Форумы-->Творчество-->
1|2|3|4|5|6
| Автор | Литературные Игры. Книга Третья. |
|---|
«Пожалуй стоит переменить свое мнение, что тут нет никого, с кем можно было бы толково поговорить»
Деаз стоял на улице перед домом и размышлял. Он покинул бал через двадцать минут после ухода графини.
«Пожалуй лучше идти переулком»
С этими мыслями он направился в узенькую улочку между домами.
Где-то в середине переулка его окликнули.
- Эй, это ты Деаз Малефик? – окликнул один из трех стоящих у стены мужчин.
- И что надо? - вампир быстро оценил ситуацию. Первые два опасности не представляли, а вот третий, не показавший свое лицо – надо быть поосторожнее с ним...
- Нас тут просили поучить тебя не ухаживать за местными графинями. Здесь все поделены между знатными лицами.
С этими словами бандит бросился на вампира. В полутьме холодно блеснул нож.
Примитивная атака, рассчитанная на разнеженного аристократишку.
Перехват руки с ножом, удар в область сердца этим же ножом. Деаз опустил обмякшее тело на землю и взглянул на оставшихся.
Второй бандит бросился бежать.
Стоявший же в тени, похлопав в ладоши, шагнул вперед.
- Хорошо, хорошо, Деаз. Впрочем, я и не ожидал, что они что либо смогут сделать. Советую изучить этот свиток. С этими словами он исчез. Впереди лежал полураскрытый свиток.
Вот дела... Эмблема Ордена Смерти... внизу выведена цифра двадцать один.
«Похоже, я серьезно насолил местным дворянам...
Двадцать один день... За это время я должен либо нейтрализовать заказчика, либо попытаться скрыться...
Ладно... пойду-ка я отсюда, пока еще на кого-нибудь не нарвался...
На досуге надо будет все это обдумать...»
Вампир поплотнее закутавшись в плащ направился к выходу из переулка. | Свекстенштадт (Вторая группа)
4-е июля, почти полночь
- Еще несколько минут, - тихо прошептал Сареф в полумраке небольшой прихожей возле черного входа. Единственным источником света здесь была почти догоревшая свеча. Ее слабый огонек отбивался в усталых глазах молодого алхимика. Уже третью ночь подряд он не спал. Единственное, что держало его на ногах, - так это его же зелья. Сейчас торговец бы много чего отдал за крепкий, спокойный сон... Но это всего лишь мечты. Реальность была куда хуже. Целых два дня были потрачены на рассмотрение всех возможных вариантов. Два дня - и все напрасно! Ни одного надёжного варианта! Ни одной мысли, как раскусить предателя!
- Уже полночь, - тихо прошептала Айоми. Она стояла рядом. В полумраке ее бледная кожа приобретала более живой, загорелый оттенок. Черные короткие волосы были аккуратно ухожены и не прятали глаза, как это было при их первой встрече. Обстановку можно было даже назвать интимной, а их спутать с влюбленными, которые еще стесняются своих чувств и потому смотрят куда угодно, только не на партнера. Возможно, это могло бы быть так, но судьба не любит делать подарков.
– Ты волнуешься?
- Нет, - отрешенным бесцветным голосом ответил Сареф. – Пусть будет, как будет.
- Не волнуйся, все будет хорошо, твой план сработает, - пыталась хоть немного подбодрить Айоми.
- Да не волнуюсь я, – твердо вымолвил торговец. А через несколько секунд уже менее уверенно добавил: - Просто не привык полагаться на случай…
На самом деле план был. И он был бы неплох, если бы не настолько зависел от прихоти непостоянной леди Фортуны. План был основан более на психологическом аспекте и удаче, чем на тонком холодном расчёте и логике. Впрочем, уже было поздно что-то менять: приглашения разосланы и встреча сегодня. На улице стояли трое его самых близких соратников с чёткими указаниями, когда и что делать. В каждом из них Сареф был уверен на все сто. Каждый из тройки был искусен в своем деле, каждый был профессионалом, и, самое главное, – каждый из них имел за что ненавидеть короля.
Время тянулось мёдом, как из наклоненной чаши: дольше… дольше… дальше… Растягивалось, но не рвалось. Его ставало ни меньше, ни больше. Тянулось столь медленно, что алхимику начало казаться, будто всё давным-давно закончилось. Или будто ничего никогда и не происходило… Казалось, что на самом деле он никогда не встречал никакой Бригитты Людендорф, никогда не слышал о мятежниках и тем более не участвовал в подготовке восстания против короля под самим его носом. Казалось, что это все дурной сон. Парадоксальное творение подсознания. Еще чуть-чуть - и это все закончиться. Он проснётся, увидит сестру, отца, встретиться с друзьями. И все будет хорошо, а страшный кошмар вскоре забудется, как это уже много раз случалось в детстве.
Небывалая тишина, в свою очередь, давила, не щадя. Давила на уши, на голову, на разум. Мёртвая тишина окружала его и одновременно пугала и завораживала своей пустотой и безмятежностью. Давила на плечи, мешала дышать, думать, жить... В таком спокойствии мир казался мертвым. Будто все живое давно исчезло, только и оставив после себя непримечательные следы. А жизнь алхимика продолжалась после жизни всех в этом странном, укутанном во мглу мире. В этой тишине угомонились даже невнятные мысли, то и дело доносившиеся из глубины.
"И в тишине являются нам тени... И тени ведут нас во мраке..." | Он вздрогнул и поднял голову. Что это было? Кто это сказал? Он сам?
Дверь была открыта, а на ее пороге стоял человек в черном плаще. Каптур закрывал серую маску, но через отверстия в ней можно было увидеть глаза. Глаза, наполненные злостью и презрением… Но все эти чувства принадлежали человеку… Всего лишь человеку…
- Пройдите в дальнюю комнату, - достаточно громко, чтобы человек мог расслышать каждое слово, проговорил Сареф. - Там открытая дверь, которая ведет в подвал. Когда там будут все, я к вам присоединюсь.
Человек недовольным взглядом осмотрел с ног до головы алхимика, бросил короткий взгляд на девушку, хмыкнул и ушёл. Ушёл в дальнюю комнату, беспрекословно повинуясь команде связного. Аристократы - как волки. Они чуют слабость и страх, и будь уверен, что они порвут любого, кто ошибётся.
Так продолжалось около часа. В маленький магазинчик каждые десять минут приходили люди. Никто ничего не говорил, но стоило только взглянуть в глаза, как сразу можно было сказать наверняка – никто не был рад всему этому. Но каждый пришел, каждый из них был со связанными руками: неявка означала конец любого доверия к ним как со стороны Декабря, так и со стороны всех других участников. После прихода последнего уже прошло несколько минут, когда послышался тихий стук в дверь. Не ожидая ответа, дверь тихо открылась и с уличного мрака в прихожую вошла Лирен.
- Ну? – нетерпеливо спросил Сареф.
- Все хорошо, - с усталой, но довольной улыбкой проговорила девушка. Потом, легко вздохнув, вымолвила: - «Четвертый».
«Четвертый» - казалось бы такое не примечательное слово. Но именно ему было суждено спасти всех в этом здании. Всех, кроме предателя. План сработал! Он сработал! Госпожа удача и на этот раз одарила молодого алхимика своей улыбкой. И на этот раз он сумел выйти сухим из воды. Все сложилось, как нельзя, хорошо. Вот только было чувство… Что-то легко и тихо скреблось в его холодном сердце. Маленькое подлое чувство, что это все не просто так. Кто-то играет им. И играет искусно…
Сареф тряхнул головой, отгоняя эти чувства. Сейчас не время для них. Не время для слабости или надежд. Выровняв спину, придав лицу ледяное спокойствие, а взгляду – твердость, он махнул рукой Лирен, давая понять, что она свободна. Бросил быстрый взгляд на Айоми, легко кивнул девушке, предлагая ей следовать за ним. И в последний раз, тяжело вздохнув, связной сжал все эмоции в железный кулак. Теперь он - Декабрь: расчетливый, высокомерный, холодный и презрительный. Только таким его примут и признают, только так к нему прислушаются… И пусть этот облик для него противен и невыносим…
Алхимик знал, что немало бед приносит живым отчаяние. Стоит только опустить руки, или хоть на секунду поддаться ему, как будешь обречен – семена твоей смерти уже будут посеяны. Стоит только сказать себе, что ничего больше не поможет, что дальше нет пути или все усилия тщетны – и, если судьба снисходительно не подарит быстрой смерти, будешь доживать век свой с больной душой и опустошенным сердцем. Дашь победить себя - и для тебя навеки исчезнет лунный свет и черной мглой затянутся звезды, а спутниками твоими с тех пор будут только серый дождь и воющий ветер. Отчаяние пожрет твою душу и погубит всех, кто был когда-либо дорог тебе.
Через несколько минут в подвал спустился последний участник сегодняшний встречи. Декабрь вошел с аристократической осанкой. Лицо алхимика не выдавало ни единой его эмоции, а оставалось все таким же ледяным и спокойным. Окинул всех присутствующих равнодушным взглядом. Большинство гостей примостились между ящиков и мешков, забыв, наверное, про свои аристократические манеры и о любви ко всему прекрасному. Здесь царила поистине напряженная атмосфера. Но все же никто не горел желанием в чем-то возмутиться или упрекнуть. Сареф выдержал маленькую театральную паузу и начал: | - Приветствую вас, господа соратники, как вам всем известно, это первая встреча аристократии, - сказал Декабрь достаточно громким спокойным тоном, но в то же время не пряча стальных ноток в своем голосе. - Сегодня мы впервые снимем наши маски, показав свое лицо другим, а взамен увидим тех, кого мы по праву можем назвать союзником.
Закончив свое приветствие Сареф подошел к ничем не примечательной стене. Айоми проследовала за ним, пытаясь держать себя «на уровне». У нее это вполне неплохо получалось, вот только для внимательного человека трусливо опущенный взгляд выдавал ее с головой. Подождав немного, алхимик вытянул из под своего плаща короткое острое лезвие, которое в повседневной жизни использовал для нарезки ингредиентов. Одна секунда - и тонкое стальное лезвие было согрето кровью своего хозяина. Поднеся два порезанных пальца к стене, Декабрь оставил там три четких багряных точки на равных расстояниях одна от другой. После этого алхимик в центре начертил несложную руну.
На стене сразу же появились небольшие трещины, образуя треугольник. В сопровождении тихого хруста они начали свое дело. Трещины змеились, делились, переплетались, сходились и снова расходились, с каждой секундой углубляясь все больше в недавно ровную стену. Любая из трещин казалась живой, она рождалась, жила и умирала, исполняя чужую цель, чужую волю. Эта картина поистине поражала. Даже несмотря на то, что он видел это уже больше трех десятков раз, алхимик не мог смотреть на работу заклинания без улыбки восторга. Впрочем, последнее ему все-таки еле удавалось скрыть от других.
После полминуты жизни трещины исполнили свой долг и смирно замерли. Тихий щелчок пальцев заклинателя привел в действие второй акт. Каждый камешек легко вздрогнул и, будто живой, начал, сначала медленно, а потом все быстрее и быстрее, «убегать», освобождая достаточно широкий и высокий проход, чтобы в него мог пройти человек. Проход открывал путь к ступенькам, которые, змеясь, вели куда-то глубоко вниз.
Алхимик обернулся к присутствующим в помещении. В помещении стояла полная тишина. В Донегаре магия сама по себе была чудом или, по меньшей мере, редкостью, потому совсем и не странно, что даже такой маленький фокус смог произвести такой эффект и впечатлить окружающих. И даже не нужно было быть великим магом, чтобы ощутить восхищение и некий страх, что воцарились здесь. На его лице не осталось и следа от недавней улыбки - оно обрело прежнее равнодушие. Казалось, что эта «каменная маска», которую он надел, не давала пробиться ни одной эмоции с глубины его сущности. Вдоволь насладившийся растерянностью публики, связной спокойным голосом объяснил:
- Алхимия, господа, это неплохо. Но и немного колдовства никому не помешает, - договорив, он отступил немного вправо, давая возможность гостям пройти мимо него.
Первой из гостей, кто направился к ступенькам, была не кто иной, как Январь. Сареф не знал, хотела она тем самым показать, что доверяет ему, или показать, кто здесь все же главный. К большому разочарованию алхимика, он не смог взглянуть в глаза графине – она шла с высоко поднятой головой и ее взгляд ни разу не удостоил алхимика вниманием. Вторым поднялся Октябрь. Проходя мимо связного, он сделал еле заметный кивок головой. | «Хм, Октябрь или граф Остер де’Моль, - его алхимик узнал еще в прихожей. Высокая и стройная осанка, аристократическая походка, а главное черные как крыло ворона глаза, выдавали аристократа с головой. – Это вы пытаетесь втереться в доверие? Или все же доверяете? – здесь вопрос тоже непростой» - про себя обдумывал Сареф. Граф был известен в столице как правый поборник монархистского порядка. Один из немногих весьма уважаемых людей, которым выпал шанс поговорить с Его Величеством. Но помимо его показной верности, ходили слухи, что он с недавних пор имеет зуб на короля. Говорили, что причиной всему было угнетение темных эльфов, а так как сам граф был полукровкой, это выглядело даже вполне логически. Впрочем, хорошо зная де’Моля, алхимик был уверен, что судьба темных братьев волновала того меньше всего. Причина его мятежности, явно заключалась в чем-то другом…
За Октябрем последовали другие, менее уверенно, но все же достаточно, чтобы не вызвать лишних вопросов об их надежности. Даже предатель держал себе на уровне. Видимо, уверенность в своей безопасности придавала ему сил. К сожалению, вскоре придется его глубоко разочаровать… | С тихим скрипом открылись двери, и в полумрак подвальной комнатки уверенно вступил Декабрь. Быстро осмотрев лица здесь присутствующих, он легко усмехнулся и сделал поклон, как было заведено в аристократическом обществе.
- Не нужно этих фальшивых манер, - послышался презрительный голос кого-то из гостей. – Где Бригитта?
- У Бригитты, видимо, на данный момент нашлись более важные дела, - спокойным голосом ответил связной, не поднимая головы.
- Видимо, вы не знаете, - язвительным голосом сказала какая-то дамочка. - Тогда объясните это безобразие со сбором?! Вы всех уведомили только за пол часа! И одними извинениями вы не оправдаетесь!
- Виноват, - шелковым голосом пролепетал Декабрь, выпрямляясь. Его уста едва не растянулись в широкой холодной улыбке. Хотя связной и хотел, чтобы каждый из присутствующих здесь увидел ее. Всем сердцем хотел, чтобы каждый из них ощутил то, что Декабрь здесь и сейчас для них недосягаем, и они ничего не смогут сделать. Но холодный разум не дал ему сделать такую глупость, не дал эмоциям взять власть, поэтому его лицо по-прежнему оставалось равнодушным.
- Виноват, - повторил Сареф, сам перерывая сладкий момент. – Это была одна из мер безопасности.
Аристократы загалдели с удвоенной силой. «Да о чём с ним разговаривать...» «Да это же вообще юнец зелёный какой-то...» «Пусть зовёт Бригитту...» - раздались громкие недовольные восклицания.
- Тихо! – прозвучавшее слово было сказано женским голосом. Оно было даже не окриком, а только твёрдо и громко вымолвленным – но все сразу утихли, глядя на поднявшуюся невысокую фигуру, которая сняла маску, а теперь на ходу снимала капюшон. Январь – а то была не кто иной, как она, – встала рядом с Сарефом.
- Думаю, моё имя большинству из вас знакомо, – холодным властным тоном продолжила аристократка. – Но я назову его ещё раз: Морнариэль ван Оссен. Для вас, возможно, больше привычным будет имя Январь. И сейчас, пока Бригитта отсутствует, нам никто не мешает, по крайней мере, познакомиться друг с другом. Для чего пока в основном и устроено это собрание. Что же касается господина Сарефа, - сделала она акцент на слове «господина», - он избран на свою должность Бригиттой и будет заниматься своим делом, до тех пор, пока она этого пожелает.
- Спасибо вам, Январь, - теплым тоном проговорил алхимик, искусно игнорируя возмущенные взгляды остальных. – В дальнейшем мои действия буду более аккуратны… Ах да, прошу, чтобы мой вид не вводил вас в заблуждение насчёт возраста. Алхимия научила меня учитывать все возможные факторы и их последствия. И как вы уже, наверно, заметили, еще ни один мой подопечный не был схвачен городской стражей.
Сареф врал - никакой план не бывает абсолютно надежным и идеальным, поэтому его люди попадались. Но, все же, попадались они крайне редко. За три года число таких не превышало одного жалкого десятка, что уже можно было считать маленькой победой.
Сделав легкий поклон, Декабрь отступил на несколько шагов назад, давая понять аристократам, что мешать он больше не будет. По том, как ван Оссен проводила его взглядом, алхимик понял, что женщина немного растерялась, оставшись один на один с аудиторией после своего спонтанного поступка. Но когда она снова заговорила, выдержав небольшую паузу, тон был не менее уверенным и спокойным, чем прежде. | - Итак, господа, пришла пора снять маски. Сейчас каждый из вас представится в порядке иерархии в нашем деле. Поскольку Бригитта отсутствует, обсуждать мы пока ничего не станем. Если, конечно, у господина Сарефа нет никаких указаний на этот счёт, - графиня снова бросила быстрый взгляд на невозмутимого алхимика, но, не заметив никакого желания что-то добавить с его стороны, продолжила: - В любом случае, думаю, знание соратников в лицо — это уже много.
Во время своей маленькой речи Морнариэль сняла ментальный барьер – обычно она старалась не позволять чужим эмоциям проникать в собственное сознание. Да и сейчас способность эльфийки вряд ли могла принести много пользы, но ей было интересно узнать чуть больше о тех, от кого теперь фактически зависела её жизнь. Особенно интересовал связной, вернее, то, что скрывалось за его невозмутимостью.
Как ни странно, алхимик и впрямь не испытывал волнения. Единственной более-менее явственной его эмоцией была усталость. Сосредоточившись, магиня ощутила также отголоски скуки и насмешки. Похоже, Сареф наблюдал за собранием, словно за вознёй каких-нибудь забавных зверушек. Леди ван Оссен несколько возмутило это наблюдение, но тут она обратила внимание ещё на одну деталь, которая тут же заставила забыть о Декабре – на девушку, которая стояла за спиной связного, опустив глаза и не издав за всё это время ни звука. Вернее, даже не так на саму девушку, как на абсолютное отсутствие у неё эмоций. Это было практически невозможно в подобных условиях... Ни интереса, ни скуки, ни даже малейшего волнения – словно спутница алхимика была неживой. Но её аура не носила никаких похожих на нежить следов. Человек, возможно, с небольшой примесью крови ещё какой-то расы, но очень незначительной, даже трудно было разобрать. «Занятно..., - подумала Морнариэль, - пожалуй, таки стоит в будущем присмотреться ко всей этой милой компании повнимательнее».
Но сейчас леди ван Оссен ждало продолжение собрания. Заняв своё место, она принялась изучать «коллег». Практически всех графиня, конечно, знала в лицо, а кое с кем была и официально знакома, да и ощущения собравшихся не представляли интереса – волнение, интерес, местами злость и разочарование – обычный набор для такой ситуации. | Первым поднялся Март, так как Февраль отсутствовал. Барона Лаэрта Дарелла все хорошо знали. И он был одним из тех, кого Морнариэль надеялась здесь встретить. Старый вояка, сын которого был в числе казнённых за слишком смелые политические взгляды дворян, был до недавнего времени фактически заточён в собственном замке. Эльфийке он нравился – прямой и решительный, с военной выправкой, которая заставляла барона Дарелла выглядеть внушительно даже при небольшом росте, этот пятидесятилетний человек внушал уважение. Назвав свои титул и имя, барон коротко кивнул и занял своё место. Но, помимо внешнего спокойствия, магиня ощущала его волнение, смешанное с горечью старой боли.
Май – виконт Терен аст’Дерии – был незнаком графине. Впрочем, его неприметная внешность не исключала возможности того, что мельком увиденное лицо мужчины оказалось попросту похороненным в глубинах подсознания. Виконт изрядно волновался и стеснялся, пробормотав своё имя, он быстро уселся обратно. Морнариэль фыркнула было про себя, но потом задумалась. Наверно, чтобы побороть стеснительность, тоже нужна смелость...
Мысли леди ван Оссен перебил высокий голос с капризными нотками. Июль или графиня Хильда ван дер Блум попыталась не только представиться, но и произнести небольшую речь, полную пафоса. Морнариэль скривилась. Вот уж кого ей вовсе не хотелось видеть в рядах мятежников – так это бывшую фаворитку Тиггелунда IV. При виде графини мужская часть аудитории оживилась – очень красивая высокая блондинка в наряде, выгодно подчеркивавшем тонкую талию и почти не закрывающем грудь, леди Хильда могла не слишком волноваться о смысле своих слов. Хотя ума ей было тоже не занимать - как не старалась ван дер Блум притворяться легкомысленной дурочкой, её цепкий взгляд и практическое мышление не всеми оставались незамечены.
Августом оказался барон Кестер Рин – высокий, стройный тридцативосьмилетний мужчина с орлиным профилем, известный, как успешный ростовщик. Он излучал абсолютное спокойствие и был одним из тех, кого Морнариэль меньше всего ожидала встретить на собрании. Чего не скажешь о Сентябре – граф Деррик ван Иссенберг, отпрыск одного из самых влиятельных родов Донегара, был её хорошим знакомым. Лорд Деррик не разделял монархистских взглядов своей семьи, и не очень старался это скрыть. Конечно, для своих тридцати пяти лет он вёл себя не слишком осмотрительно, но это было следствием защиты родителей, которые считали, что сынок попросту пока не нагулялся, а его взгляды – следствие холостяцкого образа жизни, не более. И сейчас ван Иссенберг волновался, но волнение было смешано с восторгом - наверно, от участия в столь важном для него деле.
Последним представился Октябрь – граф Остер де Моль. Прежде всего личность де Моля была интересна графине ван Оссен тем, что он был таким же полукровкой-ТЭ, как и она сама. А также тем, что граф был ярым приспешником короля. Правда, ввиду угнетённого положения тёмных эльфов в Донегаре в последнее время, можно было предположить, что взгляды де Моля изменились. В конце концов, она сама играла монархистку в обществе... Но кто знает, кто знает... Испытываемое графом некоторое волнение можно было отнести на счёт чего угодно.
Морнариэль вздохнула, ставя ментальный заслон. Поток чужих эмоций, смешавшись с её собственными, заставил несколько утратить ощущение реальности и изрядно устать. Но использовала эльфийка свои способности сегодня не зря... Магиня глянула на Сарефа, снова отметив странную девушку за его спиной. Похоже, алхимик сумел-таки вычислить предателя, судя по его спокойствию, – и это уже было неплохо. Очень даже неплохо... А остальное – потом...
_____________________________________________________ | Аристократы понемногу расходились. Каждого из них от комнаты до черного входа провожала Лирен, а там уже каждого ждал проверенный человек. Гид должен был устроить маленькую экскурсию по ночным уличкам столицы и, в случае чего, гарантировать аристократу безопасность даже ценой собственной жизни.
Когда в маленькой комнатке из аристократов остались только Январь и Апрель, сюда впервые вошла Лирен. Легкий кивок, который сумел углядеть исключительно алхимик, означал, что магазинчик пуст и никаких сюрпризов не должно было бы быть. Пора уже было приступать к банально простому плану.
- Уважаемый Терен аст’Дерии, будьте любезны, ответьте на один маленький вопрос, - как можно теплее проговорил алхимик. Сареф всеми силами старался говорить без тени презрительности в голосе, что было куда сложнее, чем он мог предполагать ранее.
- Пожалуйста, - согласился Апрель, удивленно смотря на связного, который решил нарушить молчание, царившее здесь еще с момента окончания встречи.
- Что побудило вас к предательству? – зло прошипел алхимик - видимо, сил, чтобы сдержать пафос, ему хватило только на одну первую реплику. Теперь же его голос был полон ненависти.
- Что?! Предательство?! – нервно переспросил Терен, хотя было, как день, ясно, что он понимает, о чем идет речь. Ужас в глазах, фальшивая улыбка, нервно дернувшаяся рука на слове «предательство». Все было против него… - У вас нет доказательств!
- Ты не на суде, сволочь! Мне не нужны доказательства, чтобы перерезать твою лживою глотку, - прорычал связной.
- Но ведь это абсурд! - испугано крикнул Апрель, и посмотрел в сторону графини, ища в ее персоне поддержку и спасение. Но Морнариэль сидела с невозмутимым выражением на лице, не глядя ни на Сарефа, ни на аст’Дерии. Она была готова к происходящему.
- Избавь меня от него, - прошипел связной приказ.
Только последнее слово слетело с уст связного, как тут же Айоми с Лирен кинулись к предателю. Еще секунда - и к горлу неуклюжего предателя уже были приставлены два кинжала. Один - серебряный с белоснежным блеском и странными рунами, принадлежавший Лирен, второй - из темной стали с кроваво-красным оттенком, принадлежавший Айоми. Девушки встретились возмущенными взглядами и одарили друг дружку фальшивыми улыбками. Через несколько секунд полукровка, проиграв, опустила клинок и бесшумно вернулась за спину алхимика. Лирен же, в свою очередь, шепнула что-то недоброе на ухо Терену, от чего тот так и не смог сказать то, для чего открыл уже было рот. Возможно, аристократ так бы и не сказал последние в своей жизни слова, если бы не вмешалась до сих пор остававшаяся наблюдательницей леди ван Оссен:
- Господин, Сареф, прошу прощения, но насколько вы уверены? Такое решение не стоит принимать слишком поспешно.
- До сих пор верите в его невинность? – шелковым голосом спросил связной аристократку. - Тогда давайте, я расскажу вам, как все было. Я временил с приглашением на встречу до последней минуты не потому, что мне так хотелось. Именно на этом обосновывался весь план. Получив приглашение, каждый из аристократов растерялся и запаниковал. Он, бросив все, побежал на место встречи, ибо в другом случае он бы опоздал, что бы вызвало много неудобных вопросов в будущем. В панике Терен приказал нескольким людям следовать за ним, чтобы в дальнейшем они могли в случае сложной ситуации помочь ему или предупредить стражу. К утру в разных концах города найдут два трупа тех, кто следил за предателем. Весь план пошел бы к чертям, если бы он этого не сделал, и пришлось бы импровизировать уже на самой встрече, что было бы куда сложнее… | Девушка задумалась. Но упрямо стиснутые губы и вздёрнутый подбородок дали Сарефу понять, что так просто Терена аст’Дерии он не получит – любая жизнь, похоже, была для неё ценной... Пока... Нужно было поймать тот момент борьбы принципов с насущной необходимостью, и Декабрь решил зайти с другой стороны:
- Если вы выбрали Большое Зло своим врагом, тогда у вас есть только два пути: стать ещё большим злом и победить или остаться добром - и дать Злу заполнить мир… Каков ваш путь, графиня Морнариэль Ван Оссен?
- А какой смысл в том, чтобы в мире воцарилось ещё большее зло?.. Да, добро бывает слабым, но это не причина отказываться от него вовсе. Я выберу третий путь - равновесие, когда и зло, и добро присутствуют по мере необходимости.
- За вашей блестящей красотой спрятан еще и острый ум, леди Морнариэль… Не зря Бригитта выбрала именно вас Январем, - шелковым голосом похвалил аристократку алхимик. - Вы правы в главном – в любом случае останется только зло. Но равновесие - это один из наиболее спорных вариантов. Идея сама по себе неплохая: и тем бублик, и тем пряник, и все довольны. Утопия… Но также известно, что от равновесия к хаосу один лишь шаг... К чему вся эта философия? К тому, что этот мир прогнил изнутри и его никто уже не изменит. Мой вам совет: не пытайтесь сделать мир лучше, просто попытайтесь выжить.
Девушка внимательно глядела на связного, пока тот говорил. Закончив свою тираду, Сареф заметил в её сиреневых глазах что-то новое. Как будто, наконец, впервые за весь этот вечер, графиня посмотрела на него по-настоящему внимательно, а не просто привычно скользнула взглядом.
- Спасибо, господин Сареф. И за комплимент, и за совет. Только вряд ли я им воспользуюсь... Ведь разве жизнь исключительно ради выживания для существа, которое способно думать и мечтать, вообще стоит этого самого выживания?
- Ошибаетесь, - теплым голосом прошептал связной, его губы растянулись в самодовольной ухмылке. - Жизнь существа никогда не принадлежит только ему. До тех пор, пока у вас есть кто-то, кто вам дорог, вы просто обязаны выжить. В таком случае выживание должно стоять превыше всего. Превыше морали, закона или идеи... У меня есть такой человек, достопочтенная графиня Морнариэль. И если нужно будет пролить кровь, чтобы защитить, я сделаю это без задних мыслей, - после этих слов алхимик перевел холодный взгляд на обреченного горе-предателя. Аристократка тоже посмотрела на дрожащего и уже вовсе ничего не понимающего Терена.
- Вряд ли сейчас уместны философские споры... Вы в некотором смысле правы насчёт ответственности, Сареф, и я также отвечаю за безопасность всех, доверившихся друг другу на сегодняшнем собрании. Снимать с себя ответственность не буду, - девушка вздохнула, сделав паузу, - если вина этого человека доказана, мы не можем позволить ему выйти отсюда, - на последних словах голос графини заметно дрогнул.
Сареф в душе усмехнулся, его позабавили сомнения аристократки. Ее голос дрожал, так же как и дрожали пальцы на руках. Пусть она и пыталась это скрыть, но чем дальше заходил этот разговор, тем сложнее ей было. Видимо, этот спор был не прост для нее, непросто было уступить своим принципам, но куда сложнее ей было дать согласие на «казнь». Сареф взглянул на Лирен и сделал короткий четкий кивок – приговор должен был приведен в исполнение немедленно...
- Стойте! - не выдержала-таки ван Оссен. - Я... Я не мо... Может, лучше было бы всё же подождать до полного выяснения обстоятельств?.. - в последний момент Морнариэль, очевидно, постеснялась своей слабости и попыталась её замаскировать. | После слов графини Лирен оказалась в неудобном положении: служа под началом Декабря, она, по логике вещей, должна была исполнить приговор, но как она могла ослушаться Января? К счастью девушки, к ее персоне сейчас было не слишком много внимания.
- Не сочтите за грубость, но какие, к черту, обстоятельства?! – несдержанно громко крикнул алхимик. Но после, взяв себя в руки, спокойным голосом продолжил: - Неужели вам интересно то, сколько золота он получит за наши шкуры? Или интересно послушать его нелепые лживые отговорки?
- Меня интересует вовсе не это, - несдержанность Сарефа, как не странно, помогла леди Морнариэль взять себя в руки. Теперь в её голосе льда было не меньше, чем прежде - в голосе связного. Снова упрямо вздёрнув подбородок, Январь продолжала: - А вот сведения о том, кто его послал, а главное, - кто осведомлен о миссии этого шпиона, могли бы быть полезными. К тому же убийство аристократа так просто нам с рук не сойдёт - нужно, по крайней мере, проверить, насколько тщательно его станут искать.
Морнариэль решительно пыталась взять инициативу в свои руки, а это значило, что спор будет затяжной и во второй раз на уступки аристократка уже не пойдет. Самым последним, чего желал сейчас алхимик, были испорченные отношения с графиней, а это значило, что тактику сменить нужно в корне.
- Значит, вы полагаете, что эта мразь может быть полезна нам? – бесцветным голосом молвил Сареф, удостоив предателя презрительного взгляда. – Ну, что же, я не могу противиться воле Января, но все же прошу, чтобы вы оставили его в моих руках и под мою ответственность.
- Конечно, - леди ван Оссен тоже, видимо, не желала серьёзно конфликтовать. - Я только прошу вас повременить с кардинальными мероприятиями, - её голос немного потеплел.
- Несомненно, - шелковым голосом согласился связной. Потом, через некоторое время, уверенно продолжил: - Его исчезновение можно обставить как похищение, которое никак не касается мятежников. Для подлинной уверенности можно даже потребовать некоторую суму у его родственников. Надеюсь, так вас все устроит?
- Неплохая идея... - хоть и несколько задумчиво, но согласилась Морнариэль. - А тем временем постараемся разузнать, с кем и как он связан: вы по своим каналам, а я - по своим.
На этом разговор решающий судьбу бедняги был закончен. Графиня встала со стула и с высоко поднятым подбородком гордо направилась к выходу. Всем своим видом она пыталась показать, что именно она победила в споре, что она права. Впрочем, она должна была понимать тот факт, что ничто не гарантировало главного - что связной сдержит слово… | | [Сообщение удалено смотрителем 7Devils // ] |
1|2|3|4|5|6К списку тем
|
