня, и решил подождать до утра. Проснувшись и перекусив всё теми же, успевшими прилично надоесть, травками-корешочками он пошёл через болото. Часа два он шел, и ничего не происходило и не менялось. И вдруг неожиданно в метре перед ним, из болота, на тропинку выползли две болотные гадюки. Он застыл.
«Я явно не питаю к этим тварям симпатии, кажется как и они ко мне. Что же делать? Бежать нельзя, они ползают быстрее, чем я бегаю, да и с такого расстояния им ничего не стоит сделать рывок и ужалить меня. Но ждать их приближения тоже нельзя, их намерения не оставляют сомнений. И чего это они на меня так взъелись?»
Трезвые мысли проносились, не затрагивая тела вообще. Оно остолбенело и не подчинялось голосу разума, который уже нашёл выход из ситуации и кричал во весь голос, пытаясь докричаться до объятого ужасом тела:
«У тебя в руках палка! Палка! Ты слышишь? Ау!!! Попробуй отбиться! Чего терять?! Так и так – смерть».
Тело ещё не подчинялось здравым призывам рассудка, но уже начало прислушиваться. Палка поднялась высоко над головой, а между тем змеи приняли боевую стойку и одна из них, быстро сжавшись, резко как пружина распрямилась, целясь, куда то в область бедра. Волосы на голове зашевелились, а рука, прочертив изящную дугу, врезалась болотной пакости, где-то в основание головы, и она, наверное, первый раз за свою змеиную жизнь полетела – в полном смысле этого слова. Хоть и по параболе, но всё равно это был полёт. Не дожидаясь реакции второго гада, палка описала ещё одну не менее изящную дугу и уже второй гад ощущал на себе все прелести полёта правда не столь высокого и прекрасного как у первого, но всё равно не менее эффектного.
Разум крикнул – «БЕГИ!», на этот раз тело полностью согласилось с ним и побежало, не дожидаясь пока контуженые змеюки поймут, что с ними произошло, и не решат свершить акт возмездия. Он бежал, пока хватало сил, и пока не выбежал из болота, потом сел на тропинку лицом к трясине. Какое то время он сидел спокойно, а потом начал хохотать. Ему не было смешно, просто пришло осознание того, что он мог только что погибнуть. С ним произошла истерика.
Истерика закончилась, и проявился здоровый пофигизм ко всему. Не было никаких мыслей и ощущений. Несмотря на усталость, он встал и побрёл дальше по тропинке. До горы оставалось совсем немного.
Он очнулся только глубокой ночью прямо перед горой.
«Стоп. Хватит. Спать».
Это всё о чём он подумал, перед тем как забыться глубоким сном без сновидений, ужасно уставшего за день человека.
Проснувшись, он не сразу сообразил, где находится. Только через некоторое время он вспомнил про своё, если так можно выразиться, невольное путешествие, и про вчерашний день и про все предыдущие. Осмотрев всё вокруг, он пришёл к неутешительному открытию, что ему сегодня не судьба покушать, так как в пейзаже преобладала каменистая местность почти совсем без растительности. Только кое-где попадалась жухлая трава и сухие кустарники.
«Два варианта – идти вперёд и будь что будет, или же возвратиться и поесть». Но, вспомнив вчерашнее происшествие, он решил – будь что будет, но только не назад. К тому же он чувствовал, что конец пути близок к завершению. Если уж не сегодня, то, по крайней мере, завтра – точно. Тропинка шла серпантином шириной метр-полтора не больше, по краю обрыв. Он начал подъём. Как же сложно это было. Часа четыре непрерывного подъёма (пока он шёл голод не так сильно ощущался), а потом…
«Да что же это такое, сколько можно! Моему терпению пришёл конец!» Вместо знакомой и теперь уже такой родной тропинки из горы выступал маленький порожек шириной в полстопы протяжённостью тр | «Да что же это такое, сколько можно! Моему терпению пришёл конец!» Вместо знакомой и теперь уже такой родной тропинки из горы выступал маленький порожек шириной в полстопы протяжённостью три-четыре метра.
- Вы что издеваетесь, - рискуя сорвать голос, закричал он, - да чтоб вы там все провалились. Сначала река – чёрт с ней, потом змеи – жуть, но ладно, но это уже ни в какие рамки. Это перебор! Слышите? ПЕРЕБОР!!!
Около получаса ему потребовалось, что бы прийти в себя, поостыть, успокоится.
«Ну, хорошо плюну я на всё уйду с этой долбаной тропинки. И куда я пойду? Либо помру с голоду, либо кто-нибудь типа тех милых моему сердцу змеек сожрёт. Да! Перспективка. Ладно, но это последнее что я здесь буду делать. Если завтра буду ещё здесь, сам себя удавлю. Или ещё что-нибудь в этом роде. Вперёд».
Аккуратно, пытаясь сохранить равновесие и впиваясь руками в скалу, медленно не торопясь, преодолевая новый страх – страх высоты, шаг за шагом, ежесекундно рискуя полететь вниз, он пошёл вперёд к неведомой ему цели. Этот переход, который длился не более двадцати минут, был несравнимо сложнее всего пути, который он преодолел до этого. Это было страшнее реки и змей. Это был конец его пути. Он достиг цели, до которой добирался восемь долгих дней. Эта цель ждала его за поворотом. Но что это было!!! МРАК!!!
- Не-е-е-е-ет!!! – тропа заканчивалась пропастью. Нет, не пропастью, а бездной. БЕЗДНОЙ!!! Бездной!!! Бездной! Бездной! Бездной?! Бездной. Бездной…
Прыгать, или остаться здесь навсегда? Зачем всё это было нужно? К чему привёл его этот путь? Навсегда. Навсегда? Ну, уж нет. В этом аду? Ни за что! Лучше погибнуть. Лучше ли? Жить здесь ужасно, как в каменном веке. Одиноко, страшно, неуютно. Но может быть лучше жить хотя бы так, чем не жить вообще. Что - Там? Может ещё хуже, чем здесь? Хотя куда уж хуже? Хуже некуда. Пожить ещё немного? Зачем? Ради надежды? Жить, и надеется на избавление. Всю жизнь. И никогда не решится шагнуть туда. В Бездну. Но зачем же нужен был весь этот путь. Просто из-за того, что не было другого? Нет, всё-таки прыгать, и будь что будет. Иначе я просто лишусь рассудка. Хотя, кажется, уже начал сходить с ума. Решено.
В последний раз он посмотрел вниз, и сделал шаг в Бездну. Последнее что пришло ему в голову - «Вот оно Небытие». Но он ошибся.
Равномерный писк прекратился, сменившись строго периодичным пиканьем.
- Клиническая смерть – 2 минуты 27 секунд.
- Слава Богу, спасли! | | Занятненько) Но по мне так затянуто чуток. |
К списку тем
|
