Форумы-->Творчество-->
| Автор | Сказки неизвестного менестреля |
|---|
Добро пожаловать!
В этой теме я буду выкладывать свои небольшие рассказы по миру Героев и не только. Приятного чтения! | | хм...однако)) | Один вечер из жизни Дроу (Темных эльфов;) )
Над Мензоберранзаном стоит вечная темнота. Порой раздается рев рофа, которого ударили кнутом, рык какой-нибудь твари из пещер или приглушенные вскрики, несколько быстрых шагов и предсмертный хрип – обычные звуки ночи в городе дроу.
По Мензоберранзану опасно ходить в одиночку, особенно если твоему дому удалось по головам пробиться в Десять Великих домов. Потому Элаугтрин Ксорларрин, старший сын Четвертого дома, двигался вдоль стен максимально бесшумно, полностью укутавшись в свой пивафви. Со стороны лишь казалось, что темнота иногда сгущается в пятно, но оно тут же пропадало, потому что Элаугтрин спешил. Он знал, что этим вечером ему предстоит встреча с беспощадный и сильным противником.
Наконец он подошел к цитадели и взлетел на ее верхнюю площадку. Он прокрался внутрь и стал скользить по залам от колонны к колонне, становясь тем осторожнее, чем ближе была его цель.
В последнем зале внезапно засветился магический огонь. Он едва развеивал мрак, вокруг себя, но Элаугтрин был так напряжен, что ему показалось, будто его ослепило солнце. С трона в центре зала поднялась женская фигура и раздался властный голос:
- Два часа ночи. Где, во имя Ллос, ты шлялся все это время?
- Я был на работе, – он даже сам удивился, до чего робко и неуверенно прозвучал его голос. «Я же старший сын Четвертого дома, Элаугтрин Ксорларрин, драук меня заколи! Сейчас я покажу этой женщине, кто здесь главный!» - подумал он про себя, вслух же тихонько прокашлялся и продолжил чуть громче: - Было много работы, дорогая, вечером на пытки привели еще троих. Надо было срочно закончить, сама Матрона руководила, мне пришлось задержаться.
Женщина встала с трона и плавно направилась к супругу. Она шла медленно, тихонько поигрывая кнутом в правой руке. Наконец-то она приблизилась и обошла Элаугтрина, внимательно осматривая его одежду.
- А почему твой пивафви весь в губной помаде? – вдруг нахмурилась Луала.
Элаугтрин спокойно выдержал взгляд жены:
- Эти жалкие рабыни вздумали молить меня о пощаде, - пожал он плечами.
- Ну конечно, - она хищно улыбнулась и потянула воздух своим изящным носом. Элаугтрин не сразу понял подвох, и потому не успел отстраниться, – а своими духами они тебя обрызгали в качестве самозащиты.
Элаугтрин молча развел руками, всем видом показывая жене «ну ты же сама знаешь, как это бывает».
- И все-таки права была моя мама, - голос Луалы был полон горечи, - когда говорила, что мне не стоит выходить за тебя! Во что превратилась моя жизнь! Я целыми днями сижу дома, готовлю тебе грибы а-ля Зин-Карла и супы из лишайников, отстирываю кровь с твоих пивафви и убираю пыль и грязь во всем доме! | Окруженный подобной заботой супруг вздохнул, не зная, что сказать. Тем временем Луала продолжала набирать обороты:
- А ты каждый день приходишь с работы, ложишься на диван и пялишься на Нарбондель до самой ее «Черной смерти». Ты вспомни, когда мы последний раз куда-нибудь ходили? Я даже на оргии вынуждена ходить одна, как будто у меня мужа нет!
- Ты же знаешь, как я их не люблю, - брезгливо передернул плечами Элаугтрин. – Столько времени наряжаться, готовиться, чтобы потом делать то же самое, что можно спокойно делать дома. Просто лишняя трата времени эти твои оргии.
- Ладно, Йоклол с ними, с оргиями, но ты же забыл о годовщине нашей свадьбы месяц назад! – в гневе голос Луалы уже был близок к ультразвуку – несколько сталагмитов рухнуло на пол. Элаугтрин только подкатил глаза с мыслью: «Ну сколько же раз этой женщине надо, чтобы я извинился!» и ушел в глухую оборону:
- Я работаю, как проклятый, каждый будний день с восьми до пяти. Там все, ну просто все, держится на мне, без меня они даже пальца никому сломать не смогут – я чертовски устаю!
- Ты устаешь!? А я, думаешь, не устаю? Очень даже устаю, например, от твоих еженедельных походов на поверхность с друзьями. Вы там убиваете и развлекаетесь, а я сижу дома в одиночестве. А сколько времени и сил я трачу, чтобы тебе нравиться: каждый вечер я по два часа затачиваю ногти. Ты хоть раз заметил? А как мне надоели эти шпильки! Думаешь, я в них хожу, потому что это удобно? Так я тебе открою секрет, дорогой, это жутко неудобно, вдобавок вчера я подвернула ногу. Или мне нравится каждое утро делать себе наряд из двух носовых платков и трех метров проволоки? Это все я делаю для тебя, а ты, Ллос тебя подери, даже не замечаешь!
- Я бы все это замечал, если бы после работы ты давала мне пол часа отдохнуть, а не начинала меня пилить прямо с порога! Ты порой просто невыносима! – Элаугтрин уже не мог сдерживаться. Луала вспыхнула:
- Так значит, я невыносима и я тебя пилю? Тогда отдыхай, сколько влезет, а я завтра соберу вещи и уеду к маме!
Затем она вышла из зала, громко хлопнув за собой дверью. Элаугтрин услышал звон кастрюль и сковородок – в гневе жена часто их чистила, чтобы успокоиться.
Через час он приоткрыл дверь и осторожно заглянул в комнату. Луала сидела и плакала, закрыв лицо руками. В подобные моменты старший Сын дома Ксорларрин чувствовал себя совершенно беспомощным. Элаугтрин подошел к жене и тихонько приобнял ее. «Ты меня больше не любишь» - с трудом разобрал он среди рыданий и всхлипываний.
- Ну-ну, перестань, глупая, конечно люблю… Хочешь, я тебе подарю ожерелье из ушей эльфийских девственниц?
Луала отрицательно покачала головой.
- Ну хочешь, на этих выходных я не пойду на поверхность, пусть без меня убьют пару-другую задохликов, называющих себя эльфами, а мы с тобой куда-нибудь сходим?
- Восьмой дом устраивает массовое жертвоприношение в честь Ллос – робко взглянула Луала на мужа. Он кивнул и погладил ее по голове:
- Ну вот на него и сходим. | - А что было потом? – спросила Ангвил, Верховная жрица Ллос Восьмого дома, сидя на следующий день в гостях у Луалы и делая очередной глоток чая. Луала хитро прищурилась:
- Ну а потом мы с ним пошли в спальню. Нужны подробности?
Ангвил, снисходительно покачала головой:
- Если у твоего Элаугтрина нет второй пары рук или копыт, то тут ты мне ничего нового открыть не сможешь. Я просто жду момента, когда же ты выпорола его плетью. Можно еще чаю, дорогая?
Луала встала и, наливая Ангвиле чай, ответила:
- Этого момента не было, я же его люблю.
- Лупишь? – неправильно расслышала ее Ангвил. – Ну и молодец, а то порой эти мужчины мнят о себе слишком много! Хорошая порка им просто необходима!
- Нет, ты не поняла. Я его совсем не бью, у нас вроде как любовь, – сказала, садясь на свое место хозяйка дома.
- Любовь? – удивленно подняла бровь Ангвил.
- Ну да, знаешь, когда что-то внутри… - попробовала объяснить Луала, но Ангвил перебила ее и с сомнением покачала головой:
- Уж скольких я выпотрошила, Луалочка, но никакой любви внутри и в помине не было. Разве что это что-то очень уж маленькое.
- Нет, дорогая, это такое чувство, когда хочешь сделать хорошо другому, - повторила Луала попытку объяснить своей подруге то, что не до конца еще понимала сама.
- И из-за какого-то чувства твой муж не пойдет убивать ради своего удовольствия, а поведет тебя на жертвоприношение ради твоего удовольствия? – удивилась одна из жриц Паучьей Богини.
- Ну да. Но ведь я тоже его люблю – опустила глаза Луала. – И сама постараюсь сделать что-нибудь, что было бы приятно ему.
Ангвил замерла и несколько секунд внимательно смотрела на смутившуюся Луалу.
- Не знаю, не знаю – в итоге пожала плечами опытнейшая из Жриц Восьмого дома, ставя пустую чашку на стол, - как по мне, так кнут все-таки надежнее. | Еще одна Гильдия
Альтаир быстрым шагом зашел в свою комнату, мало отличавшуюся от монашеской кельи - две кровати, стол, два стула, - хлопнул за собой дверью и ничком рухнул на кровать. «Все пропало!» - вертелось у него в голове. «Я все провалил и не быть мне больше в Гильдии». Он услышал шаги в коридоре и весь напрягся, затаив дыхание. Но, к счастью, неизвестный прошел дальше в сторону лестницы и вскоре все затихло. Юноша вскочил и заметался по комнате, не зная, что же ему делать.
Вдруг дверь легонько скрипнула – Альтаир вздрогнул всем телом и резко обернулся. «Как бесшумно прошел, сволочь» - подумал он, увидев своего соседа по комнате Марлока, вслух же сказал только:
- А, это ты. Уже в курсе?
Марлок кивнул и негромко произнес:
- Тебя вызывает Гильдмастер.
- Когда?
- Прямо сейчас.
Альтаир с завистью посмотрел на Марлока: «Ему-то все это легко дается, уже обещают звание мастера первой ступени всего через год» - и медленным шагом направился к двери. Он спустился на первый этаж здания, где жили подмастерья, обучавшиеся в Гильдии, и вышел во внутренний двор.
Было раннее ноябрьское утро, ученики первого года только выходили во двор для тренировки. Им предстояло научиться выдержке и терпению – долгие часы они должны были простоять, прислонившись к высокой стене вокруг Гильдии, абсолютно недвижимыми. И так они должны были делать каждый день в течение года, в любую погоду – будь то жаркий зной, проливной дождь или лютый мороз. Но, пожалуй, тяжелее всего это было в летний солнечный день, когда с другой стороны стены были слышны крики таких же двенадцатилетних мальчишек, как и они, которые играли в салки или бросали камнями в бродячего торговца.
Альтаир вспомнил холод стены, пробирающий тебя насквозь, и поежился. Но потом подумал, что лучше уж тут посидеть десять часов, чем на десять минут предстать перед Гильдмастером и вздохнул.
Затем он ускорил шаг и дошел до площадки, где подмастерья, которые учились второй год, отрабатывали приемы рукопашного боя – надо уметь постоять за себя, даже если под рукой не окажется оружия. А вот на третьем году обучения они учились успешно противостоять противнику, каким бы оружием он не владел – от алебарды дворцового стражника и двуручного меча до ножей и вилок. Альтаир улыбнулся, вспомнив Мастера Эрханума и его коронную фразу: «Чтоб вы знали, сопляки, вилка – страшное оружие, два удара – восемь дырок» и немного приободрился.
Если поединок складывался не в твою пользу, любой подмастерье умел быстро и незаметно скрыться в толпе или сбежать малопроходимыми улочками и незаметными лазами, причем не раз доказывал свое умение вышибалам городских таверн и борделей.
Вскоре он подошел к Дому Гильдмастера. На первом этаже располагалась обширная библиотека, в которой подмастерья в свое время также проводили долгие часы, обучаясь разным языкам. Как говорил Мастер Джувенар, «никогда нельзя угадать, в какое место тебя может забросить – надо быть готовым ко всему». Именно он однажды переоделся бродячим монахом, собирающим пожертвования, для выполнения одного важного задания, и с тех пор учеников заставляли осваивать и пару католических церковных песнопений – на всякий случай. | Альтаир прошел мимо фигур в темных рясах, сидевших за книгами и поднялся по лестнице на второй этаж в Зал собраний. Он глубоко вздохнул и постучал дверной ручкой Зала собраний.
Один из телохранителей Гильдмастера открыл дверь, цепким взглядом пробежал по его фигуре и посторонился, пропуская в Зал. Альтаир сделал глубокий вдох и шагнул вперед.
- Итак, ты провалил задание, - Гильдмастер сидел в своем кресле во главе стола, расположенного в середине Зала. По бокам стояли его телохранители в балахонах с капюшонами, опущенными на лица. Глава Гильдии медленно барабанил пальцами по подлокотнику, глядя перед собой. Альтаир же потупился и молчал. «Ну сейчас начнется про заслуги отца, про то, что я из заслуженной семьи» - подумал он про себя.
- Неужели мне стоит напоминать тебе, что мы взяли тебя в обучение, хоть ты уже был на год старше нужного возраста исключительно из уважения к твоему происхождению. Твой отец был Мастером пятой ступени, а таких, да будет тебе известно, - Гильдмастер поднял вверх указательный палец, - было всего трое за всю историю Гильдии. Мы надеялись, что его сын, пусть и не сможет повторить его успехи, но хотя бы не будет его позорить.
Альтаир скучающе рассматривал носки своих ботинок. Открылась одна из дверей с другой стороны зала и вошел Главный Казначей Гильдии в сопровождении двух помощников, несших тяжелый сундук. Подмастерья опустили сундук на пол, а Казначей подошел к столу и обратился к Главе:
- Прошу прощения, что прерываю, но я пришел с отчетом по вчерашнему дню.
- Подожди, я уже заканчиваю, - ответил Гильдмастер и снова повенулся к Альтаиру:
- И что в итоге? Ты выходишь на первое задание и умудряешься нарушить главные правила Гильдии, - Гильдмастер ударил кулаком по столу. – Ты с головой выдал себя и вмешался в какую-то драку!
- Но, Господин, - не сдержался Альтаир, - трое мерзавцев напали на девушку! Как можно …
- Нужно! – резко оборвал его Глава. – Нужно уметь контролировать свои эмоции, не этому ли тебя здесь учили? Так какого черта ты вздумал поиграть в героя?
Альтаир молча смотрел в окно.
- Ты понимаешь, что провалил задание и из-за тебя пострадала репутация всей Гильдии? Хорошо же ты отблагодарил нас за уважение памяти твоего отца.
- Простите меня, Господин, - Альтаир опустился на одно колено, - я готов искупить свою вину.
- У тебя непремнно возникнет такой шанс. И помни, Альтаир, - голос Гильдмастер был спокоен, но слова звучали зловеще, - в Гильдию очень тяжело попасть, но отсюда невозможно выйти.
- Да, Господин. Ошибки больше не будет, Господин, - слегка поклонился Альтаир, постаравшись внешне сохранить самообладание.
- Можешь идти.
- Да, Господин, - юноша, пятясь вышел из зала.
- Не слишком ли ты строг к парню, Гиларрио? – покачал головой Казначей, подходя к старому другу - ну заступился он за красивые женские... кхм.. глазки – с кем не бывает? Вспомни нас в его годы!
- Ничего, пусть лучше запомнит сейчас, чем будет ошибаться в будущем, - пожал плечами Глава Гильдии, закрыв глаза на маленькое нарушение Устава - и потом, здесь все-таки Гильдия Попрошаек, а не благотворительное общество! Какова, кстати, наша вчерашняя выручка? – переключился он на дела насущные и направился с Казначеем вглубь зала. |
К списку тем
|
