Форумы-->Творчество-->
1|2|3
| Автор | Сага о Макмэддоке: легенда о двери. |
|---|
| Представляю на ваш суд сагу, идея которой появилась из давнего конкурса на ТФ ГВД. Критика, замечания, пожелания, комментарии приветствуются. | 26. And God said, `Let us make man in our image, after our likeness...`
27. So God created man in his own image, in image of God created he him...
Holy Bible (KJV): Genesis, Ch. I
Знали бы, куда идём, нипочём бы здесь не оказались. Но это, наверно, всегда так бывает. К примеру, те же подвиги в старых песнях и сказках: я раньше-то говорил – приключения. Я раньше-то думал, разные там герои ходят, ищут их на свою шею: ну как же, а то жить скучно (…) Но не про то, оказывается, сказки-то, ежели взять из них самые стоящие. С виду оно так, будто сказочные люди взяли, да и попали в сказку (…) А они, небось, вроде нас: могли бы и не пойти или пойти на попятный. Которые не пошли, про тех мы не знаем, что с ними дальше было, потому что сказки-то не про них. Сказки про тех, кто пошли – и пришли вовсе не туда, куда им хоте-лось, а если всё хорошо и кончилось, то это как посмотреть (…) Хорошо, конечно, попасть в сказку с хорошим концом, да сказки-то эти, может, не самые хорошие! А мы, интересно, в какую сказку попали?
J.R.R. The «Lord of the Rings: The Two Towers»
(пер. В.С.Муравьёва)
Герои фэнтэзи всегда такие сильные, отважные, умные… А я? И-эх, я – исключение!
Майк Мэддок в минуты отчаяния
ПРОЛОГ.
ТОЧКА ОТСЧЁТА – ЧЁРНАЯ ДВЕРЬ
1.
Таких гостей, как этот, никогда не зовут – они, как правило, приходят сами. Придут, и никуда вы от них не денетесь. Как не делся никуда и Майк Мэддок, которого должность корреспондента обязывала выслушать сейчас весь бред, несомый гостем. Слушал и записывал, записывал и слушал. Читателям «ТРИБЬЮН», наверняка, будет интересна бредя-тина, которая столь щедро прёт из этого сумасшедшего пенсионера.
Но ему-то, серьёзному корреспонденту серьёзной газеты (хотя и не самой серьёзной рубрики), внимать этому было настоящей мукой. Нет, вы только послушайте:
- … Да все эти фантасты-научники только и делают, что забивают здоровые ещё головы совершеннейшими глупостями. Ну, полетели какие-то герои (обычно, всемогущие терминаторы или супермены) куда-то в космос, к черту на рога, ну, шлепнулись со всего маху на какую-то совершенно абстрактную планету… И что? Встречают там какую-то гуманоидальную цивилизацию или, ещё паче, - андроидов-недочеловеков… Но это же просто невозможно! Нереально, я хочу сказать. Глупо! Подумайте: если до ближайшего подобия Солнечной Системы – а обычно действие фантастических романов разворачивается не в нашей Солнечной Системе – нужно лететь не одну сотню световых лет (это при скорости света, поскольку большей ещё и не знаем), то при условии, что, допустим, завтра вы – молодой человек двадцати с небольшим лет – вылетаете на планету «X», доберутся туда, при самом удачном стечении обстоятельств, только ваши внуки. Или правнуки. А где гарантия, что эта самая планета «X» пригодна хоть для какой-то жизни? Тогда ваши внуки начинают полёт к планете «X II», и, разумеется, до неё уже не долетают. Необходимо также учитывать, что время в космосе идет не так как на Земле, но в любом случае, далеко вы не улетите. Так пусть же эти фантасты попытаются объяснить мне то, каким чудом их герои вылетают молодыми с нашей планеты и, совершив неимоверное количество невероятных подвигов, такими же возвращаются?
- А КАК ЖЕ ЗАМОРАЖИВАНИЕ И ПРОЧИЕ СВЕРХНОВЫЕ НАУЧНЫЕ ДОСТИЖЕНИЯ? – интересуется Майк, недоумевая, почему гость, задавая последний вопрос, сверлит его взглядом. Это, во-первых. А во-вторых, ему эта нудятина порядком уже наскучила.
- Чушь! – яростно восклицает гость, человек, как ранее было подмечено, совершенно не молодой. Это-то и удивительно: в таком возрасте люди, в большинстве своём, перестают интересоваться подобными глупостями. А если в их руки и попадает томик научной фантастики, они прочитывают его, пожимают плечами и кладут книгу на полку.
- ЕСЛИ ЧЕСТНО, - говорит Майк, - МНЕ НЕ СОВСЕМ ЯСНО, ЗАЧЕМ ИМЕННО ВЫ ПРИШЛИ В РЕДАКЦИЮ. ВЫ ДУМАЕТЕ НАЙТИ СРЕДИ НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ ПОДОБНЫХ ВАМ БОРЦОВ ПРОТИВ НАУЧНОЙ ФАН | - ЕСЛИ ЧЕСТНО, - говорит Майк, - МНЕ НЕ СОВСЕМ ЯСНО, ЗАЧЕМ ИМЕННО ВЫ ПРИШЛИ В РЕДАКЦИЮ. ВЫ ДУМАЕТЕ НАЙТИ СРЕДИ НАШИХ ЧИТАТЕЛЕЙ ПОДОБНЫХ ВАМ БОРЦОВ ПРОТИВ НАУЧНОЙ ФАНТАСТИКИ?
Гость внимательно посмотрел на него из-под кустистых бровей, как если бы зрел персону собеседника впервые:
- Нет, уважаемый. Я вовсе не для того пришел сюда, чтобы порицать глупость человеческую, коею одни хотят поделиться с остальной частью мира – с большей частью, должен заметить… Нет… Просто я хотел рассказать вам и вашим читателям о своём открытии.
- ОГО. И В ЧЁМ ЖЕ ОНО СОСТОИТ?
- А в том, молодой человек, что другие – назовём их, по привычке, внеземными – цивилизации и разумных существ нужно искать не в далёких галактиках, а здесь, рядом с нами.
- ???
- Ну, как вы не понимаете? Хотя, я догадываюсь, что вас смущает. Давайте попытаемся разобраться по порядку. Вы Толкиена читали?
- ЭТО КОТОРЫЙ ПРО КОЛЬЦА ПИСАЛ? И ПРО ХОББИТОВ ВСЯКИХ?
- Про них самых…
- НЕТ, НЕ ЧИТАЛ.
- Очень жаль…
- НО Я ФИЛЬМ СМОТРЕЛ.
- Я же сказал, очень жаль. А Желязны?
- А КТО ЭТО?
- Уф-ф… Ну, хоть что-нибудь вы читали?
- Я «СТРАНУ ОЗ» ЧИТАЛ В ДЕТСТВЕ.
- Отлично! Это тоже подойдёт. Итак, что такое Страна Оз?
- ЭТО ВЫ МЕНЯ СПРАШИВАЕТЕ? А Я-ТО, НАИВНЫЙ, ДУМАЛ, ЧТО ЭТО Я У ВАС ИНТЕРВЬЮ БЕРУ, - но, заметив испепеляющий взгляд старика, Майк ответил:
- НУ… ЭТО СТРАНА ТАКАЯ. ВОЛШЕБНАЯ, ИЛИ ЧТО-ТО ВРОДЕ ТОГО. ЕЁ БАУМ ВЫДУМАЛ. ТАМ ЖИВУТ МИГУНЫ, ЖЕВУНЫ И ПРОЧИЕ ЧУДИКИ. А ЕЩЁ ТАМ ЕСТЬ СОЛОМЕННОЕ ЧУЧЕЛО С НЕКОТОРЫМ КОЭФФИЦИЕНТОМ IQ И ЖЕЛЕЗНЫЙ ИМПЕРАТОР-ЛОВЕЛАС. ПО-МОЕМУ, ДОСТАТОЧНО.
- Хорошо, - наконец-то гость улыбнулся. На душе у Майка даже полегчало как-то. – Я вижу, вы – внимательный читатель. А вам известно, как Баум писал про свою Оз?
- НУ, ВЫ ДАЕТЕ, - Майк даже изумился глупости сего вопроса. – Я ЧТО, ПО-ВАШЕМУ, СО СВЕЧКОЙ НАД НИМ СТОЯЛ? ИЛИ СИДЕЛ С НИМ ЗА ПИВОМ, ОБСУЖДАЯ ПЕРИПЕТИИ СОЗДАНИЯ ЕГО СКАЗКИ?
- Сказки?! – вот сейчас гость аж рассмеялся. – А вы действительно наивны, молодой чело-век. Наш Баум должен был бы быть Богом, чтобы выдумать такой мир, как Оз. Однако же, он был всего лишь обычным человеком, подобно вам или мне. Ну как, есть теперь идеи? Не догадались ещё, к чему я веду?
Гость взял со стола Майка карандаш и в ожидании стал постукивать тупым его концом по запястью левой руки. В то же время взгляд его был устремлен прямо в глаза журналисту.
- Ну?..
- ЧТО «НУ»? ЧЕГО ВЫ ВООБЩЕ ОТ МЕНЯ ХОТИТЕ? – Майку показалось, что в этот момент он, как никогда, был похож на идиота.
- Чего я от вас хочу?! Да ничего. Просто я подумал, вам интересно будет узнать о том, что параллельно нашему миру существуют ещё сотни тысяч миров. И не только параллельно, но ещё перпендикулярно и по касательной. Ну как, я вас заинтриговал?
На лице Майка заиграла саркастическая улыбка:
- ТОЖЕ МНЕ, ОТКРЫТИЕ. ДОРОГОЙ МОЙ, ПО-МОЕМУ, ВЫ ПЕРЕПУТАЛИ ДВЕРИ. НА МОЕЙ НАПИСАНО: «МАЙК МЭДДОК. «ТРИБЬЮН-НЬЮС-УИК», ОТДЕЛ РАЗ-ВЛЕЧЕНИЙ». НО ЕСЛИ ВЫ ВЫЙДЕТЕ ИЗ РЕДАКЦИИ, ПРОЙДЁТЕ ВНИЗ ПО УЛИЦЕ ПАРУ КВАРТАЛОВ, ТО УВИДИТЕ ТАМ ЖЁЛТЫЙ ДВУХЭТАЖНЫЙ ДОМ С РЕШЁТКАМИ НА ОКНАХ…
- Молодой человек, в психушку мне ещё рано. И я прекрасно знаю, куда я пришёл, - в го-лосе старика не было ни капли раздражения. И это невероятно бесило.
- И ВЫ ХОТИТЕ, ЧТОБЫ ВАШ РАССКАЗ БЫЛ ОПУБЛИКОВАН, ТАК?
- Хм, даже не знаю, - в глазах гостя сверкнула загадка. – Зачем же ещё люди с улице при-ходят к вам? Уж точно не на чашечку кофе – его здесь просто не предлагают.
- КАК НАСЧЁТ РУБРИКИ «АНЕКДОТ НЕДЕЛИ»?
- Вряд ли сие позабавит читателей хотя бы в половину того, как оно забавляет вас. Я говорю про умных читателей, если вы ещё меня понимаете. А теперь слушайте очень внимательно, коли сам подумать не горазд. Ни Лаймен Фрэнк Баум, ни JRR, ни, даже, Роджер Желязны – никто вообще – не придумывали того, о чём писали. Они лишь описывали то, что видели своими глазами. То, что достаточно хорошо знали, - здесь он сделал паузу, давая, видимо, Майку время осмыслить услышанное. – Вы понимаете, о чём я толкую? Вряд ли. Ну, да это и | Ну, да это и не важно. Вы, главное, записывайте, записывайте.
- ЗНАЕТЕ ЧТО?.. – возмутился было Майк.
Но старик только глянул на него исподлобья, заставив умолкнуть и повиноваться. У него был сильный взгляд, у этого пенсионера, гипнотизирующий, пронизывающий.
- Пишите, молодой человек! Итак, можете ли вы поверить в существование известной вам Страны Оз? Нет? А Баум верил. Как верил и Толкиен в своих хоббитов. А знаете почему?
- Я УЖЕ НИЧЕГО НЕ ЗНАЮ, - огрызнулся Мэддок.
- Вы когда-нибудь открывали Двери, Майк Мэддок-«ТРИБЬЮН-НЬЮС-УИК»?
- АГА. ПРИМЕРНО ЧАС НАЗАД Я ОТКРЫЛ ТУ САМУЮ ДВЕРЬ, ЧТО ЧЕРНЕЕТ У ВАС ЗА СПИНОЙ, - Майк покосился на некое подобие известной работы Малевича, рез-ко выделявшееся на фоне пастельного цвета стены, - И ВПУСТИЛ КАКОГО-ТО СУМАСШЕДШЕГО, О ЧЁМ СЕЙЧАС БЕЗМЕРНО СОЖАЛЕЮ. ОН НИКАК НЕ УХОДИТ ИЗ МОЕГО ОФИСА И ЗАБИВАЕТ МОЮ ГОЛОВУ ВСЯКОЙ ЕРУНДИСТИКОЙ (м-да, правда красивой не бывает).
- Хорошо. А что вы ожидали увидеть, открывая мне дверь? Или кого?
- ТОЛЬКО НЕ ВАС!
- То есть, всё равно, что?
- ДА. МОЖНО СКАЗАТЬ И ТАК.
- Прекрасно. А когда я стучал в эту самую дверь с той… с другой стороны, я ожидал, что увижу здесь вас. А также вот этот стол, пару стульев и портрет вашей матери на стене. Как видите, не ошибся.
- ОТКУДА ВЫ ЗНАЕТЕ, ЧТО ЭТО МОЯ МАТЬ?
- Просто знаю, и всё, - гость посмотрел на фотопортрет женщины в тяжёлой до безвкусия резной раме. Белые от седин завитые волосы. Очки. Сдержанная улыбка. – Хотя, я мог бы сказать, что знаю это потому, что сам всё здесь придумал, но, боюсь, вы мне не поверите. Так ведь?
Майк обречённо (облегчённо) кивнул (хоть одна умная мысль за последний час).
- Хорошо. Так вот, к чему это я? Ах да, к Двери. Каждый раз, когда Баум отворял дверь, открывая которую, все нормальные – в вашем понимании «нормальные», молодой чело-век, - люди видели библиотеку, он видел эту свою Страну Оз. Стоило ему войти в библиотеку и закрыть за собой Дверь, как его и дух пропадал в нашем мире. И кто бы ни заглянул в комнату, видели только горы книг и более – никого. «Где же был Баум?», - спросите вы. Но я не стану отвечать. Ответ вы сами прекрасно знаете, но боитесь этому поверить.
(ну вот, опять бред)
- И КАК ЖЕ, ПАРДОН, ОН УХОДИЛ В СВОЮ ОЗ?
- Так же, как, открывая входную дверь своего дома, вы идёте каждое утро в магазин за уг-лом, чтобы купить круассанов к завтраку. Ваша мать очень их любит.
- ВЫ СЛЕДИЛИ ЗА МНОЙ
(007)?
- Ну что вы! – старик опять засмеялся, почёсывая седую бороду. – Просто каждое утро, открывая окно в спальне, я вижу, как мой сосед, напротив живущий, уходит за угол и воз-вращается оттуда с пакетом круассанов в руках. Уж что-что, а этот зеленый пакет мне прекрасно знаком.
- ТАК ВЫ ЖИВЁТЕ В ДОМЕ НАПРОТИВ? И ДАВНО
(вот уж действительно открытие)?
- Я поселился там гораздо раньше, чем вы, Майк. Ну да не будем сейчас об этом. Я как раз пытался рассказать вам о том, как Баум уходил в Оз, когда вы перебили меня: он просто открывал дверь в библиотеку и видел там то, чего не видел никто и никогда. Он хотел это видеть – и он это видел! А научила его этому кто? Конечно, Дороти, друг мой. Кто ж ещё? Маленькая девочка из захолустного Канзаса, живущая на ферме, где дилижанс Баума как-то раз останавливался, чтобы починить погнувшуюся ось.
Примерно то же происходило, когда Толкиен открывал ящик своего письменного стола. Проблема состояла лишь в том, что в отличие от Баума, к старости, когда тело его не-сколько раздалось вширь, в Средиземье ему проникать стало сложнее. Ящик, видите ли, был узковат.
- МОЖЕТ, ПОДВЕДЁТЕ РЕЗЮМЕ ВСЕГО ВЫШЕСКАЗАННОГО? | - Короче говоря, если вы открываете Дверь и ожидаете увидеть за нею дерево, которое стоит там сотню лет к ряду, то вы его и увидите; но если вы, отворяя ту же самую Дверь, говорите себе, что за ней должно лежать нечто необычное, новое, то не сомневайтесь – оно там и будет. Во Вселенной Миров существуют миллиарды миллиардов самых различных картин и пейзажей. И мы не способны придумать ничего нового. Мы лишь представляем нужные нам образы. Хочется вам созерцать красоты Оз? Р-р-раз – и пожалуйста! Средиземье? Алле-оп! А хотите в мир Говарда? Нет проблем – только пожелайте…
- ХВАТИТ! – Майк выскочил из-за стола. – ДОВОЛЬНО. У МЕНЯ УЖЕ УШИ ПУХНУТ ОТ ВСЕЙ ЭТОЙ ЕРЕСИ, ОТ ТОЙ ДРЕБЕДЕНИ, ЧТО ВЫ ЗДЕСЬ НЕСЁТЕ! ДВА КАРАНДАША УЖЕ ЗАТУПИЛИСЬ, ПОКА Я СИЛИЛСЯ ЗАПИСАТЬ ВАШ БРЕД, А ВЫ ВСЕ ТРЕПЛЕТЕСЬ И ТРЕПЛЕТЕСЬ! МОЖЕТ, ХВАТИТ? НЕТ? А Я ГОВОРЮ – ХВАТИТ! И НЕ ПОШЛИ БЫ ВЫ, СУДАРЬ, ВОН?!
Он встал позади старика, схватил его за плечо и не очень вежливо повёл к двери
(старикам всегда у нас почёт).
- СЕЙЧАС Я ОТКРОЮ ЭТУ ДВЕРЬ, А ТАМ БУДЕТ КОРИДОР. НАПРОТИВ – ДВЕРЬ РЕКЛАМНОГО ОТДЕЛА. И САМОЕ ГЛАВНОЕ – НИКАКОЙ СТРАНЫ ОЗ. ЕСЛИ ТОЛЬКО В ОЗ НЕТ РЕКЛАМНОГО ОТДЕЛА.
С этими словами он открыл дверь – просто дверь – и выставил гостя в коридор. В самый что ни на есть обычный коридор.
- И ЗАБУДЬТЕ СЮДА ДОРОГУ, СУДАРЬ! ПРОЩАЙТЕ!
- До свидания, молодой человек. До свидания.
- АХ ДА, ЗАБЫЛ, МЫ ЖЕ - СОСЕДИ. ДО СВИДАНИЯ!
И он захлопнул дверь. Это ж надо, потратить целый час на старого параноика. Хотя очень уж странный этот сумасшедший. Да ещё и живёт по соседству с Мэддоками. М-да, нужно быть внимательнее к соседям.
Но вот материал с его слов… Майк взял со стола исписанные листки. Свернул их. И… Открыв ящик стола и оглядев его содержимое с чрезмерной придирчивостью, сунул мате-риалы туда.
Маразм какой-то. Чего он ждал, открывая этот чертов ящик? Средиземья? Да пошло оно!..
Майк подошёл к окну, чтобы отворить его. Мгновенно поток свежего воздуха ворвался в офис и зашелестел листками толстого перекидного календаря на столе.
В дверь постучали
(!... ! … - ..!).
«Неужели, опять?» - промелькнуло в мозгу Майка. Если это вновь старпёр, или кто-то, хотя бы отдалённо его напоминающий, он лично спустит сего гостя по лестнице, да к то-му же вниз головой.
- Войдите! – крикнул Мэддок.
Дверь бесшумно провернулась на петлях, и в офис вплыла фигура Джейка Островски, заведующего разделом культурных новостей. Да, да, именно вплыла, поскольку о тучности Островски по всей редакции байки ходили: «Кто добьётся самых больших результатов от жизни? Конечно, Островски, ведь только он способен сесть враз на два стула».
- Майк, что у тебя с голосом? – удивился Джейк.
- А что у меня с голосом?
Слышал бы ты своё «Войдите!». Сплошные нервы, - Островски опустился на стул, тот самый, на котором не более пяти минут назад сидел странный старик. Тот угрожающе за-скрипел.
- Тебе бы мою работу, Джейк! – горько усмехнулся Майк.
- Может, расскажешь?
2.
- О, боже, - выдохнул Островски, возвращая Майку листки, исписанные со слов старика. – Он что, в самом деле, верит во всё это?
- Более того, я просто уверен, что, когда я открывал дверь, дабы его вышвырнуть, ему по-мерещилась за нею какая-нибудь необычная страна.
Оба засмеялись: один – душевно, второй – едва ли не истерически.
- М-да, интересно, - покатывался со смеху толстяк. – Говоришь, он даже не представился? Ха-ха-хо-о!.. Кха-кх… Слушай, Майк, а что если попробовать?
- Что попробовать? - не понял тот.
- Как что? Дверь открыть! – и он опять засмеялся.
Однако Майку почему-то вдруг стало совсем не до смеха. И пока Джейк хохотал, он осторожно подошёл к чёрной двери и приоткрыл её ровно настолько, чтобы в образовавшуюся щель можно было бы протиснуть пару пальцев, после чего приложил к отверстию левый глаз
(о, господи боже),
да так и отпрянул. А, отпрянув, захлопнул дверь. | - Эй, Майк, что там у тебя? – удивился Джейк, наблюдая за странным поведением друга.
- Ничего, - ошарашено ответил Мэддок. – Померещилось.
- Ну, ты – шутник! – Островски со смеху просто в осадок выпал. Он, конечно, человек хороший, подумал Майк, но слишком уж травками всякими злоупотребляет.
А вот он, Майк Мэддок, к травке вовсе не прикасался – ну, по крайней мере, после окончания школы, - но увидеть такое за самой обычной дверью
(чёрной дверью на белой стене)…
Он вновь приоткрыл дверь, чтобы убедиться, что всё это - не глюки злые и никакой не обман зрения…
И ОН ВНОВЬ ВИДЕЛ ЭТО!
ОН ХОТЕЛ И ОН ВИДЕЛ!
- Джейк, - тихо позвал он.
- Чего тем? – равнодушно спросил толстяк.
- Смотри! – и Майк, распахнув дверь, вошел в Необычное.
- У парня крышу рвёт, - пробормотал Островски, глядя, как его друг, стоя в коридорной полутьме, воздевает руки к потолку. – Точно рвёт. Однозначно!
…В этот момент сквозь открытое окно в комнату ворвался лёгкий ветерок, растрепал редкие волосы на голове Островски, метнулся к Двери и захлопнул Её.
Женский портрет на стене дрогнул и снова замер.
- Майк! – позвал Островски.
...Тишина...
Джейк отворил дверь. Никого. «Наверняка, ушёл на свидание с Джеком, - думал толстяк, идя по коридору в свой офис. – Вот так, сгорел на работе». Оставшаяся приоткрытой, дверь с табличкой «МАЙК МЭДДОК «ТРИБЬЮН-НЬЮС-УИК», ОТДЕЛ РАЗВЛЕЧЕНИЙ» лишь согласно скрипнула у него за спиной.
Однако в туалете Майка не было. Как не было его уже и в редакции. Как не было его уже в этом мире.
Часть Первая. В плену Ледовых гор.
ГЛАВА I. GAME OVER, PRESS «START» TO CONTINUE
Озеро спало, зажатое среди скал. Лёд сковал воду, а девственный снежок лёгкой порошей лежал на его поверхности, на скалах и на соснах, что густо росли на их поверхности.
А что за воздух! На небе ни облачка, и солнце...
O sole mio...
Майк отпустил дверную ручку и поднял руку вверх, к глазам, дабы слепящий эффект светила не мешал ему созерцать окрестные красоты.
Позади, в офисе, что-то бормотал Джейк. Майк повернулся, чтобы в очередной раз по-звать его, но в этот момент зловредный сквозняк захлопнул дверь в самый раз перед его носом...
Офис исчез. В воздухе растворился.
А на месте дверного проёма не было ничего, акромя прозрачности воздуха, того, которым он восхитился, только оказавшись здесь.
- Эй, Джейк! – крикнул Майк, рассеянно обшаривая прозрачную стихию. – Островски, открой дверь, чёрт тебя задери.
Подул ветер. Майка передернуло. Холодно. Ну, а чего ещё можно ожидать, когда вокруг лежит снег, а ты одет лишь в джинсы, футболку с логотипом Nike да легкие летние туфли?
Что делать?
Мэддок крутился на месте, растирая голые руки и оглядываясь по сторонам в поисках двери. Вдруг она всего лишь переместилась метров на десять правее. Или левее. Да чтоб ей провалиться, где же эта дверь?!
Стоп!!! | А это ещё кто? Майк присмотрелся к деревьям, обрамлявшим озеро, и заметил какое-то мельтешение. Вот опять движение в можжевеловых кустах. И ещё. И всё в разных точках. Эй, да там же целая толпа людей!
Ага, всё ясно. Если это – Страна Оз, о которой ему старик все уши прожужжал сегодня, то, следовательно, - это не кто иные, как Жевуны, голубые человечки
(какие человечки?! Да, неважно!
А чё они на меня так странно смотрют? эй, ребята, я вам не дороти! так, надо порас-с-скинуть мозгами. Если я теперь всё-таки в роли дороти – то и дорога у меня одна. В изумрудный город. Ну, и где же эта грёбаная фея? Кто укажет мне дорогу? Хм, а что я скажу Озу?
Здравствуйте! я Майк… о-ох, Дороти, маленькая и слабая. Видите, серебряных башмаков у меня нет, и я не могу вернуться домой. Да у меня даже зимних ботинок-то нет, ч-чёрт, и ноги, блин, уж-жас-с-сненько у нас мёрзнут. Так что, может, укажите мне на эту чёр-р-ртову дверь? а то я здесь уже окочурился).
Ну вот, речь для Оза, вроде как, готова, а Феи всё нет.
Эй, а что если это вовсе никакая не Оз?
За деревьями что-то блеснуло. Что-то металлическое. Но сами люди старались, как видно, до поры не высовываться. Может, боятся?
- Эй, люди! – крикнул, наконец, Майк. Но уже какое-нибудь мгновение спустя пожалел о содеянном.
Копьё воткнулось в стылую землю, не долетев до тела Мэддока всего лишь сантиметров двадцать. Так вот что это там блестело, смекнул Майк.
Добренькие жители. Замеч-чательный пр-риёмч-ч-чик. Нет, это не Оз, а ежели Оз, то Баум что-то попутал. Это какая-то злая страна. Злой мир.
Уж и не знаю, долго ли ещё мог рассуждать наш герой, если бы из-за кустов, как по сигналу, не выскочила толпа людей в грубых меховых одеждах? Потрясая копьями, вся эта орава ломилась к нему, стоявшему неподалёку от края скалы, обрывавшейся к озеру. Ну, нет, ребята, хотите из меня сеялку для муки сделать? Не выйдет! Мне пора!
И, собрав ноги в раки, Майк бросился бежать вдоль обрыва. Вприпрыжку, и с таким благим матом на устах, что будь у деревьев и скал уши, они бы непременно увяли. Да только у погони уши никак не вяли. Вряд ли они имеют способность к речевой деятельности и пониманию таковой. А, может, они просто не знакомы с тем лексическим набором, который сейчас изрыгал из себя Майк?
Толпа бежала позади, грозно потрясая копьями и задорно улюлюкая. Но всё же ясно было, что ноги у них не столь длинны, чем как у Майка, и что управляются они с ними не так хорошо. Возможно, это было обусловлено ещё и разностью в тяжести навздёванных одежд. Но, так или иначе, Мэддок вырвался вперёд и вовсе не собирался сдаваться, когда вдруг произошло непредвиденное.
Точнее, не предвидел такого поворота событий лишь Майк, а вот меховые аборигены, нёсшиеся на хвосте, только и ждали, когда ж сие действо произойдёт.
И вот, в тот самый момент, когда Мэддок проносился мимо очередной группы деревьев, оттуда вылетела новёхонькая бригада погонщиков.
Знаете, более всего это напоминало рекламу «Энер-Джайзер», в которой значительно под-сдохшие кролики сменяются чистенькими и свеженькими, а Майка всё как-то сменять ни-кто не торопился.
Долго не продержусь! Эх-х, долго не протяну!
- Ах вы гады! Аспиды позорные! – заорал он и затормозил перед самой кромкой обрыва.
Повернувшись лицом к преследователям, Майк вытянул перед собой руки ладонями вперёд и крикнул ощетинившейся копьями толпе:
- Стоять!
Вот те на, отреагировали. Остановились и на него смотрят. Может, стоит им улыбнуться? Майк попытался, но получился у него лишь злобный оскальчик.
Мужички-меховички, между тем, угрожая копьями, двинулись на врага. Сейчас ведь проткнут. А вот к ораве осаждавших присоединилась и первая, отставшая группа. Это же надо, загнали, как мамонта, на утёс. Интересно, как будут тушу делить?
Толпа приближалась. Очень и очень близко. Гораздо ближе, чем хотелось бы Майку | (эй, ребята, это же вторжение в частную зону. А ну, отошли все на полметра назад, чать не в автобусе в час пик).
- Нет! Нет! Нет! – крикнул Мэддок. – Стойте там, где стоите!..
Не канает! Видимо, эти чучмеки не знакомы всё-таки с цивилизованным языком. Несмотря на попытки остановить их, они всё шли и шли... А Майк всё пятился и пятился по краешку обрыва.
Послышался странный звук. Похожий на «кр-р-рк». На очень громкое «кр-р-рк».
А они всё шли и шли, напирали и напирали.
И тут зловещее «кр-р-рк» сменилось жутким грохотом. Отколовшись целым куском утёс, на котором стояли Майк и часть преследователей, рушился в замёрзшее озеро, сходил целым пластом древней скальной породы. До поверхности льда – метров десять, а там будет такой «бум», что просто «ой»!
Полёт продолжался всего несколько долей секунды, но за это время вся жизнь промелькнула у Майка перед глазами. Эти доли казались вечностью: нескончаемой, оглушительной... И всю эту вечность он ждал, что же произойдёт далее
(надежда умирает последней).
А произошло следующее: столкнувшись со льдом, глыба проломила его и повлекла почти всех, кто за ней последовал, в омерзительно холодную воду, а затем – на дно. Оное же, к счастью, располагалось от поверхности относительно не далеко: всего в какой-нибудь дюжине метров.
Совладав с инертным движением своего тела вслед за глыбой, Майк, из последних сил барахтаясь в ледяной воде, силясь разжать плотные объятья сей опасной подруги, начал всплывать. Ох, и трудно же это! Особливо, когда к тебе со всех сторон тянутся руки тех, кто, в отличие от тебя, будучи чрезмерно увешан тяжёлой одеждой, продолжает продвижение ко дну
(такова жизнь, ребята: если у тебя отсутствует природная способность к выживанию, так нечего рот разевать на чужое счастье).
С трудом отбиваясь от этих рук, Майк добрался-таки до поверхности воды и, жадно хватая ртом воздух, начал поспешно выкарабкиваться на крепкий лёд, где уже корчились и выли от боли несколько аборигенов, которые, вместо воды, с маху обрушились на твёрдую поверхность замёрзшего озера.
Не повезло парням, подумал Майк. Разбиваться – так уж сразу насмерть. А этак – расстройство одно. Ну да он и сам был не в лучшем положении: мокрая одежда уже начала покрываться корочкой льда. Как же завидовал он сейчас тем, о ком говорят «попал из огня да в полымя». Мне бы хоть маленький костерок, мечтал Мэддок; пытаясь хоть как-то согреться, бегал он кругами по льду под чутким надзором оставшихся на скале аборигенов.
Сперва они удивлённо наблюдали за тщетными попытками чужака отогреться, но потом вдруг стали тревожно перекликаться. О чём кричали, Майк понятия не имел, но, если судить по интонациям, хороших новостей для него явно не было.
Несчастные, корчившиеся доселе на льду, застонали пуще прежнего. Кто-то даже попытался бежать на сломанных ногах – да всё без толку.
Вдруг стоящие на скале разразились диким воплем, исполненным ужаса, и бросились бежать прочь от обрыва.
«Что же происходит?» - недоумевал Майк.
К своему сожалению, ответа он ждал очень и очень недолго. Всего через пару секунд сквозь пробоину во льду показалось такое, о чём Мэддок, сидючи в своём офисе, и мечтать не смел. Хотя, обычно о таком не мечтают, по крайней мере, для себя.
Во все глаза смотрел Майк, как над замёрзшей поверхностью озера вырастает огромный гриб на худой ножке. Да не просто гриб, а с зубами. Уродливая пасть, усеянная тремя рядами неровных зубов. Макушку же гриба венчала пара большущих глаз-плошек, с любопытством разглядывающих свои владения.
О-ого, ч-чёрт, да это же голова какого-то чудовища доисторического! А ножка – вовсе не ножка, а шея. Длинная, худая шея, удерживающая уродливую голову над водой. Постойте, но ежели тварь сия есть динозавр, тогда почему он не замёрз в ледяной воде? Почему, вообще, не вымер? А, бл-л-лин, какая разница, когда пора рвать когти! Но куда? | Монстр, между тем, уже собрал первый «урожай»: подцепив острыми зубами тушку одного из визжавших охотников, он подкинул её в воздух и, поймав на лету, сжал челюсти...
Лишь одинокая нога выпала из гигантской пасти и шлёпнулась на лёд неподалёку, орошая некогда свежий снежок алыми «испражнениями».
Следом пришла очередь второго аборигена. Его чудище несколько раз тряхнуло из стороны в сторону, после чего он проследовал за своим предшественником.
Ещё двоих пожрал монстр, прежде, чем неожиданно для себя обнаружил, что всё лежачее мясо закончилось. И только один кусочек ещё бегает по льду в надежде хоть куда-нибудь да деться.
Единственное, что пришло в голову Майку, - это ломиться как можно дальше от открытой воды, из коей чуда и появилась.
И какого, пардон, хрена дернуло его сегодня отворять эту Дверь? Сидел бы сейчас в офисе. Может быть, уже и на обед бы сходил, так ведь нет же... Бегает сейчас, обмороженный, по льду озёрному, не зная, куда схорониться от глаз доисторического животного
(кстати, об обеде: если вы явились без приглашения – а вы явились без приглашения! – очень хорошо, - значит обед будет вне расписания. Ну, это так, динозаврины мысли).
Видя, что добыча улепетнула уже на почтительное расстояние, которое посредством вытягивания шеи не преодолеть, монстр
(а что делать?)
с размаху ударился головой о застывшую поверхность воды. Лёд дал добрую трещину. Голова метнулась вверх ещё раз и вновь врезалась в холодную твердь.
И вновь дрогнул лёд под ногами у Майка – теперь трещина пролегла в непозволительной близости от стопы парня. Новый удар. Оглянувшись, Мэддок увидел, что полынья, в которой металось чудище, увеличилась метров на тридцать.
Совсем недолго осталось ждать того момента, когда обмороженные ноги не смогут более выносить тяжести его тела. Они и сейчас-то еле-еле переставляются. А монстр с каждым ударом всё ближе и ближе.
Ещё немного! Ну же! Только вперёд. Бежать. Больше ведь ничего и не требуется.
Но тут
(срочно, нам нужна идея)
Майка внезапно посетила прекрасная мысль
(привет, это я! как дела? ого, вижу-вижу, случай не из легких).
Странно, раньше идеи не нападали на него так неожиданно, но в этот раз, наверное, даже и к лучшему, что хоть одна да посетила. Суть её состояла в том, чтобы, рискнув костьми и жизнью в целом, добраться до одного из копий, валявшихся на том месте, где парой минут ранее лежали увечные чучмеки, схватить его и всадить противной «годзилле» в глаз. Вот только отсюда не видно, лежат ли они на льду до сих пор или все уже потонули.
Вообще-то, мысль простая до тупости. Но осуществима ли она? Это сейчас и предстоит выяснить.
Резко развернувшись на сто восемьдесят градусов, Мэддок бросился назад, туда, куда рухнула каменная глыба. А вот и голова монстра. И, похоже, две выпученные сковородки не для красоты торчат на макушке – его манёвры они засекли, и теперь голова-таран несётся прямо на Майка. Что делать? Что сделали бы Вы? Ой да, Господи, когда уж тат думать?! Он рухнул на лёд, закрывая голову руками. И как раз вовремя. Огромная головень пронеслась над ним, едва не задев. Зубы, оглушительно клацнув, схватили воздух.
Не теряя ни секунды, Майк вскочил на ноги и рванул к ближайшему из двух замеченных им копий. Оно валялось у самой кромки воды, рядом с откушенной ногой, и до него было не более двадцати метров.
Но чего стоило Майку преодолеть сие расстояние! Как если бы эти двадцать превратились во все двести. И вот, наконец, он схватил заветное копьё обеими руками и глянул вверх.
Пришло время действовать, понял он, видя, что молотилка вновь с дикой скоростью летит на него. А вот как воткнуть орудие в глаз на голове, движущейся с такой безобразной силищей – это уже другой вопрос.
Дождавшись, когда башка монстра приблизится к нему на максимально малое расстояние, Майк отскочил в сторону, позволяя той спокойненько врезаться в лёд там, где он только что стоял. Притом, за мгновение до столкновения головы со льдом, Мэддок
(и откуда только силы берутся?)
подпрыгнул | ...метра на два вверх – и вперёд. Приземлился прямёхонько па голову чудовищу. Желая сбросить нежданного и совсем не нужного наездника, животное стало изо всех сил трясти головой, но и это не помешало Майку нанести решающий удар.
Войдя в левый глаз, копьё вышло из правого(благо с симметрией природа не подкачала). Выставилось всего сантиметров на пять, но через мозг-то оно прошло, а это главное.
Теперь Мэддок ослабил хватку и просто свалился на лёд, будучи отброшен сотрясающейся монстровой головой. При падении сильнейшая боль пронзила левое плечо. Наверняка, будет вывих… Но даже эта боль была ничем в сравнении с тем, что пришлось вынести барабанным перепонкам: древняя тварь заорала в предсмертной агонии. И чего только не было в том вопле?! Что это была за какофония! А после наступила тишина.
Майку казалось, что всё в округе вымерло: и чудовище, жившее здесь, наверняка, не одну сотню лет, и чучмеки, с таким ужасом и трепетом относившиеся к монстру, и лёд, и деревья, и скалы, и ветер, - в общем, всё умерло. А он вот жив! Всему назло: и холоду, и чучмекам, и монстру.
Назло сему, чуждому для него, негостеприимному миру.
Он просто лежал на льду и хохотал, замерзая. И умирал, хохоча. Окружающие предметы уже расплывались перед уставшими глазами, когда навалилась спасительная тьма
(назло этому солнечному дню).
Тьма всё никак не рассеивалась. Бесцветная и беспроглядная. А Майк брёл в ней, по коле-ни погрузившись в какую-то тёплую желеобразную пакость.
Неужели эта канализация и есть смерть? По крайней мере, здесь не так холодно, как на озере
(во всём можно найти свои плюсы),
хотя и темно.
Майк попытался остановиться, но ноги напрочь отказывались повиноваться. Они всё тащили его вперёд, сквозь тьму.
Сколько же ещё идти? Фонари хоть бы что ли поставили, а не то – того и гляди: споткнёшься о какой-нибудь камень и – у-ух – мордой в парашу, плещущуюся под ногами.
Господи, ну и денёк выдался! Жил себе человек в своём мире
(согласен: не в лучшем из миров),
ел, пил, на работу ходил, а тут – бац! Вот те на – умер. Быстренько у вас, ребята, дела обстряпываются, быстро, ничего не скажешь.
А это что ещё за полоска света? Майк присмотрелся. Неужели, пришёл? Но прежде, чем полоска превратилась во что-то определённое, времени прошло, как ему показалось, очень даже немало.
Определённостью же оказалась дверь в конце тоннеля, излучавшая легкое зеленоватое сияние
(Оз?).
Приглядевшись, Майк различил на её поверхности табличку, гласившую, что
«ЗА ДВЕРЬЮ ВАС ЖДЁТ
ГЛАВНЫЙ».
Что за «ГЛАВНЫЙ»? Ну, нет. Быть этого не может!!!
Майк тихонько постучал.
- ВОЙДИТЕ! – послышалось из-за двери, осторожно отворив которую, парень оказался в маленькой каморке, тесно забитой книгами и мебелью. Посреди комнатушки стоял большой дубовый стол, а на нём – лампа, источавшая яркий зелёный свет.
- Эй, есть здесь кто-нибудь? – робко спросил Мэддок.
- ЗДЕСЬ ЕСТЬ Я, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК, - донёсся голос из-под стола. Знакомый, надо сказать, голос.
- Могу я видеть того, с кем разговариваю? – беспокойно оглядывался Майк.
- ПОЖАЛУЙТЕ, ДОРОГОЙ МОЙ, ПОЖАЛУЙТЕ, - и за столом возник хозяин всего того беспорядка, что творился вокруг. Ого, да это же наш старик! Какое бы желание посетило Вас в первую очередь, узрей Вы того, по чьей вине душа покинула Ваше бренное тело и шляется теперь по всяким канализационным шахтам? Единственным желанием Майка было, перескочив через стол, вцепиться обеими руками в старческую шею вытрясти из него всё, что только можно. И лишь какое-то нездоровое оцепенение, растекшееся по всему телу, мешало достичь желаемого. | В то же время старик, щурясь, смотрел на Мэддока поверх света зеленой лампы:
- НУ, ЧТО ЖЕ ВЫ СТОИТЕ, МОЛОДОЙ ЧЕЛОВЕК? ПРИСАЖИВАЙТЕСЬ.
- Не-Нет, - Майк покосился на дверь, - и-йа п-пожалуй пойду...
- АЙ-АЙ-АЙ, - покачал головой хозяин. – НЕЛЬЗЯ ЖЕ ТАК, УТОМИВШИСЬ С ДОРОГИ, - И СРАЗУ В ПУТЬ. СИДЕТЬ! – он хлопнул в ладоши, и очертания двери слились со стеной, отрезая для Майка всяческие пути отступления.
- А что это вы со мной большими буквами разговариваете? – осмелился спросить Мэддок, опускаясь, за неимением стула, на стопку книг около стола.
- А КАК ВЫ РАЗГОВАРИВАЛИ СО МНОЙ В СВОЁМ ОФИСЕ? Я – ХОЗЯИН СЕЙ КОМНАТЫ, МНЕ И ТОН ЗАДАВАТЬ. НО НЕ БУДЕМ О МЕЛОЧАХ, ПЕРЕЙДЁМ СРАЗУ К ГЛАВНОМУ. У ВАС ВЕДЬ КО МНЕ ВОПРОСЫ ИМЕЮТСЯ?
- Имеются. Скажи мне, старый, зачем тебе всё это?
- ЧТО ИМЕННО?
- Ну, на хрена, к примеру, ты меня из мира моего уволок? – что-то подсказывало Майку, что грубость в его настоящем положении большего вреда уже не принесёт.
- Я УВОЛОК? – удивился старик. – А КТО ПРОСИЛ ТЕБЯ ОТКРЫВАТЬ ТУ ДВЕРЬ? Я?!
- А кто меня надоумил?..
- МАЛО ЛИ ЧЕМУ Я МОГ НАДОУМИТЬ?! А ЕЖЕЛИ БЫ Я ТЕБЕ С БАЛКОНА ПРЫГНУТЬ ПРЕДЛОЖИЛ, ЧТО БЫ ТЫ ДЕЛАТЬ СТАЛ? НО ТЫ-МОЛОДЕЦ, МАЙК МЭДДОК ИЗ ОТДЕЛА РАЗВЛЕЧЕНИЙ «ТРИБЬЮН-НЬЮС-УИК», - тон старика сделался мягче. – ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ЗА МИР ТЫ ВЫБРАЛ?
- Ничего я не выбирал, - попытался оправдаться Майк.
- РАЗВЕ? А МНЕ ТАК НЕ ПОКАЗАЛОСЬ. НУ, ДА ЭТО И НЕ ВАЖНО СЕЙЧАС. ВАЖНО ТО, ЧТО ВЫБОР ТВОЙ ПАЛ НА ОДИН ИЗ САМЫХ НЕПРЕДСКАЗУЕМЫХ И МАЛОИЗУЧЕННЫХ МИРОВ ИЗ ВСЕХ НЫНЕ СУЩЕСТВУЮЩИХ. ПРОСТО ЧУДО, ЧТО ТЫ ПРОДЕРЖАЛСЯ В НЁМ УЖЕ ЦЕЛЫХ ДВЕНАДЦАТЬ МИНУТ И НЕСКОЛЬКО СЕКУНД. УДИВИТЕЛЬНО!
- Но потом-то я погиб! – вспылил Майк. – Чего, скажите, ради всё это делается? Зачем ты заманил меня в этот грёбаный мир? Чтобы убить? И, вообще, кто ты такой? Уж не Оз ли, Великий и Ужасный?
- ОЗ?! НУ ЧТО ТЫ ГОВОРИШЬ! НЕУЖЕЛИ, ДО СИХ ПОР ДЕРЖИШЬ МЕНЯ ЗА СУМАСШЕДШЕГО ШАРЛОТАНА? ВЫШЕ БЕРИ, ГОРАЗДО ВЫШЕ!
- Мнишь себя богом?
- ХА-ХА-ХА! ОЙ, НЕ СМЕШИ, - от смеха старик аж на стол повалился. – БОГОМ! ЗНАЕШЬ, МАЙК, ЕСЛИ БЫ ТЫ В СВОЁМ МИРЕ РАССКАЗАЛ КОМУ О ТОМ, ЧТО ГОВОРИЛ С БОГОМ, - ТЕБЯ МИГОМ УПАКОВАЛИ БЫ В СМИРИТЕЛЬНУЮ РУБАШКУ. НЕТ, МОЙ ДРУГ, - он перегнулся через стол. Горящие глаза его вперились в Майка. – БОГ – ЭТО ЛИШЬ ПЛОД ВАШЕГО БОЛЬНОГО ВООБРАЖЕНИЯ. ВСЕ ВЫ, ЧЕЛОВЕКОПОДОБНЫЕ, СТРЕМИТЕСЬ КОМУ-НИБУДЬ ПОКЛОНЯТЬСЯ. ИЛИ ЧЕМУ-НИБУДЬ. НЕ ВАЖНО ДАЖЕ – ЧЕМУ, ЛИШЬ БЫ БЫЛ ОБЪЕКТ ДЛЯ МОЛИТВ. ЛИШЬ БЫ КТО-НИБУДЬ ВАС ЗАЩИТИЛ И НАКОРМИЛ. ГЛУПЫЕ ЧЕЛОВЕКИ. НО ЕСТЬ СРЕДИ ВАС И УМНЫЕ, ТЕ, КТО УМЕЕТ ЭТИМ ПРАВИЛЬНО ВОСПОЛЬЗОВАТЬСЯ. ПОСМОТРИ ХОТЯ БЫ НА ХРИСТА ИЛИ НА МУХАММЕДА. О ДА, СОБРАТЬ И ОСТАВИТЬ ПОСЛЕ СЕБЯ СТОЛЬКИХ ДУРАКОВ МОГУТ ТОЛЬКО ГЕНИАЛЬНЫЕ ЛЮДИ, ВЕЛИКИЕ ШАРЛОТАНЫ, ПРОСЧИТАВШИЕ НЕ ТОЛЬКО КАЖДЫЙ СВОЙ, - НО И ВСЕХ СВОИХ ПОСЛЕДОВАТЕЛЕЙ – ШАГ, КАЖДУЮ КАПЛЮ КРОВИ КАЖДОЙ ВОЙНЫ, ЧТО РАЗРАЖАЮТСЯ ПО ТОЙ ЛИШЬ ПРИЧИНЕ, ЧТО КАЖДЫЙ ГЛУПЕЦ ТОЛКУЕТ ИХ СЛОВА ПО СВОЕМУ. И ВСЁ ЖЕ НИКТО ИЗ НИХ НЕ БЫЛ НАСТОЛЬКО УМЁН, ЧТОБЫ ПОНЯТЬ ГЛАВНУЮ ИСТИНУ.
- И в чём же она?
- В ТОМ, ДРУГ МОЙ, ЧТО КАЖДЫЙ ИЗ ЖИВУЩИХ СПОСОБЕН ЗАНЯТЬ МЕСТО ТОГО, КОГО ПРИНЯТО НАЗЫВАТЬ БОГОМ, СТАТЬ ЧЕМ-ТО ГОРАЗДО БОЛЬШИМ, НЕЖЕЛИ ЕГО СЫНОМ ИЛИ ПРОРОКОМ. ВОТ ТЫ, МАЙК МЭДДОК... НЕУЖЕЛИ, НЕ ХОЧЕШЬ ТЫ СТАТЬ БОГОМ, ВОЗВЫСИТЬСЯ У ВСЕХ В ГЛАЗАХ?
- Я не тщеславен. | - ЗНАЮ, НО ЭТО НЕ ПОВОД, ЧТОБЫ НЕ СТАТЬ ИМ.
- Ты не ответил на мой вопрос: кто ты?
- ПРОСТО Я. ТЕБЯ ЭТО НЕ УСТРАИВАЕТ?
- Хорошо, Просто Я, может, объяснишь теперь, зачем ты явился ко мне в офис сегодня утром?
- ЗАЧЕМ? НАВЕРНОЕ, ХОТЕЛ НАЙТИ ХОТЬ КОГО-НИБУДЬ, КТО СПОСОБЕН ПОНЯТЬ, КАК УСТРОЕН СЕЙ ЧУДНЫЙ МИР. РАЗУМЕЕТСЯ, Я ИМЕЮ В ВИДУ ВСЮ СОВОКУПНОСТЬ МИРОВ, МАЙК, ЕСЛИ ТЫ МЕНЯ ПОНИМАЕШЬ.
- Ну и как успехи?
- А КАК ТЕБЕ КАЖЕТСЯ?
(вопрос риторический, ответа не требует...
...м-да, что-то в ритме рок-н-ролла)?
- Послушай, может, хватит говорить загадками? Тоже мне, Гэндальф выискался. Пора бы раскрыть карты, коли уж я по уши во всей этой свистопляске! Говори прямо: зачем твой мир меня убил?
- УБИЛ?! ТЫ ВНОВЬ УДИВЛЯЕШЬ МЕНЯ, МАЙК МЭДДОК. С ЧЕГО ТЫ ВЗЯЛ, ЧТО УМЕР?
- А что я, по-вашему, здесь делаю? Заглянул на чашечку кофе?
- ТЫ – ПЕССИМИСТ, МОЙ ДРУГ. НЕ ЗНАЮ, С ЧЕГО РЕШИЛ ТЫ, ЧТО ТЕБЯ ТАК ПРОСТО УБИТЬ.
- Так я жив? – Майк даже почти обрадовался. – А где?
- ТАМ, КУДА ТВОЁ ЛЮБОПЫТСТВО ТЕБЯ ЗАВЕЛО.
- О, нет! Нет! Разве нельзя сделать так, чтобы в том мире я всё ж таки умер, и вернулся – жив-здоров – домой, то есть, в свой мир?
- ЖИЗНЬ – ЭТО ТЕБЕ НЕ КОМПЬЮТЕРНАЯ ИГРА СО СТЕРЕООЧКАМИ, МАЙК МЭДДОК! РОДИТЬСЯ ИЛИ УМЕРЕТЬ ДВАЖДЫ НЕЛЬЗЯ. ОДНАКО ТЫ МОЖЕШЬ ВЕРНУТЬСЯ. ЭТО ЖЕ СОВЕРШЕННО ЕСТЕСТВЕННО: ПРИШЁЛ ЧЕРЕЗ ДВЕРЬ, ЧЕРЕЗ НЕЁ И УЙДЁШЬ. НО НЕ РАДУЙСЯ, ЛЮБАЯ ДВЕРЬ НЕ ПОДОЙДЁТ, ВЕДЬ ЗА КАЖДОЙ ИЗ НИХ КРОЕТСЯ СВОЙ МИР. ПОНЯТНО?
- Ещё бы. И где моя дверь?
- НЕ ЗНАЮ. ИЩИ – И НЕПРЕМЕННО НАЙДЁШЬ. А КАК НАЙДЁШЬ, ОБЯЗАТЕЛЬНО ЕЁ УЗНАЕШЬ. ВСЁ, ЧТО МОГУ ДЛЯ ТЕБЯ СДЕЛАТЬ, - ДАТЬ ПРОВОДНИКА. НЕ БОГ ВЕСТЬ КАКОГО КОНЕЧНО, НО В ТВОЁМ СЛУЧАЕ ВЫБИРАТЬ НЕ ПРИХОДИТЬСЯ. ТАК ЧТО, НЕ УДИВЛЯЙСЯ, КОГДА СОВЕРШЕННО НЕЗНАКОМЫЙ ЧЕЛОВЕК НАЗОВЁТ ТЕБЯ ПО ИМЕНИ, И, НЕ ЗАДУМЫВАЯСЬ, СЛЕДУЙ ЗА НИМ.
- А язык? На каком диалекте здесь разговаривают?
- НЕ БЕСПОКОЙСЯ, ДЛЯ ТЕБЯ ОН – ЧТО РОДНОЙ.
- O`К, я уже ничему не удивляюсь! Какие ещё будут наставления?
- ПЕРЕСТАНЬ СЕБЯ ОБМАНЫВАТЬ.
- ???
- ТЫ ГОРАЗДО УМНЕЕ, ЧЕМ ЖЕЛАЕШЬ КАЗАТЬСЯ, И ЭТО ВИДЯТ ВСЕ, КРОМЕ САМОГО МАЙКА МЭДДОКА.
- Вот ведь Юнгофрейд, - хмыкнул Майк.- Слушай, а как здесь с опасностями?
- О-О-О! В ЭТОМ, МОГУ ПОРАДОВАТЬ, У ТЕБЯ НЕДОСТАТКА НЕ БУДЕТ. ХОТЯ, ВО МНОГОМ КОЛИЧЕСТВО ПРИКЛЮЧЕНИЙ ЗАВИСИТ ОТ СТРЕМЛЕНИЯ В НИХ ВЛЯПАТЬСЯ. НО, ЗНАЕШЬ, ПО ВСЕЙ ВИДИМОСТИ, ЭТА ЧУДА-ЮДА ОЗЁРНАЯ – ТОЛЬКО ЦВЕТОЧКИ!
- Хороши лютики, - выдохнул Майк, и вдруг: "Э-э-аа!! Ой!" – всполошился Майк оттого, что стопка книг, на которой он сидел, «поехала» на бок, и молодой человек грохнулся на пол. Или рядом. В общем, провалился он.
- ДО СВИДАНИЯ, ДРУГ МОЙ! ДО СКОРОГО СВИДАНИЯ! – на прощание крикнул старик «Просто Я» и выключил настольную лампу.
Вновь стало темно. | Глава Вторая. Злые Камары
От столь неожиданного падения Майк даже вздрогнул и зажмурился, изо всех сил. А когда открыл глаза, не было ни старика, ни стола, ни зелёной лампы.
Он лежал на чём-то мягком, укрытый целой горой плохо выделанных шкур. Осторожно приподнявшись на правом локте (попытался сперва на обоих, но левый оказался ещё не готов к принятию нагрузок, подобно весу тела своего хозяина), Мэддок огляделся. Кругом царила полутьма, но кое-что всё-таки просматривалось... Да, убогая обстановочка! Низкий, зауженный вверх потолок, плавно переходящий в кожаные стены, поддерживаемые несложной конструкцией из жердей и часто испещрённые красными и чёрными подобиями первобытной живописи (зверьё разное, мужики с палками в руках, бабы с детьми малыми). В центре помещения – костровище, полное тлеющих углей, на которых, источая специфический аромат, жарилось несколько кусков мяса. Приятное тепло разносилось от этого места по всему помещению. Дымок медленно исчезал в отверстии, проделанном в самой высокой точке «потолка».
Никого, кроме Майка, в комнате на было. Но кто-то ведь должен быть. Кто-то же жарит мясо на костре.
Стараясь не создавать шума, Мэддок откинул шкуры-одеяла и обнаружил, что он не совсем одет. Точнее, совсем не... Сделал попытку встать на ноги. Ох, и слабые же они! А перед глазами всё плывёт... Чёрт, где там эти шкуры? С трудом добрался Майк до «кровати», которая, нужно заметить, также состояла из нескольких слоёв шкур, и сел, обхватив колени руками.
В этот момент кожаный лоскут, прикрывавший входное отверстие, откинулся вверх и впустил внутрь женщину (оу, леди, ничего, что я не одет? Ах, какой ужас! Да ладно вам, чать не девочка) невообразимых габаритов. Роста в ней были все восемь футов, а чтобы обхватить её за талию понадобилось бы, наверное, два Мэддока.
Заметив рассевшегося на шкурах Майка, она просияла, что грош начищенный, обнажив далеко не безупречную улыбку
(«colgate-plus», пара зубов – минус...).
Глаза её засияли восхищением и нежностью. Вдруг, словно с опозданием сообразив, красотка выпустила из рук кожаное ведро с водой, принесённое, по всей видимости, для хозяйственных целей, и смущенно отвернулась. Не обращая внимания на разлитую по земляному полу воду, она поспешно, обеими руками, приводила в порядок спутанные грязно-русые волосы, как видно, с расческой и близко не росшие.
Майк улыбнулся: очень уж она похожа на обезьянок, что сидят в клетках зоопарков. Да ещё эта её меховая одежда.
Прошла пара-другая минут, прежде, чем женщина, наконец, повернулась к нему.
-Здравствуй, солнышко, - молвила незнакомка чуть грубоватым голосом. – Вот ты и очнулся, - её левая рука нещадно теребила прядку непокорных вьющихся волос.
Майка от подобной сюси-муси аж передёрнуло, но всё же он нашел в себе сил, чтобы ответить:
- Привет и тебе, хозяйка. Вот только в толк не возьму, где я?
- В жо, - скромно пролепетала женщина.
(действительно, в полной Жо)
- Где-где?
- В моей жо.
- А, так ты называешь свой вигвам?
- Нет, - покачала головой незнакомка, присаживаясь рядом с Майком. – Вигвам – это жилище Рыжих Финнов, а мы – люди племени Злых Камаров – живём в жо, - она встала, подошла к костровищу и вынула из золы поджарившееся мясо.
–Хочешь? Тебе надо съесть чего-нибудь, поверь, я-то знаю.
Аппетита у Майка не было, но из нежелания обидеть хозяйку он с благодарностью принял предложенную пищу и начал тщательно пережёвывать. Она тоже ела. И всё не отрывала от него взгляда.
- Меня, кстати, зовут Майк. Майк Мэддок, - улыбнувшись с набитым ртом, представился он. Это несколько снизило обоюдное смущение. | - А я – Лана, Добрая Грудь, - хозяйка спешно, как-то нервно, принялась обтирать руки о кожаный передник.
Майк, к стыду своему, засмеялся, едва не подавившись не прожёванным куском мяса.
- Что смешного? – в голосе Ланы послышались нотки обиды. – Не нравится моё имя?
- Да нет, что ты... Просто у меня дома говорят не «добрая грудь», а «доброе сердце», когда хотят сказать о человеке редкой доброты.
- Сердце? Но ведь оно такое маленькое. Где же там поместится много доброты? А вот грудь... Посмотри, как много места, - и она без капли смущения оголила свои безразмерные прелести.
- Да уж, - откашлялся Майк, - действительно, у тебя добрая грудь, Лана.
- И муж мой говорит так же, - она запахнула меховую куртку, сшитую, как видно, без применения каких бы то ни было «Зингеров» - вручную.
- Муж?! – встрепенулся Мэддок. – А где он?
- На охоте, - испуганная физиономия собеседника удивила Лану. Может, она что-то не то сказала? – А где ещё может находиться вождь племени?
- Ну, не знаю. Возможно, стоит с топором снаружи и слушает, как мы здесь воркуем.
- А что, без топора он не может нас слушать? – теперь удивилась Добрая Грудь.
- Конечно, может... С копьём. Вряд ли ему понравится, что жена его общается с неодетым мужчиной и демонстрирует ему свою грудь.
- Разве это плохо?
- Как сказать... Ну да ладно, на охоте, так на охоте, - Майк ещё раз обвёл помещение взглядом (хлев, да и только). – И давно я здесь?
Помешивая угли в костре, Лана задумалась:
- Да дней пять уже.
- Так долго?! – воскликнул он. – О, чёрт. Мать моя уже, наверняка, всю полицию на уши поставила! Могу я позвонить?
Лана непонимающе уставилась на Майка, а потом сообразила:
- А, позвонить? Только зачем?
- Как зачем? Хочу сообщить матери, что я жив и скоро буду дома.
- Понятно, - закивала Добрая Грудь. Вот только понимания в её глазах ни грамма не было. Но всё же она поднялась со шкур и покинула жо.
Вернулась Лана не скоро. За время её отсутствия Майк попытался встать ещё раз. Что ж, результат налицо. Осторожно дойдя до противоположной стены, он вернулся обратно. Только сейчас он обнаружил, что левая рука его уже почти не болит, хотя он точно помнил, что при падении на лёд с головы умирающего монстра
(а вот этого лучше не вспоминать)
серьёзно её повредил. Видимо, местные врачи хорошо поработали.
Наконец, на пороге вновь появилась Лана.
- Вот, звони, - сказала она, протягивая ему металлический колокольчик.
- Спасибо, - ответил Мэддок, забирая вещицу из её рук.
«Вот так съезжает крыша, - подумал он и позвонил. – Куда же, чёрт возьми, меня занесло?» | Вскоре Лана сказала Майку, что неплохо было бы ему подышать здоровым зимним воздухом. Подняв его на ноги, она начала заворачивать парня в меховую куртку. На попытку же его объяснить женщине, что одеться он может и сам, та ответили:
- Тебе нужно беречь силы. Жрец говорит, что ты ещё очень-очень слаб.
Майк лишь зубами и заскрипел.
- А вообще, ты сильный и храбрый, - продолжала Лана, застегивая костяные пуговицы на его куртке. – Подумать только, убил Грозден!
- Кого, прости?
- Грозден, чудовище... Да она жила здесь, когда наши далёкие предки ещё и не родились. Потом же, когда они всё-таки родились и пришли сюда, она пожирала любого, кто бы ни появился около озера. А иногда кто-нибудь из нас носил ему в жертву тушу какого-либо крупного животного. Теперь её нет. Ты убил чудовище, и теперь ты – наш герой, - она медленно повела его к выходу из жо. – Скоро наш жрец сочинит песни о тебе, чтобы передавать их от поколения к поколению. Все должны знать, как было убито чудище.
- Где оно теперь? – совершенно без интереса
(так, ради приличия)
спросил Майк.
- Злые Камары разделили его мясо между жо, чтобы съесть, чтобы сила Грозден передалась каждому из нас. Тогда Рыжие Финны не осмелятся больше нападать на нас, побоятся. Представляешь, на всех мяса хватило! Вот это да! И сегодня, когда ты очнулся, я кормила тебя именно этим мясом.
- Хм, - задумался Майк. – а ведь ничего мясцо, очень даже съедобное. Кто может сказать, что чуда-юда такая старая была?
На улице, где, в ознаменование приближающейся весны, снег местами уже начал подтаивать, не было почти никого. Только три женщины в таких же грубых, что и на Лане с Майком, куртках о чём-то судачили в сторонке. Они с благоговейным трепетом уставились на ведомого Ланой мужчину, и в глазах их светилось некое подобие страха. Добрая Грудь посмотрела на кумушек, как-то по-хитрому, улыбнулась и повела Мэддока дальше.
Однако скоро он запротестовал:
- Всё, хватит с меня прогулок, - заплетающимся языком пробормотал он. Ноги напрочь отказывались идти.
Что ж, осторожно развернув Майка, Лана повела его обратно, напевая:
Крима фулья ту у ме
Эз интэеэйра
Жи за та-аоно
Эке туро оннэй...
- Что это за песня? – спросил Мэддок.
- Не знаю, - пожала плечами женщина. – Должно быть, услышала где-то.
- Может быть, - молвил он. Наверное, он тоже слышал где-то эту песню...
Эке туро оннэй
Рола же оаду
Юнно гуэ камэй
Уфо ромэ иннэй... | К вечеру в племя вернулись мужчины. Охота увенчалась успехом, и теперь они приволокли домой целых две мамАнтовых туши. Полутораметровые бивни пришлось отпилить, когда животные были ещё тёплыми, иначе бы они всю дорогу цеплялись за корни и стволы деревьев, чрезмерно замедляя продвижение.
Услышав от Ланы, что охотники притащили двух огромных мамАнтов, Майк сразу представил себе пару мохнатых слонов, каких он видел в учебниках по истории. Такого зрелища он пропустить не мог, а потому, самостоятельно закутавшись в одежды из шкур, медленно вышел из жо наружу.
Проковыляв, никем не замеченный, вдоль по главной улице
(мэйн-стрит, прямо скажем)
мимо десятка-другого жо, Мэддок влился в большую толпу, обступившую добычу. Были здесь и женщины, и мужчины, и дети, и старики. Завидев Майка, все почтительно расступились, позволяя ему подойти к тушам мамантов, и замолчали.
Майк приблизился к добыче. Присев на корточки рядом с трупами животных, он провёл рукой по чешуйчатому хоботу. Оказывается, мамАнты – совсем не то, что мАмонты. На телах животных, лежавших сейчас перед ним, не было ни шерстинки
(это что, слоноящеры? или слонопатамы?).
Да и размеры их были не столь велики, какими мнились Мэддоку. Хотя, в остальном они были очень даже похожи на обычных африканских слонов: тот же хобот, те же уши-лопухи. Но вот чешуя… Это нонсенс! Но в мире, где в озёрах обитают чудо-юдистые динозавры, вполне могут жить и чешуйчатые слоны.
- Мамант, - зачарованно прошептал Майк, поднимаясь с колен. – Клеевая охота, ребята! – обратился он к охотникам, но, заметив молчаливое непонимание собравшихся, поправился:
- Отличная добыча!
Толпа разразилась радостными криками.
- Не так хороша, как твоя, Одинокий Воин, - отделяясь от группы, рёк вождь. – Я – Мамантов Хвост, и я – муж Доброй Груди, женщины, что ухаживает за тобой.
- Очень рад знакомству, Мамантов Хвост, - ответил Мэддок. – Меня зовут Майк. И я очень рад, что племя Злых Камаров принимает меня у себя в гостях.
Толпа вновь зашумела. Послышались несмелые аплодисменты, но тут же смолкли. Люди освободили узкий проход, пропуская в центр круга высокого худого старика, увешанного если не тонной, то, как минимум, сотней килограммов всякого рода ракушек, подергушек и рюшечек
(типичный злобный жрец).
Старче остановился напротив Мэддока, оглядел его с ног до головы. Увиденное явно удовлетворило его. Не торопясь, обошёл жрец вокруг Майка. Похлопал его по спине. И ниже
(мне воспринимать это как чрезвычайно дружелюбное приветствие или как приставание?).
- Я вижу, что Лана хорошо о нём заботилась.
Добрая Грудь выглянула из-за спины мужа-вождя и скромно ответила:
- После того, как ты поручил его мне, я ничего особенного не сделала. Ты, жрец, вылечил его, я лишь выходила.
- Эй, послушайте, - привлёк к себе внимание Майк. Ну, посудите сами, кому приятно, когда тебя обсуждают в твоём же присутствии, а слова вставить не дают? Вот и Майку стало неприятно:
- Спасибо, конечно, что вы меня вылечили, но, думаю, мне пора домой. Когда меня сюда отправляли, то пообещали проводника, который отведёт меня туда, где есть Дверь. И мне кажется, многоуважаемый жрец, именно ты и есть этот человек.
Жрец удивлённо уставился на него:
- Я?! Проводник?! А что такое «проводник»?
Лицо старика покрылось красными пятнами. Брови взметнулись вверх, после чего, резко сменив направление, соединились на переносице
(я что-то не так сказал?). | Мягко ступая, Добрая Грудь подошла к Майку и прошептала ему на ухо:
- По-моему, Одинокий Воин утомился и ему пора возвращаться в жо. Пойдём, и она сделала попытку взять его за руку.
- Но я хочу знать...
- Сегодня ты уже узнал слишком много, - недовольная, подхватила Лана его на руки и понесла в своё жилище. Толпа почтительно расступилась, пропуская женщину со столь драгоценной ношей – Человеком-Который-Убил-Грозден.
Подумать только, какая мощная представительница слабого пола. Она несла Мэддока так, как если бы, будучи матерью, несла бы ребёнка. Неспроста же у неё такое телосложение: прямо великанша. Да Майк особо и не сопротивлялся; скорее, он был ей благодарен, так как чрезмерно долгое пребывание в состоянии стояния неимоверно его утомило. Ещё не-много - и он рухнул бы рядом с мамантовыми тушами на посрамление всего племени. Хотя, ещё не ясно, что более постыдно: потерять сознание или быть унесённым женщиной, пусть даже и такой огромной и сильной, как Лана.
И племя тоже стало расходиться по жо – близилось время ужина, священное для всех Злых Камаров, когда все обитатели деревни оставались лишь со своей семьёй. И ничто не могло быть более некорректным в этот час, нежели появление членов одной жо в стенах другой, да ещё и без приглашения.
Принеся Майка в хижину, Лана обрушила его на шкуры около костра.
- Ты устал, - сказала она, - и сейчас я буду кормить тебя.
- А как же Мамантов Хвост? – спросил Майк, глядя на вошедшего вождя.
- Ты – гость, - вместо жены ответил тот, тщательно поправляя полог над входом. – По закону гостеприимства нашего племени, ты – первый человек в жо. Самый важный. А посему Лана должна всячески ублажать тебя. Иначе – позор моей жо.
Мэддок согласно кивнул:
- Я – новичок здесь. Многого ещё не знаю о вашем мире. Многое могу сделать не правильно.
- И я буду учить тебя быть правильным, - просияла Лана.
- Но сперва Одинокий Воин расскажет нам о своём мире, - предложил Мамантов Хвост, присаживаясь рядом с гостем, получившим от Доброй Груди добротный кусок мяса.
- Мой мир, - зубы Майка впились в прожаренную плоть Грозден. – Ну, это... Это Земля.
- Земля? – переспросил вождь.
- Угу. Огромный такой шар. И там...
- Постой, не понял. Ты живёшь на круглом комке земли? Объясни-ка?
- О`К. Есть такая планета...
Тьма легла на деревушку сплошным покровом. Дым костров лениво поднимался над каждой жо и устремлялся к звёздам, высыпавшим на чёрное покрывало ночи. Ужин давно закончился, но людей на улице не было и в помине. Зато в хижине вождя гомон стоял невообразимый. Едва ли не все члены племени, от мала до велика, набились в жо, слушая рассказ Майка, перебивая его, задавая вопросы.
Туда-то и направился человек, пришедший в племя под покровом ночи. Он шёл, неслышно ступая по тонкому слою талого снега. Шёл быстро. Без страха, зная, что его появление воспримется племенем с радостью. Хотя, сегодня.
Добравшись до жо Мамантова Хвоста, он остановился и прислушался.
Да, это здесь, сказал он себе. Он здесь, этот человек.
- …летают по небу, - разглагольствовал Майк, сидя в тесной (в самом прямом смысле) компании новых друзей. Те буквально в рот ему смотрели, ловили каждое слово, слетавшее с его уст. – Люди проходят внутрь, усаживаются, и самолёт несет их вдаль на многие сотни и тысячи миль. Над горами и морями.
- Не иначе это колдовство! – воскликнул жрец, обеими руками хлопая себя по голове. Его комментарии «достали» рассказчика ещё час назад, но он был терпелив:
- Такое же колдовство, как машины или телевидение.
- Тогда это доброе колдовство, - удовлетворённо кивнул жрец. | - Доброе, даже не сомневайся. Ну, так вот...
В этот момент, откинув полог жо, внутрь и протиснулся незнакомец.
Вмиг внимание всех собравшихся переключилось с Майка на вновь прибывшего. Некоторые даже с насиженных мест повскакивали.
А у входа стоял высокий худой человек с резкими чертами лица и слишком уж выдающимся вперёд горбатым носом. Длинные русые волосы – чрезмерно светлые, чтобы не сказать совершенно белые (или ещё паче – седые) – волнами лежали на груди и спине мужчины, будучи не собранными в хвост на затылке. Однако наибольшее внимание Майка привлёк огромный меч в кожаных ножнах, притороченный к поясу незнакомца
(типичный герой-вояка положительный? отрицательный? пока не ясно
сейчас объявит, что соседнее племя пошло войной на все ближайшие деревни и уже убило всю его семью: жене перерезали горло, дочку-малышку изнасиловали и неуёмное чувство мести терзает его. Вот он взмахивает мечом и призывает злых камаров на праведный бой с разбушевавшимися соседями типичный сценарий но не верный).
Войдя в жо, гость почтительно поклонился и молвил:
- Приветствую, племя Злых Камаров!
- Привет и тебе! – нестройным хором гаркнули камары.
- Приветствую тебя, Мамантов Хвост!
- Полог моей жо всегда откинут для странника из внешнего мира, - поклонился в ответ вождь. – Вновь предгорные равнины прислали тебя в нашу страну.
И тогда произошло это. То, чего никто, а тем более Майк, и ожидать не мог: незнакомец поклонился со словами...
- Да прибудет с тобой благословение Великих, Майк Мэддок – Одинокий Воин
(…НЕ УДИВЛЯЙСЯ, КОГДА СОВЕРШЕННО НЕЗНАКОМЫЙ ЧЕЛОВЕК…)!
Осторожно оперевшись о плечо сидящего рядом камара, Мэддок поднялся со шкур:
- Взаимно рад видеть тебя. Извини, я, к сожалению моему, ещё не знаю твоего имени.
- Бьорн – вот имя мне. К твоим, Майк, услугам.
- С радостью принимаю твои услуги, Бьорн, - ответствовал наш герой, - и готов предложить свои.
С тем гость прошел к костру и, усевшись на корточки, веткой пошурудил угли. Из золы показался кусок мяса. Бьорн осторожно взял его двумя пальцами, понюхал:
- Добрая Грудь, твои кулинарные способности раз от раза становятся всё лучше и лучше.
- А вот твои, Бьорн, комплименты вконец устарели, - засмеялась Лана.
Странник начал жевать.
Мамантов Хвост сделал соплеменникам жест, и те, ворча, стали расходиться: очень уж хотелось им ещё послушать рассказы Одинокого Воина. Но, уходя, они всё же лелеяли надежду, что завтра вечером разговоры у костра будут продолжены. И тогда Одинокий Воин закончит повествование об огромных птицах, способных носить в себе сотни живых людей, не пытаясь их переварить.
Последним вышел жрец. По взглядам, бросаемым им на Бьорна, можно было судить о том, что старик далеко не пылает страстью к этому суровому с виду человеку. Наконец и он ушел.
Долгое время в стенах жо стояла тишина ожидания. Ждал Майк. Ждали вождь и его жена. Ждал маленький костерок, когда же добрая хозяйка подбросит в его лоно парочку сухих веток. И только Бьорн не ждал ничего. Он просто сидел и жевал кусок мяса.
Но вот он закончил трапезу. Сейчас начнет говорить, подумал Майк. Не тут-то было.
Обтерев руки о кожаные штаны, странник зачем-то полез за пазуху. Оказалось, там, подле самого сердца, у него хранился маленький мешочек, из которого он извлёк трубку, набил её табаком всё из того же мешочка, подцепил уголёк из костра и закурил.
Медленно по жо разносился аромат каких-то странных трав. Нет, это совершенно не похоже на табак, сказал себе Майк. Скорее, какой-то наркотик. Хотя, чёрт знает, что принято курить в этом мире.
- Как ты себя чувствуешь, Майк Мэддок? – выдохнув чёрные клубы дыма, спросил, наконец, Бьорн. | - Гораздо лучше, чем несколько часов назад. Я, вообще-то, в себя пришел лишь сегодня.
Бьорн прищурился:
- Судя по щетине на подбородке и щеках, ты здесь уже около недели. Но не думаю, что старику стоило меня торопить: отдых тебе сейчас куда полезнее, нежели долгие пешие переходы.
- Старик? – с надеждой переспросил Майк. – Какой такой старик? И где он?
Бьорн задумался
(неужели он тоже из другого мира? Неужели и его старик завлек сюда своими россказнями?).
Покрутив в руках нож, странник воткнул его в землю, а после изрёк:
- Старика я встретил в Серой Лощине, что довольно далеко от этих мест. Я как раз пришёл туда поохотиться на бибисиков, думал подстрелить пару-тройку десятков этих тварюшек, а затем продать их шкурки скупщику в Ринк. Благо, сейчас они в цене. А у вас здесь водятся бибисики, Мамантов Хвост?
Вождь, доселе внимательно слушавший, оживился: слушание-слушанием, а беседа куда приятнее, особливо, когда беседуют с тобой. Мамантов Хвост сделал серьёзное выражение лица. Прокашлялся. Затылок почесал. После чего имитировал мыслительный процесс, который был ему явно в тягость, и сказал:
- Нет, - коротко и ясно.
- Что же, очень жаль, Мамантов Хвост. А то, я бы прикупил у тебя партию шкурок.
- Послушай, Бьорн, - предложил вождь, - как насчёт мамантовых шкур? Они большие. Крепкие.
- И чешуйчатые, - закончил гость. – А вот меха в них – ни-ни. Знаешь, будь это большие мохнатые шкуры, я бы, наверняка, скупил их у тебя все до последней, а так…
- Ха! Стал бы я их продавать, если бы это были большие, да ещё и мохнатые шкуры, дорогой друг. Мечтай, - и вождь запихнул в костёр охапку хвороста. Огонь жадно облизнул ветви. Лакомство явно пришлось ему по вкусу.
- Так что там со стариком? – напомнил о своём существовании Майк, когда финансовые махинации более-менее улеглись.
- Старик? – не понял Мамантов Хвост. – Какой старик?
- Дорогой вождь, - сказал Бьорн, - это меня Майк Мэддок спрашивает о старике. Так вот, старик... гм... старик... Ах да, он, помнится, всю охоту мне и испортил. У бибисиков ведь сейчас как раз брачный сезон, игры там, всякие. Вот и бегают, значит, тварюшки по поляне: здесь нюхнут, там пихнут. Меня, само собой, не видят и не слышат. Да какое им, вообще, дело до того, что в кустах кто-то сидит, да на их игры любуется. А я-то уж и лук достал, прицелился, и тут вдруг – ХЛОП! Кто-то по плечу меня шлёпнул. Думал, медведь, выскочил из кустов, всех бибисиков распугал. Глядь туда, где миг назад прятался, а там – вот те на – старик. Хлипкий такой. Бородатый. Ну, я на него: какого, мол, лешего по кустам шарашишься, охотников пугаешь? А он ведь, бл-л-лин, даже не извинился. Сразу о деле заговорил. «Иди ты, - говорит, - Бьорн, в Ледовые Горы». Да куда же идти-то, мало ль мест в горах? «А ты, - говорит, - ступай к Озеру-Где-Чудовище-Обитает». И что, спрашиваю, и пусть оно меня съест? Вот тогда старик и возвестил: «Так ведь убили же Грозден».
Майк, чесслово, я где стоял, там и грохнулся! Да как так?.. Да кто?.. Сотни лет она здесь жила, людьё-зверьё жрала, а теперь – здрассьте-притопали – ласты откинула. Ну, я, конечно, у старика спрашиваю: «Кто же её убил?» А он: «Вот тот, кто убил, сейчас в твоей помощи и нуждается. И иди,- говорит, - туда-то и туда-то, короче говоря, к Злым Камарам». Разумеется, я его расспросил ещё о том, кто ты и что ты, что за помощь от меня требуется. В общем, я готов проводить тебя до Двери!
Майк аж на месте подпрыгнул. Он, конечно, уже давно понял, что Бьорн – тот самый, обещанный стариком, человек, но всё же... Всё же...
- А где она? – выдохнул он.
- Кто? – не уразумел странник.
- Не «кто», Бьорн, - «что» - Дверь?
- Ах, Дверь, - проводник почесал лоб. – Да кто же Её знает?
Радостное возбуждение Мэддока прошло столь же быстро, сколь и появилось. Господи, и где только мог старик откопать такого идиота? Да вот нашёл где-то. Где-где? Ясно же сказано: в кустах, на бибисиковой поляне. А Майк-то думал – герой.
- Эй, приятель, да ты не расстраивайся, - похлопал его по спине Бьорн | -...Найдём мы твою Дверь. Куда она от нас денется?
От меня-то ведь делась куда-то, подумал Майк, глядя на огонь. Что же делать? Идти одному? Хотя, нет: этот Бьорн, может, и идиот, а всё ж в горы пришёл. Раз так, то сможет и выйти. Вообще-то, старик ведь и обещал лишь проводника по миру. Что же, дурак-дураком, но дороги он, вполне возможно, знает неплохо
(?).
- Так, когда мы выходим, любезный Бьорн? – спросил, наконец, Мэддок.
- Сразу, как ты скажешь, - был ответ.
- Значит, завтра.
- Завтра?!
Последнее восклицание принадлежало уже Лане, что сидела подле костра, но в разговор мужчин до сей поры не вмешивалась – всё слушала. Однако, последнее известие заставило её встрепенуться:
- Как завтра? Я ведь ещё не долечила Одинокого Воина!
- Одинокий Воин так решил, - твёрдо сказал её муж, - и не пристало тебе, женщина, отговаривать его.
- Но он ещё такой слабенький, - протянула Добрая Грудь.
- Лана, милочка, благодаря твоей заботе я уже чувствую себя лучше некуда,-заверил её Майк, хотя сам в это тоже не верил. – Поэтому завтра мы должны уйти. Время слишком дорого, чтобы тратить его впустую.
- Говоришь, подобно заправскому воину, Майк Мэддок, - Бьорн опять хлопнул его по спине. – Но если завтра мы отбываем, то лучше сделать это рано утром, когда все мужчины пойдут на охоту. Нам стоит покинуть стойло вместе с ними. Майк?
- Думаю, ты прав, Бьорн.
- Что ж, тогда сейчас нам лучше лечь спать. Утром нужно быть на ногах до рассвета.
Оспаривать последнее предложение никто не стал, ведь было уже далеко за полночь. Но, лёжа на шкурах лицом к стене, Майк ещё долго не мог уснуть. Вынесет ли он сложный – и, не исключено, опасный, переход – после болезни? А, может, упадет где-нибудь под кустом, сражённый приступом горячки? А, может?.. А, может?..
Утро покажет.
=====================
*Здесь и далее Капс-авторский.
**Карту мира вы можете найти в моём фотоальбоме.
===================== |
1|2|3К списку тем
|
