Форумы-->Творчество-->
1|2
| Автор | Один из семейства воронов |
|---|
Корвед невольно поёжился, останавливаясь перед огромной каменной громадой фамильного склепа Мардори.
"И почему это сектанты всегда выбирают для своих сборищ такие мрачные и нелюдимые места? - с безнадёжной тоской подумал он. - Все эти склепы, кладбища, холодные и сырые пещеры... По мне, так куда как лучше было бы собраться в какой-нибудь тёплой таверне, у камина, где за кружечкой пива можно в тихой и спокойной обстановке обсудить свои кровавые дела..."
Он ещё немного потоптался на пороге, втайне надеясь что вот сейчас его окликнет какой-нибудь случайно забредший сюда патрульный. Да и отчего бы патрульному не окликнуть подозрительного человека в чёрном балахоне глухой ночью разгуливающего по кладбищу? Тогда бы Корвед с чистой совестью мог бы перенести всю операцию на завтра, а то и вовсе доложить, что дельце сорвалось из-за такого-то, такого-то лопуха, после чего забыть всю эту идиотскую историю с сектантами, как страшный сон. Конечно, в таком случае он получил бы строгий выговор и наверняка лишился бы премиальных на следующие пол года, но когда ночью стоишь один на пороге фамильного склепа Мардори все эти проблемы кажутся чертовски мелкими и незначительными.
Эх, кабы только окликнул патрульный!.. Однако патрульные никогда не забредали на кладбище, тем более ночью, и кому-как не Корведу, осведомлённому о всей подноготной силовых структур империи, знать об этом? Он горько вздохнул и потянул за ржавое железное кольцо тяжеленную дубовую дверную створку. Дверь приоткрылась с чудовищным скрипом и скрежетом, который отдался где-то в глубине многократно повторившимся эхом. Корведа аж передёрнуло. Он в который раз проклял чёртовых сектантов, которым приспичило проводить свои сборища в таком унылом месте. Да, ладно бы это был любой другой склеп, так нет же - склеп Мардори, дурная слава которого распространилась далеко за пределы Эмчефура!
Держась правой рукой за влажную от ночной росы, шершавую каменную стену, Карвед начал медленно спускаться вниз тщательно ощупывая темноту перед собой носком сапога. Ступеньки, как и сам склеп, были ужасно древние и не ремонтировались должно быть уже лет сто, с тех пор как Мардори окончательно разорились. Здесь и днём-то свернуть шею было проще пареной репы, а ночью, в кромешной непроницаемой темноте, и подавно.
Лестница показалась Корведу длинной. Ужасающе длинной. Он шёл, и шёл, а она всё не кончалась, и не кончалась. В душу постепенно начал закрадываться предательский страх... | А ведь, когда он брал это дело, ничто не предвещало такой концовки, более того всё выглядело как обычное бытовое сведение счётов. Высокий худощавый мужчина, представившийся арендодателем Денунцием, принёс донос на своего соседа, лавочника Лапето. Донос содержал типичный для добрососедских разборок набор сведений. Как-то обвинение в колдовстве, предательстве, людоедстве и некрофилии. Арендодатель Денунций был не лишённым фантазии и безусловно просвещённым мужчиной, потому его донос, в отличае от других, обычно чрезвычайно унылых, мещанских писулек, содержал массу красочно и со вкусом описанных подробностей о оргиях и шабашах своего соседа лавочника, в том числе и сексуального характера. Такие доносы внутри управления обычно именовали "дружескими кляузами" и зачастую даже не читая отправляли в мусорницу, но выбросить произведение литературного гения господина Денунция у Корведа просто не поднялась рука. Он засунул писульку за пазуху, намереваясь дома, в спокойной обстановке, наедине с самим собой перечитать её ещё раз, а может быть и два. Однако все планы Корведа на предстоящий вечер спутал Кошос, ввалившийся в кабинет в самый неподходящий момент, когда наш герой уж было собрался сделать ноги, и объявивший, что послезавтра весь отдел будет участвовать в операции по ликвидации банды известного разбойника Топора. Брать Топора Корведу совсем не улыбалось. Не то что бы он был трусом, совсем нет, но как любой здравомыслящий человек предпочитал не рисковать своей шкурой без острой на то необходимости, а среди всех "неострых" необходимость риск во имя постылой службы казался ему самым "неострым". И вот в этот-то момент проклятая кляуза буд-то сама собой шевельнулось за пазухой у Корведа, напоминая о своём существовании, и в тот же миг мозг его пронзила гениальная (как ему показалось тогда) идея. С самым многозначительным видом он отозвал Кошоса в сторонку и наедине поведал ему о зловещей секте, терроризирующей город. Он заливался соловьём, всё больше и больше входя в раж, время от времени тыкал в наиболее пикантные места доноса, не стесняясь цитировать самые откровенные отрывки. Многие считали Кошоса хитрым лисом, некоторые полагали его даже проницательным, но ни у кого не повернулся бы язык назвать шефа Корведа умным, поэтому, когда наш герой дошёл в своём повествовании до "поедания младенцев", его ораторский дар, вкупе с писательским гением господина арендатора Денунция, уже сделал своё дело. Шеф настолько загорелся идеей освободить город от ужасной секты лавочника Лапето и прослыть спасителем всея Емчефура, что немедленно поручил Корведу заняться этим делом и доложить обо всех успехах в течении трёх дней лично ему, Кошосу...
А лестница всё не кончалась, и не кончалась...
Корвед попытался было считать ступени, но очень скоро потерял счёт. В мозгу сами собой всплыли слышанные когда-то байки про склеп Мардори и тут же дополнились живыми и яркими домыслами самого Корведа. | "Буд-то в сам ад спускаюсь!" - покрываясь холодной испариной, подумал он.
Корвед пошёл быстрее, ощупывая ступеньки перед собой уже не так тщательно. Теперь он почти не сомневался, что попал в какую-то потустороннюю реальность и вернуться ему теперь если и суждено, то никак не меньше, чем лет через сто.
И тут лестница внезапно кончилась. Это произошло так неожиданно, что Корвед потерял равновесие и с оглушительным грохотом повалился на каменный пол. Предусмотрительно одетая под балахон кольчуга предательски звякнула. Он замер, прислушиваясь к далеко разнёсшемуся эху.
- Корвед, ты что ли? - раздался где-то высоко над ним гулкий бас.
Стоявший до сего момента на карачках Корвед мгновенно вскочил и прижался спиной к стене.
Там, в высоте, откуда он только что пришёл, на фоне прямоугольника звёздного неба, маячил нечёткий чёрный силуэт. | Сказать по правде, снизу пройденное им расстояние отнюдь не впечатляло. Едва ли до двери склепа было больше двух десятков ступеней, но всё внимание Корведа в тот момент сосредоточилось не на этом безусловно поразительном факте, а на приближающейся зловещей фигуре. Он пригнулся и дрожащей рукой нащупал рукоять кинжала, заткнутого за голенище сапога. Сражаться с призраком или духом из преисподней ему вовсе не улыбалось, сказать по правде, это было бы ещё более скверной затеей, чем учавствовать в облаве на банду Топора, но ощущение слегка шершавой обтянутой дублёной кожей рукояти немного успокаивало и придавало уверенности.
"В конце концев, в сказках призраки обычно сообщают своей жертве за что они её преследуют, или за кого мстят, и всё такое. С призраком можно договриться," - на удивление спокойно подумал Корвед, прикидывая в уме стоит ли ему драпать в глубину склепа, где таких вот чудиков может оказаться ещё не одна дюжина или подождать развития событий на месте.
Прорываться мимо духа к выходу он даже не думал. Зловещая тень буквально парализовала волю, к тому же, говорят, самое лёгкое или случайное призрака несёт смерть.
А тень тем временем остановилась буквально в двух шагах от Корведа, окончательно заслонив мерцание звёзд и... защёлкала кресалом, шипя и ругаясь сквозь зубы на слегка отсыревший трут. Наконец трут загорелся, а следом за ним и смоляной факел, осветивший круглое и маслянистое словно блин лицо с довольной идиотской улыбкой от уха до уха. Такие "особые" приметы, по мнению Корведа, однозначно характеризовали только одного жителя Эмчефура, а именно лавочника Лапето, соседа почтенного аренондодателя Денунция, и по совместительству колдуна, насильника и каннибала.
- Привет, брат Корвед, что ты здесь делаешь? - вопросил каннибал и насильник (вблизи эхо уже не так искажало его голос и он больше не казался таким зловещим, а напротив скорее немного писклявым и даже несколько комичным). Он дружески похлопал Корведа по плечу, и тут же, не дожидаясь ответа, продолжил. - Поспешим же на круг, брат. Магистр не любит, когда адепты опаздывают...
Слегка фамильярно взяв Корведа под руку и освещая себе путь факелом, лавочник устремился по коридору куда-то в глубину склепа Мордори.
- Сегодня состоится твоё посвящение в знающие, а от этого до звания адепта всего один шаг, клянусь именем Великого Тёмного. Ну, придётся пройти кое-какие испытания, но ты главное не дрейфь. Испытания исключительно на верность и не требуют никаких сверхчеловеческих усилий. Если ты действительно искренне желаешь войти в мир Великого Тёмного, в мир настоящей справедливости, а не сладостной лжи святош и жрецов, тогда для тебя не составит труда их преодолеть. | Корвед не был уверен, что он искренне желает войти в мир Великого Тёмного, сказать по правде до сего момента он вполне комфортно чувствовал себя в мире сладостной лжи святош и жрецов, поэтому и в простоте предстоящих испытаний (о которых он кстати узнал только сейчас) он имел полное основание сомневаться. Воображение рисовало ему картины одну краше другой. Может быть ему придётся прирезать на алтаре невинного младенца, или испить крови непорочной девственницы, а может... Корвед был тёртым калачом, но от таких мыслей ему стало дурно. Если бы не жизнерадостный лавочник, поддерживавший и уверенно тянувший нашего героя вперёд, тот наверняка упал бы без сил. Лапето, казалось ничего не заметил, и продолжал как ни в чём не бывало нести какую-то чушь про Великого Тёмного, магистра и братьев ордена. Именно эта неуёмная разговорчивость, вкупе с глуповатым вечно улыбающимся лицом пухлого лавочника и завели Корведа в ловушку...
Первое визуальное наблюдение подтвердили теорию "дружеской кляузы", которой придерживался Корвед с самого начала. Лавочник выглядел как типичный бюргер средней руки. Улыбчивый, всегда предельно вежливый и доброжелательный по отношению к клиентам, он больше походил на жизнерадостного идиота, чем на адепта зловещей сатанинской секты. Тем не менее для очистки совести Корвед решил свести личное знакомство с этим жизнерадостным идиотом, тем более, что до облавы на банду Топора оставался ещё один день, а лавочник Лопето, казалось, не нёс в себе никакой угрозы.
Улучив момент, когда Лапето шёл с рынка, таща на себе изрядный запас всякой снеди, Корвед незаметно поставил тому подножку. Когда же несчастный лавочник растянулся во весь рост на грязной мостовой, а вся его поклажа разлетелась окрест (лавочник в окружении картошки и яблок смотрелся чертовски комично, напоминая чем-то запечённого поросёнка, поданного на блюде с овощами), вот тогда-то Корвед вышел из тени, ловко спихнув вину за инцидент на пробегавшего мимо беспризорного мальчишку-оборванца. Он помог Лапето подняться и собрать его драгоценный груз, попутно ругая мальчишку. Даже упомянул, что таким вот сорванцам следует без всякой жалости пускать кровь или приносить их в жертву богам ибо на большее они всё равно не сгодятся. Лавочник заметил, что Корвед излишне строг, и что за воспитание молодёжи несёт ответственность прежде всего общество, но в целом согласился с тем, и, потирая ушибленное колено, веско заметил, что во всём важно торжество справедливости. После этого Корвед любезно предложил лавочнику свою помощь в нелёгком деле транспортировки продуктов до его дома, а тот не приминул в ответ пригласить нашего героя в гости, на чашку чая, как он изволил выразиться.
Конечно, если бы Корвед имел дело с настоящим преступником, он бы придумал план похитрее, но Лапето, как он полагал тогда, был обычным простодушным лавочником, а никак не сектантом, а значит и особых изысков изощрённого ума Корведа не заслуживал. Как же сильно он тогда ошибался... | Наконец они вошли в достаточно обширный полутёмный зал необычной восьмиугольной формы. Середина зала как и положено склепу не имела никакой мебели, но вдоль стен, как и положено, покоились трёхэтажные стеллажи с саркофагами, наверняка, доверху набитыми мумиями представителей старинного дворянского рода Мардори. Корвед невольно поёжился, тем паче, что в зале действительно было прохладно. Былые тревоги, которые успел слегка развеять беззаботный трёп лавочника Лапоты, навалились на нашего героя с новой силой.
Зал освещался скупым светом четырёх или пяти факелов. В этом свете едва-едва можно было разглядеть с полдюжины рассевшихся широким полукругом прямо на каменном полу людей. Посреди зала, за небольшой кафедрой стоял высокий худощавый человек. Человек этот был облачён в чёрный балахон, такой же как у всех присутствующих, такой же как у Лапето и у самого Корведа, но с красной подкладкой, что успел заметить намётанный глаз нашего героя по небольшому отвороту воротника. Нижняя часть лица человека слегка освещалась отсветами пламени, но верхняя целиком скрывалась в тени капюшона.
- Магистр! - благоговейно прошептал Лапето.
Человек за кафедрой кивком головы указал им на то место, где в полукруге слушателей была особенно широкая брешь и, подождав пока вновь прибывшие усядутся, продолжил свою речь.
- Наша организация набирает силу. Всё больше и больше сторонников Великого Тёмного и его деяний присоединяются к нам дабы повторить его путь. Но нам противостоят многие, многие ненавидят нас и многие заслуживают смерти, - заговорил магистр хорошо поставленным, но глуховатым, словно идущим из могилы, голосом.
"Наверняка не один день тренировался," - с невольным уважением подумал Корвед, чувствую, как голос магистра пробирает его до костей.
Несколько минут Корвед внимательно слушал замогильный голос, старательно отрабатывая своё служебное жалование. Однако достаточно скоро понял, что ничего кроме обычной в таких случаях религиозной лабуды услышать ему не грозит и снова погрузился в воспоминания. | для Komandanto_Che:
заговорил магистр хорошо поставленным, но глуховатым, словно идущим из могилы, голосом.
"Наверняка не один день тренировался,"
ничего кроме обычной в таких случаях религиозной лабуды услышать ему не грозит
Ой, кого-то мне это напоминает... Вот просто недавно СЛЫШАЛ. :)))
А дальше? | | интересненько. кошка уселась в первом ряду и навострила ушки. | | Написано прекрасно, понемногу заинтриго-вы-ва-ет) | | О_о!? Кто-то читает это, не фига ж себе! Видимо придётся писать продолжение) | ...Дом лавочника был самым обычным, под стать своему совершенно обычному хозяину. Ни снаружи, ни изнутри никаких указаний на некрофильские замашки обладателя сего жилья не наблюдалось. Прихожая маленькая с одной лишь вешалкой для верхней одежды и небольшой тумбочкой. Вообщем-то самая обычная прихожая в доме самого обычного лавочника. Гостиная тоже ничем особенным не выделялась. Была она уютная, светлая, с большими окнами, выходящими в маленький садик. Они сидели в этой гостиной на старинных стульях с резными ножками, прихлёбывали чай и болтали. Вернее болтал хозяин, а Корвед делал вид, что внимательно слушает, время от времени кивая головой или многозначительно хмыкая, при этом внимание его было едва ли не полностью поглащено большой картиной висящей на противоположной стене. На картине была изображена какая-то древняя богиня, по обычаю всех древних богинь, изображаемых на картинах, одетая весьма скудно.
Лапето нёс что-то про несправедливость, про падение нравов, про кару и справедливое возмездие для неверных. Уже на этом этапе их беседы можно было что-то западозрить, что-то нечистое, однако Корвед был слишком занят тем, что с видом знатока сравнивал размер груди богини с размером покоящейся в его руках чашки с чаем. Он даже как-то особенно трепетно стал относится к этой чашке, когда вдруг...
- Эй, сударь, вы меня слышите? - Лапето тронул его за рукав.
- А? Что? Простите, я немного задумался... - начал было оправдываться Корвед.
- И не мудрено! - многозначительно отметил лавочник. - Тут есть о чём задуматься!
Корвед не мог с ним не согласится, хотя и чувствовал нутром, что они имеют в виду совершенно разные вещи и его собеседник говорит сейчас вовсе не об изображении на стене.
- Вот поэтому-то я и хочу показать вам кое-что! - Лапето многозначительно поднял указательный палец вверх.
Корвед так и не понял почему это "поэтому-то", но инстинктивно почувствовал, что вышеозначенное "кое-что" едва ли сможет доставить ему такое же эстетическое и возвышенное удовольствие как изображение полуобнажённой богини. Тем не менее он был профессионалом и, с некоторым сожалением водрузив полюбившуюся ему чашку на чайный столик, последовал за хозяином в дальний конец гостиной. Там, широким театральным жестом отдёрнув ничем не примечательную ширму, Лапето явил миру и прежде всего Корведу достаточно прозаический стенной шкаф. Шкаф этот, судя по заговорщицкому виду лавочника, содержал в себе какую-то великую тайну, такую ужасную, что узнавший её никогда не сможет жить прежней беззаботной жизнью. Наш герой почувствовал лёгкий холодок в груди и впервые за последние два дня засомневался в размуности своего поведения. Впрочем сомневаться достаточно долго ему не пришлось, суетливый от природы лавочник не смог выдержать достаточно убедительной театральной паузы, в следующий миг распахнув зловещий шкаф... | В шкафу была одежда! Корвед, готовый уже лицезреть по-меньшей мере человеческий скелет, глубоко вздохнул от удивления. Лапето же, приняв реакцию Корведа исключительно на свой счёт, правой рукой указал на несколько висящих в дальнем конце гардероба унылых чёрных балахонов.
- Эммм... ээээ... - начал было Корвед, почувствовав, что пауза несколько затягивается и ему следует незамедлительно что-нибудь сказать.
Однако словоохотливый лавочник ничуть не смущаясь перебил его прямо посреди этой сакральной речи:
- Уже много лет из уст в уста передаётся легенда о Великом Тёмном, который не склонился перед врагами, омыв кровью бесчестие и грязь этого мира, который прошёл по телам к справедливости и чистоте, который и поныне бессмертен в нашей памяти...
Корвед смотрел на чёрные_балахоны и чувствовал как голос нелепого и наивного лавочника преображается, приобретает зловещие и пугающие нотки, начинает звенеть стальной струнной.
- Мы, последователи Великого Тёмного, повторяем его путь во славу вселенской справедливости и торжества организации. Наше объединение и гражданское, и религиозное, оно вездесуще и всемогуще, оно продолжает набирать силы, копить жизни для последнего решительного удара по врагу...
Корвед чувствовал, что этот голос начинает гипнотизировать его, преодолевая уже достаточно вялое сопротивление духа нашего героя. Не в силах оторвать взгляда от чёрных балахонов, он словно погружался в бездонную темноту космоса. Вселенская пустота наполняла его вытесняя все мысли до последней, беспощадно ломая волю...
- Господин Корвед, вы нам подходите. Вы могли бы стать одним из нас, положив свою жертву на алтарь общего дела...
"Нет, нет, нет, и ещё раз нет! Не хочу, не могу, не надо!" - хотел заорать Корвед, но не мог.
И вдруг всё закончилось. Голос лавочника снова стал прежним:
- Ну, так что? Вы согласны?
И тут, пока Корвед-обыватель переводил дух и готовился как можно быстрее сбежать из этого страшного места, Корвед-профессионал утвердительно кивнул головой, окончательно обрекая себя на гибель. Впрочем в тот момент ещё можно было всё изменить, можно было спастись, если бы...
- Тебе придётся пройти испытания, повторив три подвига Великого Тёмного. Ты готов к испытаниям, знающий Корвед?
- Да, мастер, - обречённо произнёс Корвед.
- Тогда слушай. Твой первый подвиг - подвиг презрения...
- Оууууууу!.. - душераздирающий вой, зародившийся где-то в глубине, склепа Мардори, прервал монотонную речь магистра.
Корвед вздрогнул и озирнулся. Никто кроме него, казалось, не отреагировал на зловещий звук. Даже у лавочника Лапето не дрогнул на сальном лице не один мускул. Только магистр едва заметно поморщился, очевидно недовольный тем, что его прервали.
- Вот это письмо, - он продолжил чуть повысив голос, - ты передашь вдове скорняка Фелпелта, того самого который в прошлом году поймал перо под бок во время драки в "Чёрной химере". Вдова его и ныне живёт в квартале скорняков у большой сточной канавы, правда после смерти Фелпелта ей и всем пяти малолетним наследникам покойного пришлось переехать в подвал старого дома, но это уже не существенные подробности... | - Оууууууу-а-ха-хаааа!.. - снова завыло нечто в глубине склепа. Вой, на этот раз ещё более протяжный, закончился каким-то невнятным бульканием. Существо то ли смеялось, то ли рыдало. Корвед с внезапным ужасом почувствовал, что этот дикий, полный безумной боли вой издаёт не дикое животное и даже не призрак, а... человек!
- Тебе нужно найти вдову, уловить момент, когда она будет одна на улице и передать это письмо так, что бы она не увидела твоего лица, но обязательно обратила внимание на чёрный балахон. - продолжал как ни в чём не бывало Магистр. - После этого обязательно скрыто проследи, что бы она прочла его. Само собой ты не должен вскрывать и читать это письмо сам. Это часть проверки...
Корвед с трудом, стараясь не кряхтеть, встал с пола и на нетвёрдых ногах подошёл к Магистру. После долгого сидения в неудобной позе на холодном камне, все кости нещадно ныли. Тем не менее он почтительно и с достоинством принял жёлтый пергаментный пакет не более пяди длиной и втрое меньшей ширины.
- Не затягивай слишком с этим делом, Корвед, - проговорил, передавая письмо, Магистр. - На всё у тебя два дня. Послезавтра в это же время должна состоятся наша новая встреча, на которой ты сообщишь о своих успехах и... удачи тебе. Да хранит тебя дух Великого Тёмного.
Корвед сел на своё место, предварительно сунув полученный пакет во внутренний карман балахона, и практически сразу же вновь погрузился в свои безрадостные воспоминания.
Да, в тот момент ещё можно было всё изменить, можно было спастись, избежать неприятностей, которыми столь явственно веяло от этого мрачного сборища в фамильном склепе Мардори. Если бы у Корведа хватило выдержки всё обдумать, всё взвесить, составить план, он бы наверняка выкрутился. Однако вместо того, что бы уединиться в каком-нибудь безлюдном месте и придумать такой более-менее правдоподобный рассказ о своей встрече с лавочником Лапето, который убедил бы шефа в полной безобидности и неинтересности оного, он направился прямиком к самому Кошосу. Всё ещё взбудораженный, сжимая под мышкой чёрный балахон, которым его одарил зловещий лавочник, он сбивчиво, но весьма убеждённо принялся уговаривать шефа немедленно арестовать и подвергнуть допросу с пристрастием своего нового знакомого.
- Кхм... - сказал тогда Кошос, - взять мелкую рыбёшку и упустить главарей этой секты? В своём ли ты уме Корвед? Тебе следует выполнить все их условия, сколь бы безумны и кровожадны они не были. Ты должен сделать всё возможное что бы войти в эту организацию, а для начала просто обязан будешь присутствовать на этом ихнем как ты изволил выразится "собрании"...
На самом деле так "изволил выразится" вовсе не Корвед. Это Лапето, почти силой впихивая в руки несчастного агента чёрную робу, говорил что-то чрезвычайно горячё и убеждённо о собрании какого-то "круга", которое должно состояться в ближайшее полнолуние в родовом склепе семейства Мордори, и на котором будет решаться судьба вновьобращённого сторонника секты. С немалым удивлением для себя, Корвед узнал, что вышеозначенным вновьобращённым является он сам. Все попытки переубедить Лапето в том, что он "слегка" заблуждается пропали всуе в виду внезапно напавшего на Корведа косноязычия помноженного на патологическое нежелание пухлого лавочника прислушиваться к кому бы то ни было помимо себя. | - Эммм... ээээ... мде... - вот и все, согласитесь, не слишком-то убедительные аргументы, которые окончательно растерявшийся Корвед смог выдавить из себя.
Так что в принципе нет ничего удивительного в том, что словоохотливый лавочник оставил "пламенную" речь нашего героя без внимания, что в общем-то по зрелому размышлению должно быть было и к лучшему ибо никогда! Слышите!? Никогда не следует говорить сектанту, только что раскрывшему перед вами своё инкогнито, что вы благодарны за приглашение, но это вам де не подходит! Такие фокусы, знаете ли, частенько околачиваются длительным купанием в колодце с перерезанным горлом.
А дальше был Кошос и его дурацкий план ловли на живца...
- Эй, друг-Корвед! - кто-то тронул его за плечо.
Корвед встрепенулся. Кажется он немножко задремал, что вообщем-то было и не удивительно. Ведь было уже далеко, очень далеко, за полночь, а наш герой не привык столь сильно нарушать режим на трезвую голову.
Спросоня от разбудившего вас человека всегда ожидаешь какой-то особой подлости, но увидев перед собой сияющее словно начищенная монета лицо лавочника Лапето, Корвед понял, что, во всяком случае на этот раз, его опасения беспочвенны.
- Устал? - сочувственно поинтересовался Лапето у Корведа, словно тот задремал не во время чёрной мессы, а на заурядной дружеской вечеринке.
- Был тяжёлый день, - счёл возможным пожаловаться Корвед, но тут же спохватился. - Но я не спал, не подумай. Лишь на секунду прикрыл глаза, что бы лучше вообразить себе Великого Тёмного.
"Мало ли что у этих сектантов принято делать с уснувшими во время собрания," - наш герой несколько нервно озирнулся.
- Эй! А где все!? - удивлённо воскликнул он.
- Уже ушли, - ответствовал лавочник. - Я тебе не рассказывал, но теперь, когда ты стал знающим кое-что поясню тебе. Видишь ли мы приходим и уходим не все сразу, а с более-менее равными интервалами минут через десять. Это сделано что бы не привлекать лишнего внимания со стороны городской стражи да и просто случайных прохожих к нашей организации. Последним уходит дежурный, который тушит все огни, а также следит, что бы не осталось никаких сколь-нибудь значимых следов. Сегодня эта честь доверена мне!
Последние слова он произнёс с немалой толикой гордости за своё видимо чрезвычайно ответственное назначение. Он выдержал недолгую паузу, однако так и не дождавшись восхищённых возгласов со стороны Корведа продолжил:
- Я не хотел тебя будить, но уже и до рассвета не так далеко. Знаешь, когда ты спал у тебя было такое благостное лицо, будто тебе снится сам Великий Тёмный. Скажи, ведь так и было?
- Эммм, да. Да, точно, - согласился Корвед, не желая лишний раз искушать судьбу.
- И какой он? Расскажи?
"Чёрт! А какой он должен быть-то? Я ведь так и не знаю, что это за хрен такой, этот Великий Тёмный, и как он должен выглядеть," - внезапно осознал Корвед, чувствуя, что лоб его начинает покрываться испариной, а по спине табунами бегут мурашки предательской дрожи. | - Ну, он... это... Вообщем он такой велииикий, просто огромный... и тёмный, очень тёмный...
- Ух, ты! Везёт же тебе! А я вот уже пол года в организации, а до сих пор ни разу не видел Великого Тёмного, - совершенно искренне восхитился Лапето. - Знаешь, то что он явился к тебе во сне, говорит о том, что я в тебе не ошибся. Ты - избранный!
- Ну, что ты... - Корвед скромно потупился.
- Нет, нет, нет! Даже не отпирайся! Я так рад!.. Но тебе и правда уже пора. Вот, можешь взять этот факел. В темноте в этих коридорах легко заплутать, да и ноги поломать можно об какой-нибудь неосторожно брошенный в проходе саркофаг. Ты главное не забывай: послезавтра на этом же месте. Твоё время - 20 минут после полуночи. Я в тебя верю.
Уже когда Корвед почти выбрался из чёртового склепа, перед самой лестницей, его нагнал давешний душераздирающий вой.
"Бррр... Кто у них там? Небось держат на цепи какого-нибудь умалишённого, которому скармливают останки принесённых в жертву младенцев и молоденьких девиц. Ну, и жуть..." - думал наш герой, выбираясь наконец-то из мрачного подземелья на свет божий. | | Команденте, ну ты молодец ведь! слог мне твой нравится. только чего ж так мало посетителей балин!? кстати, Че, ты где еще "выкладываешься"? Я б там почитал с пристрастием. | | Дальше! :) | слог мне твой нравится
Слог просто великолепный! Но что дальше? | кстати, Че, ты где еще "выкладываешься"? Я б там почитал с пристрастием.
Я на такой ответственный шаг, как выкладывание где-нибудь ещё так и не решился. Стесняюсь я, да и не шарю я в этих ресурсах. Какие из них серьёзные и заслуживающие внимания, а какие так просто стихи про родную школу собирают? Кароче как-то так сложилось, что "выкладываюсь" я в основном у себя на винчестере, а кое-что и вовсе остаётся валятся где попало на клочках бумаги) Идей ведь гораздо больше, чем времени и сил для их реализации.
P.S. спасибо всем, кто здесь отписался. Самому ведь порой бывает тяжело оценить то, что делаешь сам. Вот так вот пишешь, пишешь, а потом вдруг закрадывается сомнение: "А вдруг всё это ерунда полная? А вдруг уже всё - отупел в конец? А вдруг это (о, Боже мой!) совсем не интересно?" | На следующий день Корвед проснулся в чрезвычайно хорошем настроении, что с ним бывало надо сказать не слишком-то часто. Было позднее утро, настолько позднее, что до полудня оставались должно быть считанные минуты. Сквозь изрядно заросшее паутиной, давно немытое оконце пробивались яркие лучи майского солнца, высвечивая тысячи танцующих в удушливом воздухе спальни пылинок. Скорее, скорее открыть окно и впустить в комнату ароматы полностью вступившей в свои права весны, ароматы зелени, ранних цветов и влажной земли. Корвед босиком прошлёпал к оконцу и после непродолжительной, но жестокой борьбы приоткрыл-таки совсем уж в конец рассохшуюся форточку. Вместо ароматов весны, зелени и цветов в спальню ворвался аромат соседней сточной канавы. Из всего, что минуту назад рисовало бурное поэтическое воображение Корведа, наличествовал только аромат влажной земли. Причём увлажнена она была отнюдь не свежей росой или лёгким весенним дождиком, а содержимым чьего-то ночного горшка интеллигентно вылитого не прямо на мостовую, как это было принято у большинства жителей Эмчефура, а в ближайшую клумбу, покрытую невзрачной травкой-муравкой, пахнущей чем угодно, но только не зеленью и не цветами. Однако и этот казус не омрачил настроения Корведа, ведь сегодня было воскресенье! Понимаете!? Воскресенье! Этот доступный практически всем и при этом чертовски эффективный антидепрессант, чудесный эликсир от тоски и хандры, навеваемой рутиной повседневной жизни. Да, что там сточная канава! Настроения нашего героя не смог испортить даже давешний дурацкий сон. Подробностей его он, правда, не помнил, да и не хотел вспоминать ибо сон, правду сказать, был жутковатый. Кажется что-то про кладбище или склеп, про каких-то зловещих людей в чёрных балахонах... Брррр...
Корвед, всё ещё стоя у окна, в одной лишь своей любимой и, если быть до конца честным, единственной пижаме с жёлтыми уточками, орлиным взором окинул свою берлогу. Вещей у него было не очень много, но все они располагались в таком удивительном беспорядке, что создавалось впечатление будто это не спальня имперского агента, а антикварная лавка или по-меньшей мере кладовка старьевщика. По углам распиханы книги в потёртых кожаных переплётах, маленький письменный стол поверх слоя пыли покрыт сваленными в беспорядке бумагами испещрёнными мелкими неразборчивыми каракулями Корведа, тут же взгромоздился найденный в позапрошлом году на помойке глобус, почти новый, не считая некоторой пошарпанности и дырки прогрызенной мышами, очевидно надеявшимися раздобыть в недрах государства Алиландов что-нибудь съестное, около глобуса примостился письменный набор. Чернильница-невыливашка опять почему-то перевёрнута на бок, но ведь на то она и невыливашка, что бы в очередной раз спасти труды Корведа от безвременной гибели. В углу сиротливо стоит совершенно пустая вешалка, вся одежда же, та которая не была запихнута кое-как в добротный окованный железом сундук, валяется прямо там, где её вчера скинул в впопыхах хозяин, а именно на колченогом табурете и вокруг него на полу, тут же подле кровати лежит один из сапог, второй расположился блже к двери, там где валяется какая-то скомканная чёрная тряпка... Стоп! А это что такое? Этой тряпки среди своего хозяйства Корвед не припоминал. Он подошёл к ней, шлёпая босыми ногами по плохо отёсанным доскам пола и осторожно, словно ядовитую змею, держа двумя пальцами в вытянутой руке, поднял. Это был чёрный балахон. Левой рукой он ощупал внутренний карман балахона и извлёк на свет божий небольшой пакет из жёлтого пергамента не больше пяди длиной...
Первой естественной реакцией Корведа было желание сесть на пол и зарыдать, но он был мужественным человеком, а потому достаточно быстро подавил это желание, так не пролив и слезинки по безвозвратно потерянному выходному. Некоторое время он неподвижно постоял, постепенно, как к яду, приучая свой организм к мысли о походе в контору, потом, отбросив балахон в сторону, принялся изучать письмо. Как профессионал и просто любопытный человек, наш герой сч |
1|2К списку тем
|
