Парень вдруг умер.
Да, это было ужасно. Заорал громко и безумно его друг, ринулся вперед, упал в грязь и пополз к трупу друга. Расстрелянный, лежащий в своей крови, друг противоестественно клонил голову, и уже навсегда глядел в небо. Игрок дополз до бывшего приятеля и прикрыл собой уже остывающее тело. Зачем, спрашивается?
Бой уже заканчивался. "Молния" уничтожила отряд противника, однако это встало в слишком дорогую цену. Трое солдат навсегда остались на Равнине Сильской, и никакая сила не могла вернуть их души. Никакая. Или...?
Падший открыл глаза. Немного поморгал и начал оглядываться. Странно, а где все? Вроде бой был в разгаре... рана!
Василий торопливо нашарил рукой живот. Несколько минут старательно мял свой живот, как будто ожидал что из него потечет кровь и он обнаружит свои внутренности. Но кишки лезть не желали, более того - падший себя прекрасно чувствовал. Ну что ж, и на том спасибо, подумал неизвестный. И стал оглядываться
Вокруг стоял белый туман. Вокруг виднелись здания, но никого не было. Солдат лежал на мосту, и непонимающе оглядывался. Где он, черт возьми?
Солдат был одет в белые одежды, в просторный серый плащь с капюшоном, но обут он не был. Довольно фееричная одежда особенно удивила парня. Потом он вспомнил что умер.
Понимание своей смерти не было для него шоком, видимо в раю люди не страдали психически. Если, конечно, это рай.
Мятежная душа должна опасть в ад, как думал падший. Однако он на базе Свободы. Это было очень странно. И не понятно
Василий обернулся
Сзади стояла Смерть. Точнее худой мужик в темном. Он ошалело смотрел на парня. Тот вспомнил сказки и мифы, потом поклонился и произнес
- Здравствуй, посланец рая и небес. Позволь мне...
- Ах*еть! - мужик протер глаза костлявыми кулаками
- Чего?
- Ты что здесь делаешь, несчастный? - мужик очухался и дополнил грозным голосом - Али тебя, дурной бес, в ад изгнать?
- Я не бес, я Пешка!
- То есть?
- Ну, Пешка. Василий если по имени. Я, батенька, видимо помер...
- Вижу - неизвестный почесал голову а потом срамное место - ты как тут очутился? Не время тебе померать, убогий |
