Зелёная пашня раскинулась буйно
И ветки носились по ней по земле.
А колья у кола заточенны были.
В тумане виднелся посёлок ночной.
В посёлку виднелась больная корова.
И спать не давало мычанья её.
А в тишене раздовались молитвы-
Могучего чёрного борова вой.
И стало всем страшно.
Горшки тихо пели,
И бабка на печке сидела угрюмо.
Вошёл тут хозяен, сказал он сурово.
"А нука, старуха! Слеза-ка с печи!"
И что оставалось бабушке делать?
Её выгоняли из дома во мрак.
Она взяла палку и скрылась из дома.
Походу сказала: "Мужик мужелюб"
Мужик не спроста бабушку выгнал.
В чулане коптился отборный петух.
Его на свет божий, он медленно вынес.
Вонзил свои зубы ему прямо в бок.
Петух же не смело
Запел песню смерти.
О чажких страданьях, о боли что гложит.
Надкушенный пах.
Мужик, недовольный запил птицу хлебом.
(Молчите! Ведь хлебом всё можно запить!)
Рыгнул от прилично и скрылся во мгле.
Оттуда вдруг тих послышался шорох.
И стало вдруг грустно невесте в ночи...
Старуха же эта.
Пёрлась по лесу.
Над ней проплывали стаи гусей.
Она им сказала: "меня подвезите"
Но гуси ответил бранное ей.
Старуха жестоко взглянула на гуся.
Пропел песню смерти могучий наган.
Кровавая баня смотрелось приятно.
А бабушка снова продолжила путь.
Прошло три столетия.
В студённую пору.
Старуха скакала на белом коне.
Мужик, как нубло бежал вслед за нею.
Орал он печально,
Скрываясь в ночи... |
