Форумы-->Творчество-->
1|2
| Автор | Лесс Таллер - выродок |
|---|
изменилась концепция моей писанины, а посему малость "вылизал" текст и свел в новый топ. (так шо просьба не банить - это финишный)))
Пролог
Удивительные все-таки эти кароллийские стекла: набухающие багрянцем лучи раскаленного солнца, нависшего над склонами Бетамского кряжа, добивают опаленный, одуревший от жары город, а по эту сторону окна – прохлада. Непостижимым образом хрупкая прозрачная гладь, свободно пропуская свет, сдерживает зной. Если приложить ладонь – поверхность стекла ледяная, словно выстуженная морозом. Интересно, так ли уж кривят душой речистые торговцы, рассказывая на каждом углу истории о происхождении своего товара? Будто высоко-высоко, на ослепительно белых вершинах Кароллийских гор, обитают Снежные драконы. Раз в тридцать лет слетаются они к подножью для продолжения рода. На три дня окрестности превращаются в арену жестоких брачных битв. Затем являются люди и развязывают меж собой схватки – еще более жестокие и кровавые – за сброшенные драконами гребневые пластины. Секрет изготовления чудесных стекол из пластин тех ведом немногим семействам ремесленников. Хранят они тайну ревностно, потому дома их – неприступные крепости. На рынках Империи, да и далеко за её пределами, за кароллийские стекла дают немалую цену. И не тусклым серебром – золотом! Не в каждом дворце оплывающих от жира аристократов встретишь подобную диковину. А вот для обожаемой единственной дочурки – юной леди Агаты – сиятельный родитель не поскупился! Ах, да… леди Агата, огонь души моей, несорванный цветок…
Я отвернулся от окна. Да вот же она: лежит на кровати поверх покрывала изумительной красоты из тончайшего хорезского шелка. В черных, цвета воронова крыла, растрепанных волосах запутались небесно-голубые лепестки иллозийских роз. Лежит личиком вниз, неестественно вывернув свои худенькие ручки. На узенькой спине парой островков проступают сквозь изумрудный атлас платья острые лопатки. Меж тенетами ослабленной шнуровки призывно белеет безукоризненная кожа. Леди Агата неподвижна, и я бы весьма удивился, случись ей пошевелиться: верный удар узкого четырехгранного клинка скаморского стилета под затылочную кость, снизу вверх… бедняжка умерла раньше, чем успела испугаться. Быстрая смерть без страданий – все, чем я мог отблагодарить покойную за недолгие пылкие поцелуи, страстные объятья. К тому же её агония, ровно, как и предсмертные хрипы, мне были ни к чему: телохранителям, сально перемигивающимся сейчас за дверью опочивальни, следовало появиться на «сцене» не раньше, чем я уберусь отсюда.
Я извлек из рукава расшитый незатейливым узором кружевной платочек – подарок бедной Агаты – отер кровь с клинка. Стороннему наблюдателю я бы сейчас, наверное, показался чудовищем. Будто мне и в самом деле глубоко наплевать на ту, чьей страсти я добивался упоительно долгий месяц всеми мыслимыми способами.
Родовитые обитательницы Верхней Затужи, изнывающие в роскошных дворцах от безделья, частенько искали утешение в грехе. В поисках плотских утех аристократки порой забредали весьма далеко от дома, гораздо дальше, чем могли вообразить себе их почтенные отцы и супруги. Агата не была исключением, однако одной страсти ей оказалось мало. Там, где иной скучающей даме хватило бы мимолетной встречи на провонявшем конским навозом и помоями заднем дворе захудалой харчевни, Агата искала чувства. Мне пришлось изрядно попотеть, сживаясь с образом пылкого влюбленного. Бессонные ночи в саду под окнами дворца сиятельного родителя. Мимолетные встречи в храме Святого Клария: томные взгляды, легкие, будто случайные, касания рук. Исполненные нежности письма, что доставляли ее подруги, самозабвенно играющие роль нарочных в романтической переписке… девочка выжала всё, что отвечало ее нехитрым представлениям о любви, прежде чем подпустить меня ближе. Эта ночь должна была стать для нас первой…
И после всего этого кто-то осмелится сказать, что мне наплевать!? А, впрочем, он будет прав… мне и в самом деле… наплевать. | мне и в самом деле… наплевать.
какой облом... а как все начиналось... | какой облом... а как все начиналось...
так и начнется! только несколько иначе))) | | А продолжаться будет?) | А продолжаться будет?)
1глава "печется" | | стильно ) жду проды! | Глава 1 Скамор
Багровый, растерявший лучи солнечный диск, проваливался за Бетамский кряж, яростно заливая поросший густым лесом холм кровавым. С востока наползала ночь, зажигая на темнеющем небе первые звезды.
Я почувствовал приближение боли и тихо выругался. По моим подсчетам снадобье должно было прекратить свое действие – по завершении работы – в моей берлоге, что в Сонном переулке, или, на худой конец, в комнатах «Озорного вдовца», но уж никак не в опочивальне безвременно усопшей леди Агаты. Все ингредиенты я смешивал сам, в необходимых пропорциях… разве что опия добавил больше, чем следовало: легче переносить боль при трансформации. Вероятно, это и повлияло на длительность действия. Скверно. Очень скверно. Если громилы за дверью, не получат в ближайшее время вожделенных страстных стонов… одной мысли на двоих, в их чугунных башках, хватит, чтобы возникли ненужные вопросы. И получить ответы они пожелают незамедлительно. Впрочем, строгий приказ леди Агаты оставить ее в покое и не заходить в опочивальню, ни под каким предлогом, выигрывал мне некоторое время, правда, совсем немного: платил телохранителям все-таки любящий отец. Неистовый романтизм бедной девочки тоже пришелся мне на руку: месяц до самого главного… с такой-то выдержкой, вряд ли Агата имела обыкновение отдаваться без продолжительных прелюдий. Растягивала удовольствие. Телохранители не могли не знать об этой её причуде – кто же лучше слуг осведомлен о тайной жизни хозяев – будут ждать.
Я опустился на колени, скомкал угол ниспадающего с кровати покрывала и запихнул импровизированный кляп себе в рот. Крепко сжал зубами податливый шелковый комок. Съежился, обхватив плечи скрещенными на груди руками. Потом пришла боль.
С неспешностью палача, обожающего свое ремесло, она принялась за работу. Деловито вогнала под кожу щербатые крючья и растянула их в стороны. Полоснула отточенными лезвиями по мышцам и сухожилиям. Раскаленными клещами старательно выкрутила суставы. Железными тисками сдавила виски и продолжала затягивать пластины, вращая незримый винт, пока череп не дал трещину. Тогда она взяла кипящее масло и аккуратно наполнила им мою голову. Сквозь ослепительную боль я почувствовал как осколки лицевых костей, утратив опору, сдвинулись со своих мест, перемешались… | Первое, что я увидел, очнувшись, была зеленая туфелька Агаты. Маленькая, атласная, с широкими голубыми лентами. Упавшая с ноги хозяйки, сейчас она казалась мне одиноким безмятежным островком среди безбрежной серости напольных гранитных плит. Я вытащил насквозь пропитанный слюной комок покрывала изо рта, вдохнул полной грудью. Провел рукой по лицу, отирая липкий теплый пот. Пот? Я посмотрел на ладонь вымазанную кровью. Сколько продолжалась боль? Дверь в опочивальню оставалась закрытой: если телохранители и расслышали что-то – списали это на искушенность юной прелестницы в любовных утехах.
Опираясь о кровать, я поднялся. Под рукой неожиданно оказался платок, выпачканный кровью леди Агаты. Я отер им свое лицо, мало беспокоясь о тщательности: время помыться еще представится, сейчас не об этом нужно думать. И все же, как иронична порою судьба: кровь сиятельной жертвы и моя собственная на одном лоскутке накрахмаленной, благоухающей, расшитой узорами ткани. Вот и породнился… с высокородными. Я усмехнулся, швырнув платок на труп. Солнце почти пропало за холмом, но все еще боролось, из последних сил цепляясь за верхушки деревьев. Без сознания я провалялся недолго. Удача благоволила мне – не стоило понапрасну тратить ее расположение. Уходить следовало быстро. И с удвоенной осторожностью: так некстати закончившееся действие снадобья, возвратило мне мое настоящее лицо. О платке леди Агаты можно было не беспокоиться. Взять мой след по крови, маги храма Полуночной Зари не смогут: этот способ против меня и мне подобных бесполезен.
Я осторожно раскрыл окно, впустив в комнату легкий ветерок. Он принес удушливый зной и тихий унылый звон, вероятно, с колокольни старой церкви в нижней Затуже. Службы там проходили много позже, чем в богатых храмах верхнего города: безродная чернь, обремененная заботами о хлебе насущном, могла позволить себе очищение грехов лишь после окончания суетного дня. Впрочем, похвастаться числом избавленных от посмертных мук святая церковь не могла ни в одной части города: преобладающее большинство жителей имело свое представление о спасении души. И проводились обряды исправно, в заведениях мало похожих на храмы, под гулкий стук кружек о столы, сальный хохот, веселые перебранки, женский визг и скабрезные куплеты заезжих музыкантов. | Солнце сгинуло за холмом. От центральной площади, вероятно, уже начали свое неторопливое шествие по узким извилистым улочкам верхнего города фонарщики. Внизу, по каменным плитам внутреннего двора, прогрохотала сапогами стража. Всё, время! Дальше медлить опасно. Я глубоко вдохнул и выскользнул из окна. Сгруппировавшись в полете, приземлился на четыре точки: правая нога отставлена в сторону, основной упор на носок левой и обе руки. Поднялся, ни секунды не задерживаясь, стремительно и бесшумно пересек мощеную камнем дорожку, небольшой цветник из роз и лилий. Впереди сплошной стеной темнела довольно высокая живая изгородь сада. Вход располагался много правее, однако там уже зажгли фонари, впрочем, мне он был и не нужен. Оттолкнувшись от земли, я легко перемахнул через изгородь. Приземлившись, замер прислушиваясь. Успел вовремя: со стороны главных ворот, тихо переругиваясь, брели слуги. Спустя некоторое время, сквозь густую листву живой ограды пробились отблески зажженного фонаря.
По саду я передвигался быстро: запомнил хитросплетение его тропок еще в первое свое посещение дворца. Проскользнув меж невысокими стройными деревцами и обогнув небольшой высохший фонтан, я оказался возле просторной беседки увитой диким виноградом. Неожиданный яркий свет на мгновение ослепил меня.
– Что-то вы ранехонько нынче, сударь. – С фонарного столба по приставленной лесенке кряхтя, спустился садовник. Я знал его: скучные часы моего «любовного томления» в ожидании леди Дианы он частенько скрашивал своей старческой болтовней. Сердечные дела хозяйки его не волновали, а вот слушатели из влюбленных получались благодарные. Славный старик.
– Что, чудит юная леди? Ничего, сударь, это у неё возраст такой. Мне вот помнится… – Садовник осекся, приглядываясь ко мне. Мою одежду и фигуру он без сомнения узнал, вот только лицо ему было теперь незнакомо. – Да что же у вас с лицом, сударь? Будто и не вы вовсе.
Славный старик. Хорошие истории у тебя, смешные и добрые… но ты видел мое лицо…
Со стороны разглядеть движение было невозможно. Вот я стою в двух шагах от удивленного садовника, а вот я его бережно укладываю на траву, и рука моя крепко сжимает стилет, до рукояти погруженный в глазницу старика. Он – как и Диана – не успел даже испугаться. Прятать труп смысла не было: совсем скоро начнется переполох. Оставив тело садовника под фонарем, я быстро преодолел расстояние до высокой дворцовой стены. В считанные мгновения взлетел на самый край и перевалился на другую сторону. Улица была темна, но победное шествие фонарщиков скоро доберется и сюда. Словно в подтверждении этого, недалеко вспыхнул фонарь, еще один… | В последних абзацах леди Диана автоматически меняется на леди Агату))
зарапартовался... оЧепятка!))) | для praduschko:
Остается надеяться, что эту работу ты не забросишь, как предыдущие)))
От центральной площади, вероятно, уже начали свое неторопливое шествие по узким извилистым улочкам верхнего города фонарщики.
Сам не знаю, чем предложение не понравилось. | нормально, интрига закручивается )
проду! | для drunkwind:
да я сам надеюсь)) | | Захватывающе. Мне оч понравилось. | | Вот только почему-то этого выродка хочется сразу убить... За леди Агату и садовника. | для aexari:
Да ну, он вызывает наоборот положительные чувства) | для Базилик_хД:
у Агаты и садовника он тоже вызывал только положительные) | для aexari:
Он вызывает, как минимум любопытство. Хочется убить, но чуть позже) | | больше мяса и цинизма. я бы взял на память уши | Хочется убить, но чуть позже
Хм...ну да) я это и имел в виду...наверно))
больше мяса и цинизма. я бы взял на память уши
Нет нет, мяса достаточно) уши лишние)) |
1|2К списку тем
|
