Форумы-->Творчество-->
| Автор | Подземное Царство |
|---|
Родилось от плохого настроения - чтобы его же себе поднять.
Прошу, если будете читать, оставьте коммент - а то буду думать, что пишу только для себя.
PS. К тоннелю отношения не имеет)) | 1.1 Лорд-ненавистник
- Моя деятельность направлена на уничтождение всего живого на земле. Если у вас есть альтернативные предложения – я готов это обсудить.
Костлявые руки Маркуса Золы сжались в кулаки, так что хрустнули. Он провел взглядом по лицам слушавших в аудитории и, слегка откланявшись, отошел от кафедры.
Так он закончил первую лекцию в Подземноцарственном Университете Полимагического Оккультного Колдовства – в ПУПОК, если короче. Он вышел из большой подземной залы, а студенты, впервые встретившие столь красноречивого оратора, не в состоянии были встать с мест. Маркус Зола – типичный представитель старой школы колдовства – с этим их нарочито крикливым произношением заклинаний, со взмахами волшебных палочек, посохов, жезлов и всего прочего. Он ходил всегда в черной мантии и колпаке, из-под которого выглядывали цепкие и схватывающие все глаза.
Вот и сейчас, после лекции, он шел по коридору, осматривая каждого, кто встречался ему на пути: невысокий студент-полуорк, который скорее бы подошел на растопку котла в Адской Печи, чем на колдовскую степень; девочка-эльф, которая, вернее всего, вовсе не девочка, имеет троих детей и двух любовников; человек-паук, разодетый в мантии магистра черной пиромагии; пара сиамских близнецов-кентавров, сросшихся так, что получился тяни-толкай... Короче – как всегда, обычные студенты.
Маркус спустился по извилистому коридору на четрвертый этаж (во всем Подземном Царстве этажи нумеруются сверху вниз) и оказался у большой круглой золотой двери с надписью «Деманат».
- Лорд-ненавистник! – послышалось откуда-то из-за спины.
Зола обернулся и увидел своего старого товарища и коллегу, гром-хоббита архигидрита Мурно Васси.
- У нас на шестом сейчас будет что-то! Мы собираемся осмотреть новый экспонат – пищевого демона! Пойдем – уверен, там будет ого-го!
- Очередной мелкий ловкач из Каналов Бесчестия? – уже приоткрывая дверь, чтоб уйти, поинтересовался Маркус.
- Да нет же! В том-то и дело, что это огроменный демон-пищевик, размером с двух-трех слонопотамов! И изрыгает пламя и еще всякую дрянь! Его, знаешь, как долго ловили: и сетями его багряными, и одухотворенной смесью, и клешней на него натравливали – все, гад, не дается: убегает, сети рвет, клешней ломает! Так ты знаешь, как мне его удалось отловить? – слегка покачиваясь и заигрывая спросил Мурно.
- Ах это ты его поймал! Тогда весь ажиотаж понятен! – Зола закрыл дверь обратно, - ну давай, рассказывай!
Он знал, что в таком случае нельзя отказываться от не слишком интересного ему - лорду-ненавистнику – показа: архигидрит не так часто ловит тварей сам, но всегда очень переживает по этому поводу.
Они пошли по коридору к лестничному проходу дальше вниз – в Шахты Отчаяния.
- Хитростью взял, не силой! – продолжал Мурно, - он же пищевик! Так и, стало быть, к пище тянется! Ну я и приволок оборотня-древомысла, он обратился большущим куском мяса (я его еще для верности полил соком из котла) – и приволокли его к демону. Ну он сначала не поверил, что мы ему еду принесли – а потом соблазнился – и давай слюни пускать. Надо здесь отдать должное оборотню, между прочим: не каждый будет сидеть спокойно под голодным демоном-пищевиком, когда ты и есть его пища! Но оборотень не струхнул, молодчина!
- Прости, что перебиваю, но как пойдем? В Бездну Неизвестности сиганем или предпочитаешь пешочком?
- Эх ты, отсталая ты личность! Ведь есть еще третий путь! Недавно появился, называется ЛИФТ. Сокращение, ясное дело, – таких глупых слов я еще не слышал! Ломовой Инкубационный Фривольный Транспорт – я сам назвал. Если по-проще: ты садишься на платформу, дергаешь за веревочку, а ломовые инкубы на десятом этаже, значит, эту веревочку видят – ну, что дернули, видят – и начинают специальный механизм крутить. Дальше платформа едет куда надо, а как только за вторую веревочку дергаешь – в механизме ступор возникает, инкубы спотыкаются – и вот тут главное, чтоб они рычаги не выпустили, просто перестать крутить должны – иначе полетим мы в самое Жерло с тобой, и | не видать нам больше ни лягушек в кляре, ни настойки кровяной! Эх...
- Давай пешком все-таки?
- Консерватор ты, Маркус, а, может, оно и правильно... Ну, пешком – так пешком.
Они свернули за угол и стали спускаться вниз по винтовой лестнице, вырубленной в скале.
Клубы горячего дыма взвивались вверх, к поверхности, давая жителям лесов, полей и прочих светлых мест так необходимое им горючее. А в Подземном Царстве это всего лишь отходы жизнедеятельности Вонючих Камнеедов-одиночек, которые вместо того, чтобы искать себе самку – ищут где пожрать. А жрут они камни с Самого Нижнего Днища. И этим дышат люди с поверхности...
- И как только демон направился к еде (вы-то понимаете, что это был оборотень-древомысл, натертый сочной подливой), - выступал перед зрителями оратор, - и раскрыл рот пошире (а он, надо заметить, очень широко у него раскрывается!), - с этими словами Мурно раздвинул руки во всю свою гром-хоббитскую длину, - я его, значит, хлоп! – перетянул крепко-накрепко кишками скорлупочного винтозавра! Так пищевик, как известно, если еду видит, так много слюны выделяет, что обтекает там, изнутри, и мышцы у него слабеют – этот, значит, эффект, я и использовал! – улыбался архигидрит, - А теперь пора бы нам начать сам показ! Встречайте: демон-пищевик! Да, и не забудьте всю еду спрятать. – предостерег, довольно прихихикивая, Мурно, и сошел с трибуны, взмахнув какой-то веревкой.
Где-то зашевелился странный скрипучий механизм, и огромный круглый камень откатился вбок, оставляя проем в стене. На большую арену вышло, вернее выползло, нечто огромное и ненасытное. Бесформенное брюхо колыхалось с каждым увесистым шагом. Земля сотрясалась вместе с поступью краснокожего, пучеглазого, с маленькой лысой головой демона. Размерчиком он и правда был, с пару здоровых слонопотамов, а в брюхо, казалось, влезла бы еще парочка. Демон остановился посреди арены и сел.
- Это он оглядывает всех вас в поисках еды. Почти также оглядывает аудиторию наш дорогой лорд-ненавистник! – похлопав по плечу Маркуса, Васси захохотал, и все присутствующие тоже немного захихикали. Тут пищевик застыл. Его взгляд устремился куда-то в толпу, ноздри зашевелились, и что-то начало медленно колыхаться в огромном животе-пузыре.
- Ой-ой-ой! Кто там с едой! Уйдите прочь, спрячьте еду, съеште сами, что угодно! Он же сейчас жрать захочет! – закричал Мурно в ту сторону, куда сморел демон.
- Кажется, уже захотел... - Мурно дернул за веревочку, которая как-то раньше была не заметна у него в руке, и демон слегка дернулся. Потом забеспокоился и начал шевелиться на месте.
- Это мои верные ломовые инкубы тянут! – прошептал Маркусу архигидрит, - сейчас они его затащат, он там отсидится, успокоится, а мы пока обсудим дальнейшее его применение.
И действительно, демон потопал спиной вперед обратно в проем, сопротивляясь, но не сильно – ведь мышцы-то его действительно ослабли! Он сделал ужасно обиженное выражение лица, скрутил губы трубочкой, поднял вверх свои маслянистые брови и - скрылся в проеме. Огромный камень закатился назад – и все замерло.
- У кого еда-то? – послашалось в толпе.
- Кто эксперимент сорвал?!
Толпа расступилась, и к Мурно вышла молодая (с виду) эльфийка:
- Простите, архигидрит Васси, я здесь впервые и очень хотела посмотреть.. Нам в этом году надо выбирать кафедры, где мы дальше будем учиться, вот я и хожу, смотрю.. Извините, я, наверно, сорвала такое важное выступление... – она похлопала глазками, как умеет делать только эльфийка.
- Да ну что вы! Ерунда! Вот только вы теперь просто обязаны пойти на нашу кафедру: он вас запомнил, - ехидно улыбнулся Мурно, - так, как вас зовут, вы говорите?
- Меня зовут Октавия. Октавия Пузейлас.
- Очень хорошо, Октавия. Теперь и я вас запомнил, - Мурно нахально подмигнул ей, кивнул, и направился вдоль оградки арены к залам лаборатории.
- Мурно, - окликнул его Маркус, - мне уже пора наверх – там есть пара важных дел по успокоению душ – ты знаешь, если вовремя ничего не сделать, начинается вой на всю Колыбель | Безмолвия...
- Конечно, конечно, - махнул рукой Мурно, - самое веселое ты видел! – немного опустив голову, он отвернулся и пошагал прочь, к себе.
Маркус, накинув колпак, пошел к лестнице. Хотя повод доверять инкубам у него появился, но, как правильно заметил архигидрит: консерватор.
Лорд-ненавистник действительно направился в Колыбель Безмолвия – место, где содержались Неупокоенные – призраки умерших, не желающие растворяться в Эфире Мироздания. Над ними догое время работала Лаборатория Зелий и Отрав, пытаясь найти нужный растворяющий реагент, но все их усилия оказались тщетными. А вот подход лорда-ненавистника привел к успеху. Прочитав уйму книг по Неупокоенным, он понял, что так никто и не смог избавиться от призраков: для них строили склепы, целые города мертвых, таким образом избавляясь от их общества, но растворить их никак не удавалось – они попросту не хотели этого делать. А если призрак долгое время не растворяется, он начинает думать о том, как ему хорошо было на самом деле при жизни, и как он ее не ценил – и вот тут-то начинается вой, да такой, что сам Дремлющий проснется!
Маркус отворил дверь Колыбели Безмолвия и погрузился во тьму. Его шаги эхом отстукивали от мраморного пола Колыбели, выбивая четкий ритм и пробуждая спящих Неупокоенных. Шаг за шагом Маркус приближался к третьему сосуду, где содержались призраки гномов, погибших от рук предателей в походе. Призраки растворялись друг в друге, плавая по огромной прозрачной капсуле и источая розовый, голубой, зеленоватый свет, переливаясь, окутывая дымкой друг друга и взор посетителя. Пара глаз выдавала в этом дыме существо. Вот еще пара открылась: пробудился его товарищ и закружился, распространяя оранжеватый дымок по капсуле. Немым взором уставился первый на Маркуса. Он переливался лиловым и сиреневым, как утренняя заря на Мирных Гаванях. Вдруг глаза его наполнились слезами, и откуда-то изнутри, из эпицентра кружащейся дымки, начал нарастать протяжный и тоскливый вой. Эхом он проносился по всем залам Колыбели, и в ответ он слышал уже новые все нарастающие завывания: кто-то еще вспомнил о своей прошлой жизни...
Маркус стоял и смотрел прямо в глаза призраку, вызвавшему эти заунывные мотивы. Сиреневый моргал, слезы рекой лились вниз, на дно капсулы. Маркус увидел, что их там уже на полметра глубиной – набралось за все время, что призрак помещен в третий сосуд. Зола спокойно достал какой-то пергамент из рукава и, развернув его, показал плачущим глазам. Они посмотрели немного на пергамент, и вдруг все лиловое сгустилось и прижалось к стенке капсулы, глаза выпучились, и в них появилась уже не жидкость печали – а искра ярости! Остальные призраки, уже проснувшиеся в этом сосуде, тоже взглянули на пергамент, и их реакция была такой же. Пять ярких сгустков прижались к стенкам сосуда, оставляя пустоты вокруг и отделяясь друг от друга. На пергаменте был изображен образ предателя-гнома, который затеял бунт в походе. Ярость, гнев и ненависть, жажда мщения заставили призраков перестать плакать и стать чуть более живыми. Сиреневый даже, казалось, начал обретать очертания гнома.
- Я знаю, где находится ваш враг, - вымолвил Маркус, - и если вы растерзаете его, вы успокоитесь, ведь так?
Лиловый кивнул, не отводя безумных глаз от пергамента. Остальные сделали то же.
- Очень хорошо. Скоро я приведу его к вам.
Маркус знал, как высоко ценят Непокоенные данное ими слово. Ведь они не могут поклясться даже собственной жизнью, чтоб как-то снять с себя полную власть над сказанным. У них ничего нет – и их слово – самое материальное, что они могут себе позволить. Для успокоения этим призракам не хватало только дишь одного – мести. Что ж, лорд-ненавистник всегда рад содействовать такому начинанию. Тем более, если при этом меньше будут будить его по ночам вопли и зававыния!
Честно говоря, Маркус впервые столкнулся с таким решением проблемы. Раньше он искал иные подходы к призракам, но все же понял, что единственное, что их растворит – это собственное спокойствие. А его они обретут, | | только если отомстят, доделают, то, что не успели при жизни. Это решение было жестоко, учитывая то, что месть их направлена не на валун, случайно упавший с небес, а на живое существо, причем существо их же расы, и, как это часто случается, возможно, из семьи одного из них. Так или иначе, Маркусу необходимо было выследить и поймать, а затем привести того, чей образ был выдавлен на пергаменте. Как он нашел этого предателя, спросите вы? Впрочем, вам, скорее всего, Зола не ответит. Такие дела ведутся на кафедре Душевных Сфер и Бытия. Один знакомый Маркуса помог ему отыскать виновника по следам души, оставленной им на телах убитых. Всем известно, что при убийстве злодей оставляет частичку своей души на теле мертвеца – и по этой частичке его можно отыскать. А образ на пергаменте создается специальным реагентом, который изготавливают в Лаборатории Зелий и Отрав – одной капельки такого реагента и одной частички души вполне достаточно, чтобы на пергаменте показалось лицо. Также в лаборатории могут изготовить реагенты для проявления любых частей тела, но это уж по специальному заказу. | Мне понравилось))
Продолжай)) | 1.2 Друзья
Пока лорд-ненавистник шел раздумывать над поимкой гнома, его приятель и друг, архигидрит Мурно Васси растапливал камин и наливал себе «Маньяк Хо» - известное и дорогое горячительное. Оставив пищевика голодать, он пока решил отпраздновать свой успех.
Подойдя к письменному столу, Мурно вытащил оттуда какой-то дневник, сел в кресло и стал листать.
- Так, где здесь нужная страница... Ага, демон-колобок, демон-искуситель, демон-нарицатель, демон-отвратник, демон-сандалий. Вот оно, - архигидрит остановился на пустой страничке между демоном-отвратником и демоном-сандалием, достал перо пернатого чернильника и вписал: «Демон-пищевик».
Он расчертил табличку, в которую вписал рост, вес, характер, слабые места, цвет кожи – в общем, все-все, что мог сам вспомнить о демоне. Вписывал он каждое слово аккуратно, выводя буковки, любуясь каждым символом и довольно улыбаясь временами, тогда, когда какой-нибудь завиток особенно изящно у него получался.
Книга, которую Мурно Васси держал в руках, была вовсе не дневником, а его собственной энциклопедией-справочником о пойманных им демонах и других тварях. Вообще его деятельность состояла в ловле и изучении подземных обитателей, и он любил свое дело – даже настолько, что как-то вроде бы в шутку сказал Маркусу, что и его бы поймал бы да на опыты: как такие вообще живут, да откуда берутся. Маркус тогда оценил шутку и подарил на следующий же день Мурно большую статуэтку, запечатлевшую сцену неудачной охоты на дикого винтозавра: охотник запутался в багряной сети, которую хотел накинуть на зверя, а тот стоит и смеется над ним. И надпись на постаменте: «Когда-нибудь охотник попадает в свои же ловушки». Так эта статуэтка и стоит у Мурно на полке с книгами. Но страничку под имя «лорд-ненавистник» он все-таки в справочнике своем оставил. Так, на всякий случай.
Мурно жил один в квартире для работников ПУПОКа на четвертом этаже. Его соседом был Ахрон Загребущий, человек-паук по национальности – а потому очень, как бы сказать по-корректнее, очень рукастый и глазастый, и как следствие, работающий собирателем-вышивателем нитей времен на кафедре Точных Вселенских Преобразований. В этот вечер Мурно как раз собирал своих друзей и приятелей на ужин – чтобы отпраздновать свое достижение, да и просто посидеть-поболтать: это он всегда любил! Кроме Ахрона и, естественно, Маркуса, был приглашен Миндариус Драт – незаменимый человек в лаборатории Зелий и Отрав, почетный Мастер Мешанины.
Закончив вписывать данные по пищевику, Мурно убрал на место справочник и достал гитарфу – свой любимый музыкальный инструмент. На нем совершенно виртуозно играл Ахрон (благо у него пальцев четыре десятка), но зато Мурно играл всегда очень душевно. Он поставил гитарфу себе на колено, втянул ноздрями горячий воздух, истекающий от камина, и сыграл аккорд. Струны звучали, а Мурно наслаждался, закрыв глаза и покачиваясь в кресле.
Первым пришел Загребущий – благо и идти всего-то две минуты. Он сразу же стал изучать угольки, выпадающие из камина. Сидел и внимательно глядел на каждый уголек, как будто что-то искал. Мурно было все равно – он уже начал напевать какие-то песенки под гитарфу. Минут через двадцать в дверь постучался Миндариус Драт, весь простуженный и с прожженной дырой на мантии. Он тихонько сел у окошка, и единственное, чем он выдавал свое присутствие – редкие сморкания в очередной носовой платок.
Маркус знал, какие гости придут к архигидриту, и это навело его на мысль, как можно поймать гнома. Да, этот гном-предатель (чтоб его!) так и сидел в голове Золы. А все потому, что как только он вошел к себе домой и, было, избавился от этой навязчивой мысли, протяжный вой неупокоенных раздул погасающий огонек у него в голове. И теперь, подходя к знакомой двери с надписью «Корпус П, квартира 14», он уже только об этом гноме несчастном и думал.
- Открыто! – услышав знакомые шаги, а слух у гром-хоббита был отменный, громко, под стать своему происхождению, позвал Мурно.
- Всем привет! – махнул костлявой рукой Маркус.
| - Привет-привет, уж заждались! – ответил Васси. Ахрон так был занят очередным догорающим кусочком дерева, что даже на поднял головы. Миндариус только кивнул лорду-ненавистнику. Тот тихонько подошел к Ахрону со спины и стал ждать, ехидно улыбаясь. Все в комнате затихло, и только камин потрескивал. Ноль внимания. Драт пронзительно высморкался в тишине. Ахрон уставился на свое полено. Мурно начал тихонько хихикать, а Маркус уже снял свой колпак и хотел осторожно надеть его на голову человеку-пауку. Тут один глаз повернулся в сторону Мурно, который сидел сбоку от камина. За ним поспешил повернуться второй и так далее, все восемь, а с ними и голова.
- Ну наконец-то! – не выдержал архигидрит.
- Приветствую! – вскочил Ахрон, - давно вы так?
- Да нет, часа два всего! – пошутил Маркус.
- Быть не может. Выходит, этот уголек затухал в шестьдесят раз дольше, чем другие. Должно быть, здесь сидит кончик нити. Надо немедленно его вытащить! – и он достал из-под полы своей большущей рубахи какие-то переливающиеся щипцы и очки на четыре глаза.
- Да постой ты, Загребущий! Мы пошутили, прошло всего-то минуты три! – решил остановить его гром-хоббит, - а ты повелся, наивный!
- Ну нет уж. А вдруг это вы меня сейчас разыгрываете? Чтоб себе оставить нить, а потом тайно из нее изготовить свитер времен или сверхтаурирантный ополаскиватель, того хуже!
- Да не врем мы, я, честно говря, даже и не знаю, что это за ополаскиватель...
- Вот то-то и подозрительно! – повернулся Ахрон к Мурно, так активно отговаривающему его. И внимательно всмотрелся в угасший уголек:
- Ну, что я и говорил: кончик нити! – он аккуратно взял что-то, ему одному видимое, щипцами и начал тянуть и наматывать незримую обычным глазом нить на катушку, которую успел достать одной из левых рук. Намотав с пяток оборотов, он засунул катушку обратно под полу рубахи, снял очки и убрал их и щипцы.
- Провести меня хотели! – покачал пальцем Загребущий и уселся в кресло напротив Мурно.
- Но мы, правда, не знали: просто совпадение! – удивленно отнекивался Васси.
- Всякое совпадение – часть закономерности, - отрезал Ахрон, - ладно, цербер с ним, с этим поленом! – махнул парой рук человек-паук.
Миндариус все это время сидел тихо, наблюдая за действиями Загребущего. Маркус же, за неимением большого интереса к происходящему, подошел к окну и всматривался в далекие глубины Бездны.
- Что там? – спросил Мурно, - там вдруг стало что-то видно? – улыбнулся он.
- Нет, что ты... Просто я думаю над одним делом, а думать, уставившись в пустоту Бездны, как-то проще... – Маркус повернулся к присутствующим лицом.
- Может уже к столу, господа хорошие? – пригласил архигидрит.
Круглый стол был накрыт на четыре персоны, но на каждом месте лежала тарелка определенного вида. Традиционное расположение друзей за столом было вызвано их обыкновенными спорами и разговорами: Мурно как-то решил, что для того, чтобы никто не начинал беседовать с соседом и отделяться от компании, надо бы посадить Миндариуса наротив Ахрона, а Маркуса напротив себя – тогда в основном разговоры будут вестись по диагонали речез весь стол. Тот довод, что во-первых, так будет только трудно вообще разговаривать, а во-вторых, все равно все беседуют друг с другом примерно одинаковое время, Мурно отвергал, утверждая, что точно знает, что делает. Так или иначе, круглая тарелка с черной росписью была поставлена для Золы, продолговатая с желтыми символами – Драту, Загребущий как всегда предпочитал большое прямоугольное блюдо, а Мурно ел из своей любимой, зеленого стекла тарелки. И хотя это вносило некоторый диссонанс в внешний вид стола – это волновало собравшихся в последнюю очередь.
Посреди стола стояла миска с салатом «Полынье», самым любимым салатом во всем Подземном Царстве, рядом располагались блюда с нарезанными смазлюками, печунками и разбавлятами, посыпанными жуткой пылью. Кроме того, на столе, естественно, лежали листья огневушки и кедропа, выпечка из плачной муки и соль.
Друзья сели за стол, Мурно принес рюмки и «Ма | ньяк Хо», налил всем по полрюмки и отставил бутылку под стол.
- Предлагаю тост, - неожиданно для всех подал голос Миндариус, - я, как самый старший из вас, пожалуй, имею право так говорить. За всю свою жизнь я не видел более упорного и заинтересованного в своем деле человека, при этом на забывающего о настоящей жизни. Ни один из нас не обладает такой энергией и таким чувством жизни, как ты. И я тебе завидую. Чтоб твоя энциклопедия скоро получила второй том! – он высоко поднял рюмку, друзья чокнулись, залпом осушили, закусили разбавлятами – и понеслось!
Сначала ели и пили, потом пошли играть в карты, пели песни под гитарфу, Ахрон сыграл что-то из своих любимых произведений, потом что-то из любимых проихведений Мурно, тосты сыпались один за другим – и во всем этом круговороте лорд-ненавистник забыл о гноме-предателе, о неупокоенных, о своей идее подключить сюда товарищей – он просто отдыхал.
К ночи друзья, устав от всех развлечений, немного пьяные, сели у камина и стали вспоминать свои прежние совместные посиделки, происшествия, просто запоминающиеся события. Вдруг постучали в дверь.
- Я пойду – открою, - начал вставать, покачиваясь, Васси, который в этот день, как положено, больше всех выпил.
- Погоди-погоди, ты один можешь и не дойти, - констатировал Драт, - я тебе помогу, подстрахую, - то ли в шутку, то ли в серьез продолжил Мастер Мешанины, и встал с кресла, тоже слегка покачиваясь.
Они вдвоем направились к двери, поддерживая друг друга – правда, больше для хохмы, все-таки они не были настолько уж пьяны. Или думали, что не были...
- А все-таки наивный он, этот архигидрит! – дождавшись, пока хозяин квартиры свернул за угол, начал Ахрон, - всяк дурак знает, что в дереве не может существовать нить времен...
- А что же ты тогда с таким усердием вытягивал оттуда? – удивился Маркус.
- А ничего, - улынулся Загребущий, разведя пятью руками, в остальных держа по рюмке, - вот зато пока я вытягивал это самое «ничего», я сквозь свои очки наблюдал крайнее удивление на лице нашего друга. И, знаешь, это лицо надо было видеть. Такая смехота... – он прикрыл шесть глаз от удовольствия, - вот я и смазал очки образным раствором, и теперь осталось только проявить это дело на пергамент, и можно смело дарить портрет нашему архигидриту – пускай посмеется! Смех над самим собой, между прочим, продлевает жизнь! – он снова зажмурил от удовольствия пару глаз.
- Да уж, хорош розыгрыш! – восхотился Маркус и поднял рюмку в знак своего почтения. Они чокнулись и выпили. До закуски было далеко.
Тут вернулись «открыватели дверей» - гром-хоббит, весь красный, и Драт, смеющийся до слез.
- И кто ж это был? – поинтересовался Зола.
- Представляешь, какая-то эльфийка! – задыхаясь от смеха, выдавил Драт, - вручила ему открытку с извинениями и поздравлениями, да еще какую-то коробочку с бантиком! – он прыснул и закашлялся, так что согнулся пополам.
- Это была Октавия... – обратившись к Маркусу, проговорил Мурно, - а я вот в таком виде... Как неловко-то вышло!
- Ну да, конечно, неловко: она и сказала сразу, что, «пожалуй, пойдет», «еще много дел», «отвлекать не хочет»! – отдышавшись, продолжил Миндариус, - конечно, не хочет, когда от него несет на весь коридор! – и опять пустился в хохот.
- Да брось ты это, - успокоил друга Ахрон, - теперь зато у тебя есть поклонница! А что там за коробочка, кстати?
- Ан, нет! Поклонница-то моя! – заехидничал гром-хоббит, - Вот и коробочку сам посмотрю: вдруг там чего не для ваших глаз! – теперь уже и он смеялся.
- Ну, конечно, именно не для наших глаз! Ну, ловелас, прячь скорей коробочку от Загребущего! – воскликнул Маркус и поглядел в сторону Ахрона.
- Да не буду я, не буду... – оправдался тот, - не очень-то интересно, что там.
- Уж конечно, знаем мы! Вон, даже полено расковырял! – парировал Васси. Ахрон и Маркус переглянулись и загадочно улыбнулись друг другу.
- Ну да, ну да. Вон он какой – любопытный! – воскликнул Зола. Ахрон только развел руками.
- Ваши рюмки, господа! Продолжим чудесный в | ечер! – Загребущий протянул рюмки Миндариусу и Мурно.
- Да нет, знаете... Правда, пора с этим заканчивать на сегодня... Давайте по домам? – замешкался архигидрит, - поздно уже, а завтра на работу...
- Да, кажется, это у них взаимно! – поиздевался Ахрон.
- Ну уж...
- Неопределенные ответы опаснее всего, - заметил человек-паук, - ну да цербер с ним, и так хорош вечер удался!
Все согласились, еще раз поздравили Мурно с «удачным уловом», и пошли к дверям.
Сегодня был хороший день для архигидрита. Даже слишком хороший. | | Они поздно легли спать,но Маркус так и не мог заснуть,он думал об этом гноме предателе.Завтра он пойдёт к нему и сдаст приведениям,и пока он думал он заснул... | 1.3 Гном-призрак
Желто-серое рассветное солнце заливало Мирную Гавань. Одинокие рыбки-саблезубки плавали в поисках добычи, оставляя за собой маленькие водовороты в воде. Солнечные лучи заходили вглубь пещерки-грота и поглощались абсолютно черными Вратами. Огромные, что троль пройдет верхом на товарище, изрезанные рельефами и письменами, Врата Подземного Царства открывались лишь тем, кому уже пора было туда попасть. Их не сторожил Минотавр или другой здоровенный детина, их не охранял отряд лучников, готовых орка превратить в решето. Их окружала магия. Никому не постижимая, питающаяся из нижних вод Стикса около самого Жерла, эта магия не отпускала от врат солнечный свет и могла не отпустить кого угодно. А могла и затянуть внутрь.
Стайка призраков приближалась к Вратам по воде сгустками утреннего тумана. Они еще не окончательно потеряли очертания, и в них можно было угадать черты гноморков, гномэльфов и просто гномов. Бесшумно и неспешно Врата начали отворяться, открывая взору призраков Провал. Именно туда им и предстояло спуститься и попасть в лапы демонов, некромантов или что там еще водится. Призраки знали, что деться им некуда и даже не пытались свернуть назад. Еще в далеком детстве их пугали сказочками о Вратах, о неизбежности и смерти. Теперь сказки стали явью. Они плыли в Провал все быстрее и быстрее. Врата медленно стали закрываться за ними, и вскоре стало совсем темно.
- Действие паралитических чар основано большей частью на внушаемости жертвы. Кого-то можно парализовать, даже и не применяя волшебства.
Сегодня лорд-ненавистник читал лекцию по Сногсшибательным Чарам старшему курсу. Он внимательно оглядел аудиторию, всматриваясь в глаза студентам. Кто-то действительно переставал двигаться, испугавшись лорда-ненавистника или же подвергнувшись действию его чар. Вдруг он наткнулся на кого-то взглядом и сам на секунду замер. «Опять эта студентка! Хорошо, что не я тогда дверь открывать ходил...» - подумал Маркус и отвел от нее взгляд.
- Некоторые из вас даже сейчас позамирали. Или это вы настолько внушаемы – я заклинаний никаких не использовал, или вы хорошо притворяетесь. А притвориться, что на вас подействовали чары раньше, чем они действительно начинают работать – это хорошая защита. Этот прием защиты можно встретить и в более будничных ситуациях – например, когда смазлюки на хотят быть съеденными на обед громящим их логово звершнем, они притворяются убитыми. А он, как известно, питается исключительно живыми смазлюками. Некоторыми эльфами, кстати, тоже не брезгует! – он улыбнулся, посмотрев на толстяка-эльфа в четвертом ряду. Тот оцепенел, раскрыв рот, а студенты начали прихихикивать.
- Вот и все на сегодня. Спасибо за внимание, - лектор, слегка кивнув как всегда на прощание, ушел из аудитории. Студенты встали и начали собирать свои вещи, а бедняга эльф так и остался сидеть, открыв рот. Слишком впечатлительный.
Маркус уже все подготовил для поимки гнома: он проконсультировался у Мурно о ловушках, которые могут сработать в горных районах, взял у Драта необходимый набор зелий, выяснил, где может находиться этот самый гном. Теперь надо было только выбраться на поверхность и вернуться назад с добычей. Поэтому сейчас Маркус направлялся в Большой Загон, чтобы взять там себе подходящую тварь для перемещений по земле и выехать на ней в свет.
Надо заметить, что все Подземное Царство делится на несколько районов и городов, соединенных оврагами, впадинами и хребтами, выжженными лесами подземелий и вулканами – в общем, сплошными последствиями природных катаклизмов. ПУПОК занимает весь Университетский район, от первого до последнего этажа. С седьмого имеется выход в кошмарный лес, к которому примыкают также районы Большого Загона и Провала, и еще несколько изрытых катакомб.
Маркус снова остерегся пользоваться ЛИФТом, хотя у него был шанс поехать с симпатичными студентками-эльфийками, среди которых на этот раз никакой Октавии не было. На пятом этаже Маркус столкнулся с Ахроном.
- Я слышал, ты отправляешься наверх сегод | - Я слышал, ты отправляешься наверх сегодня?
- Да, это так. Но я ненадолго, думаю сегодня к вечеру вернуться, - махнул рукой Маркус.
- Эх, если бы вся наша жизнь строилась из четкой реализации планов – ничего б интересного не происходило! – выдал Ахрон, - удачи в поимке наивных жителей поверхности. Я бы, конечно, устроил им ловушки, или заманил – и ждал, пока они сами придут в мои сети. Но это, видимо – особенности национального мышления, из поколения в поколение передававшегося через моих предков – от самого первого. Возможно, обыкновенного паука. | | - А, может, и человека, человек-паук, - улыбнулся задумавшемуся Загребущему Зола. | - Может и так. Держи, пригодится, - Ахрон дал Маркусe какой-то сверток и направился наверх.
- Спасибо! – крикнул вдогонку Маркус. И пошел вниз.
В свертке оказался клубок нитей, нанизанный на палку из грубого металла. Маркус знал, что это жезл Ортохрона, отца Загребущего. Зачем было отдавать такой артефакт ему сейчас? Иногда мысли Ахрона непостижимы. Так или иначе, Маркус спрятал жезл под мантию и вышел с лестничного пролета номер семь.
Вообще надо признаться, что Маркус был действительно озадачен. Ортохрон Всемогущий был очень сильным чародеем – и получить его жезл со словами «пригодится» - ничего хорошего не предвещало. Впрочем, возможно, Ахрон, всегда очень с опаской относящийся к поверхностному миру, решил так – просто на всякий случай – отдать лорду-ненавистнику жезл своего великого папаши. Согласитесь, глупо звучит. И чего только Маркус не спросил Ахрона? Может, тот его заколдовал?
Университетские ворота всегда были открыты. Несмотря на многочисленные жалобы на ютившихся по углам аудиторий Безмятежных Омерзительных Мигающих Жаб – БОМЖей, проще говоря – главный Деман ПУПОКа Магистр-Нечестивец Лорд Всея Васси (однофамилец, хотя тоже гром-хоббит) настаивал на том, чтобы ворота были распахнуты. «А как же наш лозунг – «Наши двери всегда открыты»? Мы не можем допустить, чтобы слова расходились с действительностью!» Хотя в остальном действительность в университете расходилась со словами Демана.
Маркус Зола пересек Линию Знаний (так приказал Деман назвать черту под воротами) – и оказался на пороге Кошмарного Леса. Одна-единственная дорога вела от ворот в чащу. По бокам от нее стояли факелы, а вдоль располагалась длинная канава, в которой жили БОМЖи. Маркус вздохнул только – и пошел в путь.
Путь был недолог – лес, честно говоря, был лесочком или, даже точнее, лесоченком. Через полчаса созерцания мелькавших вокруг диких смазлюков и пернатых грабби, слушанья убаюкивающей музыки лесных духов (они играли на духовых, естественно), и попыток не раздавить маленьких когтят, ползающих под ногами, Маркус добрался до Большого Загона.
Гигантский шатер, окруженный частоколом, и был Большим Загоном. Это место кишело всяческими торговцами мелочевкой и мошенниками. Постоянно сюда приходили нуждающиеся в транспорте: или брали на прокат какого-нибудь Большого Мирного Винтозавра или отдавали взятую тварь назад. Вот тут-то к ним и подбегали торгаши и предлагали свой ненужный товар. Вид Маркуса никогда не предвещал торговцам большой прибыли, поэтому он был одним из тех счастливчиков, которых здесь не трогали. Черная мантия и колпак на голове, слегка уставшая походка, костлявые руки, пугающий взгляд. Что тут скажешь: лорд-ненавистник. Зола прошел вдоль торговых рядов и свернул куда-то вбок. Там, за забором, паслись малыши-пасленки и здоровяк-груздь. «Нет,»- подумал Маркус и прошел дальше. А дальше его встретил новый загон: толстый троллезавр поигрывал останками смазлюков и песчанников. «Снова не то...» - послышалось в голове Золы. Так он забраковал с десяток тварей, пока не добрался до вольера со звершнями. Один из них был особенно спокоен и обладал ощутимым холодным взглядом. «Этот подходит». | Звершни – существа хищные и свирепые. Именно эта свирепость делает их несовершенными. Поддаваясь огню злости, они не замечают, как открывают свои уязвимые места противнику. Как для оружия, так и для колдовства – ведь ярость раскрывает эмоции, как бы снимает защиту, которая так присуща хладнокровным. Вы никогда не заколдуете рыб-саблезубок. Лишь редкие одаренные зачарователи змей способны найти лазейку в антимагической защите рептилий.
Маркус всегда считал, что прежде всего надо защищаться от себя самого. Надо контролировать собственные эмоции и антимагический щит. Только тогда можно вступать в схватку с противником – уже победив себя. И тварь для вылазки он выбрал из таких соображений.
Прокат на день обошелся Маркусу всего ничего – в двадцать бурлей. Бурль – общеупотребительная денежная единица Подземного Царства. Новая мантия стоит около двухсот бурлей, сапоги, которые носят некоторые модницы – тысячу бурлей. «Маньяк Хо» - тысяч пять.
Проплыв в провал, стайка призраков оказалась на пороге леса. Треск и скрежет доносились оттуда, из темноты. Один из призраков чуть сжался. Они уже потеряли очертания гномов. Теперь это просто облачка чуть светящейся пыли. «Куда?» - хотел спросить было один из них. Но у него не было рта. Не было голоса. Остались только глаза. И память. Еще месяц назад он пил с друзьями в таверне. Он даже помнит вкус «Темного Безобразника». Вкуснятина... Несколько недель назад их отряд шел в поход – на башню Небезлунга, эльфа и просто негодяя. Потом он, увидев, как его товарищи сговаривались о чем-то с эльфийками неприятеля, устроил бунт и перебил всех предателей. И всех эльфиек. Что это за женщина – без бороды!
Позавчера убили его самого. Они дошли до стен, окружающих башню Небезлунга и начали осаду. Их было больше, к ним пришло подкрепление. В гневе и радости они побежали на стены противника, крушить и ломать, разрушать и убивать врагов! Но тут волна какого-то холода пробежала по ногам, они подкосились, и все – все разом упали. Он не мог шевелиться и видел, что его товарищи тоже лежали плошмя. Он упал на бок и видел приближавшихся врагов. Четверо эльфов с клинками наголо подходили к каждому и спрашивали, хочет ли тот умереть сейчас: быстро и безюолезненно – или будет ждать и умирать с голода. Конечно, все ответили, что хотят жить. Тогда эльфы просто ушли, оставив часового. Они сказали, что как только кто-то образумится – пусть попросит пощады, и его тут же убьют. Он был вне себя от ярости, но даже зубы не мог сжать: его челюсти онемели. Так и лежал целые сутки: не двигаясь и дыша пылью дороги. Жестокие эльфы ходили туда-сюда между рядами воинов и жевали проклятую курятину.
Первым не выдержал новобранец. Он орал как мог: мычал, потому что не мог двигать языком. Эльф с улыбкой подошел к нему и спросил, хочет ли гном своей смерти. Тот моргнул глазами – и эльф, с еще большей улыбкой, отрубил ему голову. Она покатилась и скрылась с глаз.
Еще через час лежало уже около десяти трупов. Потом их количество нарастало, вонь разлагающихся трупов усиливалась. А эльф рубил и рубил, пожевывая свою поклятую курятину.
Гном-призрак и его товарищи так и не сдались. Они умерли от голода, вони, смерти, блуждающей по кладбищю разложившегося войска. Последние пять воинов. Перед самой смертью он узнал, что тем жестоким эльфом был ни кто иной, как Небезлунг. Он лично вырезал все войско. Он лично плюнул куском курицы в лицо умиравшему гному. |
К списку тем
|
