Форумы-->Творчество-->
| Автор | Баржа унылого дерьма |
|---|
Название этой речушки никто из бурлаков уже и помнил. Называли ее просто река. Мутная ее вода была чернее сажи, а илистые берега заросли шуршащими камышами и тощими осинками. Гнилостный запах носился в воздухе, вместе с комариными тучами.
Бурлаки сидели возле хилого костерка, над которым жалко посвистывал, начинающий закипать помятый медный чайничек. Вся компания из трех человек, сидящих вокруг огня, угрюмо прислушивалась с этому чайному посвисту.
- Закипает, ужо. – сипло сказал один из них, самый из всех толстый и розовощекий детина, одетый в синюю посконную рубаху, дерюжные штаны и увенчанный черным картузом без кокарды, вернее с дырой от прежней кокарды.
- Ну – ко, Амбросий, сыпани чайку ему в утробку медную. – сказал ему второй бурлачина, протягивая полотняный мешочек. Был этот бурлак, высок и худ неимоверно. Болезненное лицо его постоянно кривилось то ли от боли то ли от смеха и злости. Вся рваная, заплатанная ряса, сидела на нем мешком, голову он перетянул себе куском бечевы, как китайский кули.
- Давай, давай Джонатан, - ответил ему розовощекий Амбросий. Он развязал мешочек и всыпал в чайничек заварки, цвета жухлой поморской травы.
Третий бурлак, самый молодой, одетый в чистенькую льняную рубаху и домотканые портки, сдвинул на затылок маленькую каракулевую ермолку, отбивался от комариных атак.
- Енто тебя так с непривычки гнус то жрет, Альберт, - просипел ему Амбросий, - нас с Джоном, комарье уж давно не грызет, привыкши оно к нам, а мы к нему.
- Да как к нему можна привыкнуть?, - почти вскричал Альберт, усиленно махая руками,
- И к комарью этому и к реке этой и барже этой, - кивая головой в сторону стоявшей на приколе у берега, небольшой деревянной посудине. Эта старая лоханка, больше напоминала, то ли гроб, то сундук, но никак не речное судно. Парус на нем отсутствовал, движимой силой были только три канаты с хомутами, сваленные сейчас не берегу возле бурлаков.
- Молодой, ишо – сказал ему Джонатан, - я тоже такой был, все искал чевой то, то ли Бога искал, то ли себя. А от теперь нацепил хомут и тяну, и ниче мне ненада. И ты тяни, силенок то хватит.
- Силенок, то хватит, а вот не пойму? Прямо так и есть, что мы везем?- молодой Альберт, показал рукой на надпись на борту лоханки.
«Баржа унылого дерьма № 458972» было выведено казенной желтой краской.
- Оно и есть, сынок, так оно и есть – в один голос закивали головами его собеседники.
- Так ,а пошто мы его на себе тянем уж несколько дней? Чего дерьмо то это по реке тягать? Не хватает его где то? Или слишком много его где то? А ? – не унимался Альберт.
Бурлаки теперь распивали чай с граненых стаканов, Амбросий же, как видно главный в их группе, пил со стакана с подстаканником.
- Пойми, Альбертушко, - начал немного помолчав Амбросий, - дерьма не может быть слишком много в одном месте, или не хватать в другом. Дерьмо оно везде, собственно весь мир из нег и состоит. А везем мы его не потому что бы соблюдать его баланс, а чтобы просто так пить чай на природе, да вести беседы умные.
- Прямо таки и весь мир из дерьма? – недоверчиво протянул Альберт, отхлебывая чай и как бы прислушиваясь к его вкусу. – А из сахара миры есть?
- А ты кода про понятие «родина» слыхал?!- вдруг взорвался сидевший смирно Джонатан.
Ишь! Не нравится ему! Из сахару ему подавай , еретик чертов!
- Да пошутил, он, пошутил , - успокоил его Амбросий., грозя кулаком притихшему враз Альберту.
- Ну почайевничаяли и вперед, - твердо приказал Амбросий, заливая огонь остатками чая.
Натянул на свои шеи хомуты, и дружно налегая, модеры потянули дальше «Баржу унылого дерьма». | | Кажется, ТС не уважает власть модераторов форума. | | Баржа - прикольное слово. Мне нравится. :) | | Ермо́лка, ки́па или кипа́ — традиционный еврейский мужской головной убор. В словаре Даля ермолка — «лёгкая шапочка вплоть по голове, без околыша или какой-либо прибавки; особенно того вида, как на́шивали её евреи» | для UMbig:
за маод йакар кова | для бешеныйкрокодил:
Из локальных правил Творчества: 4. Авторам настоятельно рекомендуется выкладывать произведения сходных жанров в одном топике.
Предлагаю эту тему сделать для Вашего творчества основной. Перенесите сюда произведения из других тем и постите сюда все последующие, не создавая новых тем. | для jura-khan:
Согласен. И название темы как раз подходящее для сборника.
Перенесем старенькое.
Смерть модератора.
Он умирал уже три часа. Пуля пробившая пивной живот застряла глубоко в потрохах и жгла адским огнем. «Сволочи, они все-таки выследили меня. Зря, зря я сегодня пошел пить пиво на стадион, я же все равно ни черта не понимаю в футболе, но я должен быть болельщиком, я же люблю свою родину, - мучительно думал модер, сжимая ослабевшей рукой ржавую алюминевую пивную банку с изображением веселого розового поросенка и надписью «Свин – Пингвин».
Пуля настигла модера, когда он возвращался с футбольного матча, который то и закончился вничью, поскольку команды были из одного района и назывались почти одинаково «Треска» и «Калина». Счет был 0:0.
«Так и жить мне осталось 0 часов, 00 минут, - горестно вздыхая, размышлял модер, пытаясь пальцем зажать струившуюся из раны кровь. Перед его глазами мелькнуло перекошенное от ярости лицо стрелявшего в него полицейского, который сначала спросил у него, какой счет, и кто выиграл и услышав в ответ, что ничья, заорал «Врешь, мерзавец! Продался шпиенам за сигаретку!» и вдруг выхватил из кобуры пистолет, в упор выстрелил модеру в живот. После чего открыл беглый огонь по взлетевшим от выстрела с деревьев воронам, но попал в низко пролетающий квадрокоптер, который падая, спикировал прямо на стрелявшего полицейского и винтами перерубил ему горло. Фонтан крови залил мостовую и витрину супермаркета. Где то завыли сирены и мимо пронесся огромный черный лимузин с синей мигалкой, в сопровождении двух мотоциклистов с шашками наголо.
«Это мэр! Наш мэр , - подумал модер, держась за стенку, осторожно переставляя ноги.
Сегодня же еще день города, и день могильщика и день борьбы за беспорядочные связи.
Хороший день, чтобы умереть, - пронеслось у него в голове. Но это была не его мысль, а какого то старого лысого американца с автоматом из какого то фильма с названием вроде твердый кокос.
«Как же стыдно , в такой день и в меня полицейский выстрелил, как же стыдно мне за него,- а может это не он? Может его заставили враги? Конечно же заставили, Они хотят, что бы я пошел в больницу и все узнали что я ранен, и все очень расстроились и перестали веселиться в такой день. Нет, этого не будет, я просто пойду домой, а город пусть спит и веселится спокойно. – так думал модер бредя по городским улицам, заполненным уже гуляющими с шарами и бутылками.
«Я умру на своем посту, - сказал модер, добравшись до своей двушки,включая компьютер.
« Мне родина доверила, мне родина поручила, охранять незащищенные умы своих сограждан от соблазнов всех этих аспидов, - привычно бормотал он, давя одной рукой кнопку, другой все еще пытаясь зажимать рану. Кровь тихо капала на пол.
«Я один знаю где флуд, где оффтоп, где дред, то есть бред! – почти вскричал модер
Я избранный …..
И пала тьма. | Добавим новенькое.
Псы халифата.
Визирь великого султана был сегодня не в духе. В кожаном мешке, принесенном старшим палачом с базарной площади, не хватало трех отрезанных языков. Языки эти кровавой горкой возвышались на перламутровой поверхности маленького столика с изогнутыми золотыми ножками, утопавшими в высоком ворсе ярко красного персидского ковра. Кровь тоненький струйкой стекала на ковер, касалось продолжая на нем дорисовывать и без того замысловатые восточные орнаменты. Кончиком кинжала калиф, откинул в сторону последний кусок кровавой плоти, и устало воззрился на толстого как бочка палача, стоявшего перед ним с понурой головой.
- Презренный пес, и сын шакала, да снесет шайтан тебе башку и нагадит в нее еще раз, как он уже и сделал прежде, чем заменил тебе мозги! Я второй раз пересчитал эти ошметки, и что же ? Не хватает двух языков! Двух! Как можешь ты объяснить это, тупой жирный осел?! – вскричал калиф, вскакивая на ноги и ударом ноги переворачивая столик.
- О великий визирь, да продлит Всевышний твои дни, сегодня на базарной площади я отрезал языки всем 98 преступникам, которых привели с городской тюрьмы. Не больше и не меньше, как велит закон. Отрезая языки этим нечестивым словоблудам, я делал отметку, завязывая один узелок на шелковой бечевке, которую всегда ношу на поясе. – с этими словами палач, тряся от испуга щеками, размотал с пояса длинную веревочку черного цвета и склонившись в поклоне протянул ее визирю.
- Принеси,- визирь кивнул головой стражнику, стоявшему рядом с ним с обнаженным ятаганом.
Медленно перебирая холеными пальцами увенчанными множеством перстней, узелки на веревочке, визирь вслух считал.
- Девяносто семь, девяносто восемь! – закончил он подсчет. – Что же если верить твоей веревочке, то ты исправно выполнил свой долг. Но что делать с двумя недостающими языками.
Визирь посмотрел на рассыпанные по ковру кусочки мяса и снова уставился на палача.
- О, мудрый и славный визирь, да дарует тебе Всевышний здоровье и процветание, это собаки сожрали, проклятые они всегда крутятся на базарной площади, когда я казню преступников. Собаки, будь они прокляты! – взревел палач, грохаясь на колени.
- Что ж собаки так собаки. А ты видать их не углядел, или заболтался с подручными. Ты смотрю любитель поболтать. – грозно сказал визирь надвигаясь валявшегося на ковре палача.
- Что ж, глаза тебе еще пригодятся, а вот язык, я смотрю тебе совсем ни к чему! – с этими словами визирь махнул головой страже и вышел из комнаты, он не любил кровавых зрелищ, он любил порядок.
Личные охранники визиря, поднаторевшие во многих членовредительских штучках не хуже любого палача, ловко отхватили язык у визжавшего толстяка, и аккуратно прижгли обрубок каленым железом, чтобы остановить кровотечение. После это операции, обезьязыченный палач был отведен к лекарю, который принялся усердно хлопотать над ним. Визирь был жесток, но справедлив.
Через час он стоял перед лучезарным и могущественнейшим султаном, докладывая ему о том, что всем болтунам, позволившим усомниться в законном праве султана на престол, вырезаны языки.
- Всем девяносто восьми болтливым шакалам, о светлейший! – закончил свою речь визирь, и согнувшись в низком поклоне положил под ноги султана уже знакомый нам кожаный мешочек.
Султан похоже тоже был не в духе. Он велел высыпать языки золотое блюдо, взял в руки нефритовую палочку и стал пересчитывать….
Через полчаса с дворцовому лекарю привели визиря, который прикрывал рукой левый глаз, с которого обильно сочилась кровь.
- Ах это собака, моя верная собака, утащила один язык у меня со столика, когда я пересчитывал их, - тихо скулил визирь. – Не углядел я, не углядел | Баржа унылого дерьма
ТС явно про себя | Баржа унылого дерьма
ТС явно про себя для г39рус:
явно тут то, что ты в жизни самореализовться нигде не смог кроме как в онлайн игрушке. да и врядли сможешь уже. так что не груби творцам, а играйся. | По мне так моряк самореализовался уже тогда, когда стал моряком )
Мне вот понравился в нэте блог ника Зелёный чай. Рекомендую почитать. | для Imir_1:
блог ника Зелёный чай. Рекомендую почитать.
Это да, зачёт. ;) | Уныло, по реке неспешной
Плыла унылая баржа -
Полна был дерьма, конечно,
Унылого, свой путь верша.
Просела под могучей кучей
И вдоль ботов роняя в реку
Свой груз унылый и вонючий
Несла в подарок человеку.
Но, предвкушая облегчение,
Баржа в унылости своей,
Везла без тени сожаления
Дерьмо для знающих людей.
Ценители всегда найдутся!
И знатоки оценят труд...
Пусть злопыхатели смеются,
Но лучше там плоды растут,
Где к корню древа без занудства
Дерьмо унылое кладут! | Мораль проста, как пуд навоза -
В любом дерьме найдется смысл:
Вчера дерьмо - сегодня роза,
Что ты купил и подарил. | Воняет роза
Дерьмом унылым полна самурай грустит | То есть так:
Воняет роза, дерьмом унылым полна,
Самурай грустит. | | - Ах это собака! и так весь год)) | История 4
Золотой карась с изумрудными глазами.
- Да пойми же ты наконец, что самурай без харакири, как певец без лютни, вроде и музыка, а чего то не хватает, - вкрадчиво говорил толстый Мусаси своему собутыльнику Комацу. Они сидели уже два часа в маленьком подвальном кафе на восточной окраине Бухареста. Один высокий, толстый и розовощекий японец в белом льняном костюме, второй же маленький и сухощавый, в черном френче, больше похожий на монгольского воина, вернувшегося с похода за Великую Стену.
Графинчик холодного мутного пойла быстро пустел, под незамысловатые горячие закуски в глиняных горшочках и хруст кукурузного хлеба.
- Что ж, друг Мусаси, я не спорю с тобой о ценности харакири, я всего лишь рассуждаю о своевременности принятие такого решения и надлежащем его исполнение. Все-таки вспороть живот, это не ширинку расстегнуть, потом застегнуть не получится. – прохрипел уже изрядно окосевший Комацу и попытался вилкой наколоть ускользающий от него масличный шарик.
- Вот именно, вот именно ,- торопливо забормотал Мусаси, наливая мути в рюмки,- надлежащее исполнение! Ведь это как бы драгоценная рамка для картины величия самурайского духа.
- Дух самурая не нуждается в величии, если это действительно самурайский дух, так как он и есть величие. И какой бы не была драгоценной рамка, если картина напоминает мазню пьяного Тэнго, это и останется мазней. Постоянная готовность к смерти – вот, что сокрыто в листве. А чего это он на меня так смотрит? - оборвав свои рассуждения на полуслове, Комацу уставился на маленький аквариум, стоявший в освещенной нише возле их столике, в зеленоватой воде которого осторожно шевелила плавниками огромная золотистая рыба. Мусаси следуя его взгляду, обернулся на аквариум и несколько секунд вглядывался в этот омут.
- Монахи говорят, что душа убиенного преследует его убийц, еше несколько дней и ночей после смерти, и может вселяться в животных, в собак, в кошек, в опоссумов наконец. А вдруг это душа Изясу? – зловеще прошептал Комацу, сжимая в кулаке буддийский амулет висевший у него на груди.
- Да, брось ты… Тоже придумал, Изясу. Вселился в карася, да ему самое место в свинье в лучшем случае. А вот на Асикага он похож, нос такой же вроде?- усмехнулся Мусаси,
- а впрочем сейчас все решим.
Он махнул рукой в сторону официанта, одноглазого цыгана с медным кольцом в носу, который быстро, но с достоинством подошел к двум самураям.
- Послушай ка, тебя вроде Стефан, зовут? – заговорил Мусаси на ломаном английском.
Мы хотим купить эту рыбу. Нет, нет не жарить, живую купим. Посади ее в банку. Сколько? Держи пятьдесят.
Через несколько минут они стояли на мостике через небольшую речушку. В руках у Мусаси была большая стеклянная банка с мечущимся в ней большим золотистым карасем.
- Плыви себе Асикага, - сказал Мусаси и выплеснул банку с рыбиной в мутные воды Дымбовицы.
- Да, плыви, Асикага,- повторил за ним Комацу, затягиваясь вейпом, выпустив облако пара, он засмеялся и громко спросил – а Изясу ты говоришь даже в свинью не переселится?
- Свинья для него слишком почетно, Разве, что в модера?! – захохотал в ответ Мусаси.
В этом мгновение послышалась громкая веселая музыка, а в небе румынского города появился громаднейший дирижабль с рекламной надписью противозачаточных средств и в виде одного из них.
- Задолбала это реклама, просто задолбал этот бесплатный контент! А еще говорят игрушка клевая, пока первый уровень прошел час рекламы просмотрел! И квест этот дебильный с карасем! – кричал Василий стуча кулаком по планшету, на котором застыли в ожидании смертельной схватки толстый борец сумо в простыне, с самурайским мечом в руках и маленький черный ниндзя с нунчаками. |
К списку тем
|
