Форумы-->Творчество-->
| Автор | Из сборника "Амальгама" |
|---|
Лунный свет очень выгодно освещал её фигуру. Её губы были приоткрыты, глаза блестели, она вся была словно в ожидании.
-Я люблю Вас. Люблю так сильно, как ещё никогда не любил.
-О Боги, что я пишу!? – Мужчина схватился за голову. – Что за шаблонная пошлость, что за бульварная мерзость! – Он скомкал на половину исписанный лист бумаги и швырнул его в корзину. Он начинал писать этот эпизод в четырнадцатый раз.
-Что со мною стало? Где задорные, искрящиеся диалоги, ироничные описания, чуть циничный юмор? Где то немногое, что нравилось в моей писанине мне самому? Конечно, всё это встречалось на моих страницах не так часто, как хотелось бы, но встречалось ведь! Там даже порой промелькивал где-то на заднем плане Глубокий Смысл. Когда-то...
Сквозь отворённые створки окна в комнату с письменным столом входил приветливый солнечный свет. Он создавал везде, куда проникал, желто-оранжевое настроение, совсем не похожее на ту мрачную, грязную желтизну, что так часто встречается у Достоевского в его известном произведении, но лёгкое, летнее, беззаботное. Везде, кроме комнаты с письменным столом. В ней царила осень, мрачное торжество деградации и разложения.
-Ведь писал же я вполне неплохо, я иногда бывал даже почти доволен своими трудами. Что-то изменилось в этом мире, что-то мне мешает, словно глаза прикрыты шорами... Нет, не стоит обманываться. Я сам изменился. Когда в последний раз мне был симпатичен мой же персонаж? Не помню, давно. А почему? Потому что мои персонажи таковы, какими их хочет увидеть редактор, считающий, что знает, что нужно публике. «Дай людям побольше грязи, побольше крови, влитых в привычные стандартные формы, и они это проглотят. Проглотят и попросят ещё» - так он, кажется, говорил. И ведь глотают. Кто-то же раскупает эти огромные тиражи, кто-то читает эту пошлость. Но разве не будут продаваться хорошие книги, книги, похожие на те, что писали классики, те книги, где хотя бы у нескольких героев в списке примечательных черт стоят благородство, величие души?.. Разве не найдутся люди, которым именно это нравится в литературе, в самой читающей стране мира? | эхь =´(
А я так хотел создать коммунизм... а меня админом назначают (снова) =´(
Ну ладно, где моя не пропадала =))) | Писатель посмотрел на длинную стеклянную полку с книгами, его книгами. Он тихим шепотом вслух читал корешки, практически не глядя на них, по памяти.
-Пять лет. Неужели я пять лет шел по пути наименьшего сопротивления? Целых пять лет штамповал купюры, вместо того, чтобы рисовать картины. Я был молод, молод и безденежен, меня можно понять, многие в юности занимались не тем, о чем мечтали, но... Но почему-то такое ощущение, что я предал сам себя.
Он замолчал, прервав этот мучительный самоанализ пополам с публицистикой. Мужчина встал из-за стола и сел на подоконник одним боком к комнате, одним - к улице, свесив левую ногу наружу. Писатель посмотрел на соседний дом, похожий на тот, в котором он провёл детство; ему вспомнился отец и один из разговоров с ним.
-Когда ты уже только женишься...
-Как только найду барышню по себе, так и женюсь. Не переживай. – У них в семье слово «барышня» очень часто употреблялось в значении «девушка» и практически всегда вместо него, такая вот устоявшаяся часть лексикона.
-Сын, проще надо быть, и люди к тебе потянутся!
-Проще? Куда ещё проще? Вентиль и так откручен до предела. Чтобы я стал ещё проще, мне надо перекроить геном, заново меня родить и заново воспитать!
-Ну, ты уж прям взвился...
-Потому что не надо говорить мне одно и тоже несколько раз. Если с ходу не понял или не согласился – больше уже ничего не изменится. Поздно, товарищи родители, возраст, в котором меня ещё можно было воспитать, давно прошел. Пользуйтесь тем, что получилось. – Писатель очень уважал своего отца, был о нём высокого мнения и потому высказывал ему свои мысли прямо и неприкрыто, такими, какими они появлялись в его голове.
-А может, и впрямь жениться? Я не настолько богат, чтобы найти себе хорошую жену в любом возрасте. Ладно, успеется. – Мужчина вернулся за стол.
-Переписать, надо переписать героиню... – Бормотал он.
Для романа, над которым он сейчас работал, образ главной героини он писал с фотографии, найденной в каком-то журнале. Писатель решил отказаться от этого и новый образ написать «из головы». Придав мыслям стройный вид, он начал делать «карточку героя» - как он сам это называл.
Длинные чуть волнистые волосы, тёмно-рыжие, не яркие. Приветливое овальное лицо с небольшим округлым носом, едва заметно вздёрнутым вверх. Брови тонкие и плавно изгибающиеся, длинные степные ресницы. Карие хитрые глаза. На щеках приятный здоровый румянец. Рот и губы небольшие, почти детские. Чуть ниже среднего роста, с ярко-женской фигурой и не слишком длинными, но вполне соразмерными ногами.
Весёлый, задорный нрав, почти постоянная видимость беззаботности. Сострадательное сердце и скоро прощающая душа. Поступает в соответствии с православными моральными канонами, хотя религиозной себя не считает. | Ой, плин, опять не то скопиастил =)))
ммм... это произведение либо опрос? | Это лишь то, что он перенёс на бумагу, лишенное художественности описание, просто рабочая зарисовка, но гораздо больше было в его уме, его воображении. Всё, вплоть до манеры чихать тонким-тонким голосом «апсик!». Эта девушка, почти случайно составленная из многих возможных качеств, свойств и признаков, представилась ему настолько живо, настолько ярко, словно бы он видел её в самом деле, говорил с ней. Вздохнув, он ещё раз перечитал краткий портрет, достал из ящика стола уже готовую часть рукописи и принялся править её в соответствие с героиней.
Прошла неделя. Писатель сидел в парке, работал, так сказать, на свежем воздухе. Это один из больших плюсов профессии – свобода перемещения и выбора рабочего места.
Пелагея шла по светлой улице, отчаянно тесной, заставленной, захламлённой шумом города. Многие мужчины оборачивались ей вослед, один водитель чуть не сбил пешехода, заглядевшись на неё, настолько красиво и просто она улыбалась; настолько контрастно выглядела она на фоне серой грязи и серых людей. Она чувствовала на себе взгляды и не смущалась их, привыкла уже. Но был среди тех взглядов один... глядящий в самое нутро, посильнее лучей Рентгена. Пелагея почувствовала его и запнулась.
-Почему Вы так на меня смотрите? – Прямо спросила она.
-Простите, как? – Не понял мужчина.
-Так... Пристально.
-Извиняюсь, но я всегда так смотрю.
-Не завидую я Вашему зеркалу...
По тенистой тропинке мимо скамейки, на которой сидел писатель, редко кто-то проходил. Изредка появлялись парочки, отыскивающие уединённое место; гуляли мамаши с колясками, иногда весьма молодые и симпатичные. Лето.
Мужчина придумал следующую фразу и сейчас мысленно перебирал её, переставляя местами слова для большего благозвучия; его глаза бесцельно смотрели куда-то в сторону.
-Почему Вы так на меня смотрите? – Прервал его женский голос.
-А? – Не сразу понял писатель. – Извините, а как я на Вас смотрел?
-Как будто проглотить хотите, не жуя. – Девушка улыбалась с долей лукавства в глазах. | | хм, хорошо пишешь. Если сам зделал, то брависсимо | -Простите, я вообще-то и не смотрел на Вас, нет, то есть смотрел, но... Я сейчас скажу жуткую пошлость, но мы раньше не встречались? Я Вас уже где-то видел.
-Почему же сразу пошлость? Мне ваше лицо тоже показалось знакомым. Я поэтому к Вам и пристала. Вы так зачарованно смотрели в никуда, что я решила: «Пусть лучше смотрит так на меня». – Не спрашивая, она присела на скамейку.
«Такой улыбкой можно солнечные батареи заряжать...» - подумал мужчина.
-Где же я Вас видела?..
-Вы легко могли видеть мой портрет. Серафим К...ин, писатель.
-Да, я читала одну из первых Ваших книг, мне даже понравилось. Но фотографии там не было.
-Раз уж мы наполовину представлены, я скажу ещё одну пошлость, мне кажется, что я с одной попытки угадаю, как вас зовут.
-Удивите меня!
-Пелагея. Удивил?
-Да, моё имя в список легко угадываемых не входит.
-Я Вас прекрасно понимаю.
-Вы сейчас что-то пишете?
-Да, как видите, - он поправил пачку листов.
-Можно взглянуть? Или Ваши черновики неприкосновенны?
-Конечно можно. Вот, неплохой эпизод, по-моему.
Писатель вытащил из пачки несколько листов и с удивлением на них посмотрел. Там были описания природы, лирические отступления, но не было ничего, что хоть каким-то образом касалось главной героини. Ни строчки о ней. Белые пятна.
-Что-то не так?
-Нет, всё хорошо. Вам нравится Гоголь?
-Обожаю.
-Тогда давайте найдём какое-нибудь место, где я мог бы изобразить процесс сжигания второго тома «Мёртвых душ» на личном примере.
-Я согласна, но при одном условии.
-Каком?
-Мы переходим на «ты»!
______________
для aret:
Надеюсь, что произведение... | для Sunjenets:
Очень понравилось :) | Ой, забыл название написать. Пардон.
Прозывается сия весч "Галатея". | | Очччень понравилось. А ещё есть? | для Ruonly:
Будет. Но когда будет точно не знаю. | для Sunjenets:
Эх, ну прямо как Алаис: будет Суртаз, но когда... | | Ап. Такие темы пропадать не должны. | Пыль на сапогах
___Широкая степь с частым вкраплением деревьев устало принимала гостей. По вытоптанной в траве дороге пылили обозы с провиантом и амуницией, рядом походным шагом шла лучшая конница Сигландии, одно из «Золотых» подразделений. За время войны многие из воинов этих хирдов погибли, что неудивительно, если учесть что «золотые» всегда вступали в бой первыми, а уходили последними. Но теперь война почти кончилась. На сигландской земле не осталось ни одного живого морахца, победители гнали захватчика на его же Родину.
-Берт, гляди, последний граничный столб...
-И что?
-Ну... Мы уже считай не в Сигландии...
-Да какая разница? Мы же ненадолго, морахцев «проводим» и домой...
___Только яркое солнце и пыль, бесконечная пыль, оседающая на сапогах.
___Как правило, войска приходили к морахцам, неся с собой разбой и насилие, большинство командиров закрывало на это глаза, часть и сама успешно этим занималась, только единицы запрещали солдатам мародёрство под страхом смерти. Одним из таких людей был тысячник «золотой» конницы Ремар. За день до того как его воины пересекли границу, он во всеуслышание заявил, что лично повесит тех, кто будет причинять беспокойство мирным жителям.
___Тянулись дни, недели, а армия всё не могла дойти до столицы Морахи. Поход затягивался. После трёх месяцев пути приходит весть: конунги дошли до столицы, дальше можно не продвигаться, отдыхайте, скоро домой. В тот день армия вновь отпраздновала победу, которая пьянила уже после того как отбросили врага за пределы митхольгардских предместий, только теперь полную.
___Однако скоро всё вино, какое только можно было найти на вёрсты окрест, кончилось, чужбина стала в тягость, воины с нетерпением ждали, когда можно будет вернуться. Конница Ремара сидела на месте без малого месяц.
___Но вот – приказ, армия уходит из Морахи. Невероятными усилиями солдаты раздобыли где-то вина и отметили теперь уже это. Не разделял общего веселья только Берт, он был задумчив в тот день и ни с кем не говорил до самого вечера.
-Заходи, Берт, заходи.
-Тысячник, у меня будет к Вам небольшая, но очень важная просьба...
___Снова яркое солнце и пыль, бесконечная пыль, оседающая на сапогах.
-Фреки, расскажи про Морахию ещё!
-Да сколько же можно? Я уже три раза рассказывал!
-Ну а ты ещё расскажи! Тебе что, жалко что ли?
-Ну ладно... Что можно про ту страну рассказать... Дикие люди её населяют, настоящие варвары, никакого вежества! Бедный Берт...
-Кто-кто?
-Берт, приятель мой. Его тысячник сослал, а по-простому – оставил у морахцев якобы за измену Родине. Это Берт-то!? Да он со мной на пару бочонок крови за Сигландию пролил! Я спрашивал, за что на самом деле его сослали, но он так и не признался... Бедный Берт... Где он сейчас?.. | ___Берт лежал на земле, вдыхая ни на что не похожий запах степных трав. Он обнял землю как женщину и улыбнулся.
-А ведь они, дурачье, ещё и жалеют меня, наверное... Несчастные...
Он встал. Ему навстрёчу шла девушка. Она была безумно красива, потому что была безумно любима... | Принимаются оскорбления/пожелания/восхищения/тапочки/элементы/золото/баны.
Нужное подчеркнуть | Наш выбор
-Регин, ну зачем тебе сдались эти соседи несчастные!? Не ходи этим летом в поход! Не пущу!
-Ингрид, ну что ты так волнуешься!? Каждый год же туда ходим, и до сих пор не случилось ничего!
-Всё одно не ходи! Чует моё сердце, не будет радости нам от этого похода.
-И что, мне теперь пойти и сказать пяти сотням викингов, которые ждали этот поход всю зиму, что мы никуда не поплывём из-за бабских предчувствий?
___Ингрид замолчала. Переубедить в чем-либо Регина было не легче, чем выжать воду из камня. Конунг крякнул и вышел. День и ночь, которые оставались до отплытия, он проведёт на корабле. Они жили душа в душу, почти не ссорились и быстро мирились. Любовь сдерживала просящиеся на язык грубые, резкие слова и помогала скоро прощать. В этот раз всё было иначе.
I
-Регин, мы тут с парнями поговорили, есть мнение, что в этот раз стоит высадиться восточнее. – Торгильс почесал левую руку – она у него вечно чешется, когда он волнуется.
-Как скажешь, друг. – Голос конунга был серым и бесцветным, ему было всё равно куда плыть и зачем. Он любил Ингрид и теперь мучился, после того как накричал на неё.
___Десять «драконов моря», набирая скорость, шли на юго-восток.
___Прошло два месяца. Ранним утром почти все женщины высыпали на берег. Кто-то пришел, чтобы встретить мужа, сына, брата. Кто-то – чтобы зарыдать в голос...
___Ингрид среди них не было. Регин насторожился, с трудом он нашел в толпе и оторвал от мужа подругу своей жены.
-Что с Ингрид? Почему она не пришла?
-Она... она... – Замялась женщина.
___Не добившись от неё толка, Регин бегом рванул домой. Ближайший путь к двери пролегал мимо окна, в котором... в котором конунг увидел Ингрид с другим... Они обнаженные спали на супружеском ложе, обнявшись. Сомнений не возникло. Регин зашел домой, достал из ларя кинжал, подарок друга и...
___Вечером в версте от города нашли труп только сегодня вернувшегося из похода конунга. Холодные пальцы сомкнуты на рукояти кинжала, из огромной раны натекло озерцо крови.
___Умирая, он проклинал и благословлял жену. Благословлял словами, проклинал действием. Ингрид умерла от разрыва сердца. | II
-Регин, мы тут с парнями поговорили, есть мнение, что в этот раз стоит высадиться восточнее. Нас могут ждать там, где мы примелькались. А лишние смерти нам, сам знаешь, ни к чему. – Торгильс жестикулировал как прирождённый оратор, странно, у кого бы он мог перенять такие жесты?
-Смерти? Да ты в своём уме? Те людишки, что там живут, не могут в одиночку курице шею свернуть! Овцы, а не люди. Не будем менять место высадки.
-Но...
-Я сказал нет! Точка!
-Да послушай же ты...
-Нет!!! Здесь конунг я, и я говорю, нет! - Регин был в ярости. Он, даже при всём желании, не смог бы объяснить, почему на него так подействовала размолвка с Ингрид.
___Десять «драконов моря», набирая скорость, шли на юг.
___Прошло два месяца. Ингрид с нетерпением ждала драккар, на котором должен был прийти Регин. Она хотела как можно скорее извиниться перед ним, совесть не давала ей покоя. Он пришел... Конунг вернулся вместе со стройной черноглазой брюнеткой...
___Однажды поздно вечером рыбаки нашли на прибрежных скалах под обрывом изуродованное смертью женское тело. Через два дня брат Ингрид обвинил Регина в её смерти, завязалась драка. Тяжелый обух секиры раскроил конунгу череп.
III
-Регин, мы тут с парнями поговорили, есть мнение, что в этот раз стоит высадиться восточнее. Нас могут ждать там, где мы примелькались. – Торгильс аккуратно зевал. После того, как он однажды вывихнул челюсть всегда осторожничает.
-А зачем восточнее-то? У них, вроде как, и на западе есть, где погулять?
-Кто сказал?
-Ну, как же, Олаф с полгода назад ещё овец тамошних нахваливал...
-А... Ну, как ты решишь – так и сделаем.
-На несколько миль западнее пойдём. Скажи кормчим.
___Десять «драконов моря», набирая скорость, шли на юго-запад.
___Два месяца подряд Ингрид ходила на высокий скалистый выступ и смотрела в море. В положенный срок она увидела там то, чего так долго ждала: десять кораблей с драконьими головами на носу. Женщина сама не своя вскочила и побежала на берег. Один камешек вырвался из-под её ноги, улетел в море, она оступилась. Ингрид умирала медленно. Само падение только чуть-чуть её оглушило, но этого хватило, чтобы она уже не выплыла.
___Не найдя глазами жену на причале, Регин нахмурился. Она не могла просто так не прийти, значит, с ней что-то случилось. До вечера он оббежал полгорода, пока не наткнулся на мальчишек, которые видели, как «тётя Ингрид пошла к обрыву». Несмотря на позднее время, снарядили лодки, проверили прибрежные воды... Ещё целую неделю конунг ходил, словно живой мертвец. Он будто бы даже не обратил внимания, когда его пырнули в толпе отравленным ножом. Только странно улыбнулся и сказал в пустоту: «Я иду». | ***
___Регин проснулся на жесткой скамье. Солнце медленно выползало из-за горизонта. Сперва конунг не понял, что он делает на драккаре, но потом вспомнил разговор с Ингрид. Еще он вспомнил, что ему снилось... снилось... что-то страшное, что-то неправильное...
-Ингрид, прости меня. Мы никуда не идём. Драккары не тронутся с места в этом году. – Регин выглядел бесконечно усталым, словно уже прожил целую жизнь, притом не одну. Она ничего не сказала, только обняла мужа, не скрывая слёз.
___Десять «драконов моря» покачивались в бухте на волнах. Такие грозные, такие безобидные... | | Прекрасно... |
К списку тем
|
